Страница 6 из 7
Нэнси неслышно вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. На верхней ступеньке она остановилась и выглянула в маленькое окошко, через которое на лестницу проникал очень слабый свет. Можно было разглядеть угол старого амбара. Прямо за ним начиналась опушка леса, который, разрастаясь в сторону отдаленных холмов, постепенно становился все выше и гуще.
Внимание Нэнси привлекло какое-то движение снаружи. Из гостиницы, одетый в комбинезон, выходил Фрэнк Джемитт. В руках у него была лопата и большая корзина с крышкой, на вид очень тяжелая. Джемитт остановился и принялся незаметно оглядываться.
«Все это весьма подозрительно», – подумала Нэнси.
У амбара, который стоял в самом конце гостиничной территории, дальше всего от дороги, Джемитт остановился. Он огляделся, тщательно осмотрел издали все окна в доме и принялся энергично действовать лопатой.
«Закапывает что-то», – предположила Нэнси.
Когда яма достигла примерно полметра в глубину и столько же в ширину, Джемитт остановился. Он полез в корзину и извлек из нее небольшой сундучок.
Нэнси насторожилась. Ведь это явно тот самый, на котором написано «Частная собственность Асы Сидни» и который она видела в башне не далее как вчера вечером!
Сундучок был примерно 30 сантиметров в ширину и 20–25 сантиметров в глубину. Сделан он был из черного дерева с медными скобами по краям и штифтами из того же материала. Наверняка Фрэнк Джемитт знает, что в нем хранится нечто ценное.
«Что же там, интересно, внутри? – спрашивала себя Нэнси. – Какие-нибудь важные бумаги или, может, серебро? А что, у Асы Сидни вполне могут быть какие-нибудь ценные старинные предметы».
Нэнси терялась в догадках. Если Джемитт украл сундучок, зачем закапывать его? Почему бы просто не унести его из дома и продать содержимое?
Джемитт опустил сундучок в яму и положил поверх крышки несколько дров из ближайшей поленницы. Затем тщательно сгреб в кучу всю вырытую землю, положил ее в корзину и разбросал по поленнице. После чего вернулся в гостиницу.
«Тут явно происходит нечто такое, чего не видно с первого взгляда, – решила Нэнси. – В одном можно быть уверенным – Аса Сидни не просил Джемитта закапывать эту штуку». Нэнси продолжала спускаться по лестнице.
На втором этаже юная сыщица столкнулась с Кэрол, выходившей из номера. Она явно поджидала Нэнси.
– Здравствуйте, Нэнси! – едва слышно проговорила официантка.
Нэнси чувствовала, что девушке есть, что сказать, просто она не знает, с чего начать. Она решила помочь ей.
– Похоже, мистер Сидни решил изменить завещание совершенно внезапно, – заметила она.
– Ш-ш! – едва слышно выдохнула Кэрол и боязливо огляделась. – Папе и маме я еще ни слова об этом не сказала. Я… Я… О, Нэнси, мне так страшно, я сама не своя.
– Да в чем дело-то? – спросила Нэнси.
– Если бы мне самой все было ясно. – Девушка тяжело вздохнула. – Я люблю старого мистера Сидни. Он такой одинокий, такой несчастный. Вчера вечером, сразу как вы уехали, к нему пришел какой-то мужчина, вроде бы родственник. Он и раньше заходил, обычно поздно, ближе к ночи, но отец никогда не пускал его в башню. Только на сей раз он все же поднялся. Немного погодя появился еще один мужчина и тоже настоял, чтобы его провели наверх.
Между этими двумя затеялась страшная склока. Снизу, из кухни, было слышно, как они орут друг на друга. Папа Джемитт прокрался наверх и встал около двери.
Спор то утихал, то снова разгорался. Примерно через час тот, что появился вторым, вышел. Он застал папу Джемитта подслушивающим и страшно обругал его. Через несколько минут ушел, хлопнув изо всех сил дверью.
– Бедный мистер Сидни! – Нэнси нахмурилась. – Недаром он сказал, что ночь выдалась бурная.
– А вы знаете, что у них там целая междоусобица – семья жены мистера Сидни против его собственных родичей?
– Что-то в этом роде я подозревала, – ответила Нэнси, но в детали вдаваться не стала. – Договаривай, Кэрол.
– Папа Джемитт страшно разозлился, когда его застукали под дверью. Спустившись вниз, он велел мне идти спать. Но я слышала, как бедный мистер Сидни меряет шагами комнату, и в конце концов поднялась к нему.
