Страница 3 из 27
Смерть знаменитого адмирала была воспринята в России с большой печалью. Со смертью Лазарева уходила целая эпоха флота.
Что касается Николая Первого, то он переживал смерть своего лучшего флотоводца очень тяжело.
– Лазареву у меня замены нет! – говорил он не раз в узком кругу.
Вскоре после смерти адмирала Лазарева, придворные дамы, пытаясь отвлечь императора от мрачных дум, рассказали ему, что ночью они «спиритировали» и вызывали дух Лазарева, с которым затем, якобы, долго беседовали. Николай Первый был этим крайне удивлен:
– Я могу поверить, что вы вызывали дух Лазарева. Я могу поверить, что он к вам явился. Но во что поверить не могу, так это в то, что он с вами, дурами, согласился беседовать!
В Европе, наоборот, известие о смерти флотоводца было воспринято с нескрываемым восторгом. Из воспоминаний современника: «В тот день, когда было получено в Лондоне известие из Вены о кончине Лазарева, мне случилось быть в большом английском обществе. Вдруг я заметил необыкновенное оживление, как будто радость, пили за здоровье друг друга и поздравляли с чем-то. Я хотел знать о причине этого движения; мне объявили о смерти русского адмирала Лазарева».
Ну что ж, порой признание заслуг перед своим Отечеством бывает и таким… Скоропостижная смерть знаменитого адмирала создало серьезную проблему для Николая Первого. Надо было срочно искать замену Лазареву, но разве можно было найти ему полноценную замену?
Обезглавленный Черноморский флот срочно нуждался в новом командующем