– «Кэрол, будь добра, позвони мистеру Дрю, я хочу составить новое завещание. – Прошу тебя никому ничего не говорить». Я… Ой, Нэнси, не могу я вам ничего сказать.
– Ну, так и не говори. Просьбы надо выполнять, – кивнула Нэнси. – Только вот что, интересно, подумают мистер и миссис Джемитт, когда узнают.
– Мама Джемитт ушла из дома на автобусную остановку сразу, как вы приехали, – пояснила Кэрол. – Папа Джемитт велел мне всем говорить, чтобы его не беспокоили. Он работает в гараже, машину ремонтирует.
– А когда миссис Джемитт вернется? – спросила Нэнси.
– Она уже вернулась! – послышался за спинами девушек голос женщины.
Нэнси и Кэрол инстинктивно подались назад. К ужасу Кэрол и удивлению Нэнси, приемная мать Кэрол оказалась неподалеку от них. Распахнув наружу ближайшую дверь, миссис Эмми смотрела на них, держа в руке гребень для волос.
– Ах ты, маленькая дрянь! – закричала она на Кэрол. – Тебе бы лучше знать, где я на самом деле, чем болтать о семейных делах с незнакомыми людьми.
Разозленная женщина угрожающе потрясла гребнем в сторону Кэрол.
– Я каждое твое слово слышала, мерзавка! А что до вас, юная леди, – повернулась она к Нэнси, – то я не намерена терпеть, когда кто-то сплетничает с этой простушкой.
Нэнси спокойно посмотрела на разъяренную женщину, и та на мгновенье запнулась. Но тут же вновь обрела воинственный пыл и разразилась гневной тирадой:
– Шесть лет мы трудились, как галерные рабы, лишь бы Кэрол чувствовала себя здесь, как дома, и вот награда!
Дрожа всем телом, Кэрол робко прижалась к Нэнси.
– Если ты собираешься вести себя, как двухлетняя девчонка, то и обращения такого же заслуживаешь! – выкрикнула миссис Джемитт, и ударила Кэрол тыльной стороной гребня по плечу.
Девушка вскрикнула от боли и получила новый удар гребнем, на сей раз по костяшкам пальцев. Нэнси побледнела от отвращения и злости.
– Немедленно прекратите! – она отвела Кэрол подальше от приемной матери и встала на ее место.
– Да кто вы такая, чтобы учить мать, как ей обращаться с напроказившим ребенком? – глаза миссис Джемитт горели от возмущения. – Вконец обнаглела! Сама еще девчонка!
– Ну, а по вам точно не скажешь, что вы заслуживаете права называться матерью, – ровно проговорила Нэнси.
Задыхаясь от ярости, миссис Джемитт бросилась к Нэнси и ударила ее гребнем по ладони и уже замахнулась для нового удара, но Нэнси ловко схватила ее за запястье и вырвала гребень из рук.
– А ведь я полицию могу вызвать, – сказала она.
– Да кто ты такая? – снова прорычала миссис Джемитт, но гребень вернуть не попыталась, опасаясь, видно, что Нэнси сама пустит его в ход!
– Знаете, коли вы поднимаете на меня руку, кто я такая – значения не имеет, – сказала Нэнси.
– Ну, это мы еще посмотрим, – буркнула миссис Джемитт. – Это мой дом, и это мое дело, как вести его, в том числе как обращаться с самозванцами.
– Это не ваш дом, а я не самозванка, – отчеканила Нэнси.
У миссис Джемитт даже челюсть отвалилась.
– К-к-как это следует понимать? – заикаясь, выговорила она.
– Это дом принадлежит Асе Сидни, и я здесь по его приглашению.
– Да кто же вы все-таки, коли вам все известно?
– Меня зовут Нэнси Дрю. Карсон Дрю – мой отец. Возможно, вам известно это имя.
– Карсон Дрю – адвокат? – вся заносчивость миссис Джемитт вдруг куда-то исчезла. – О нем все время в газетах пишут, да и о вас тоже. Только я не знала, что это вы. Извините, что руку подняла. Вы ведь ничего не скажете своему отцу? – взмолилась она. – Я что хотите сделаю, лишь бы загладить свою вину.
– Давайте договоримся, – предложила Нэнси. – Я ничего не скажу отцу, а вы дадите слово не трогать Кэрол.
– Обещаю.
Нэнси спустилась вниз. Кэрол безмолвно последовала за ней. Юная сыщица села в середине одной из пустующих столовых, указала ей на стул подле себя и, понизив голос, спросила: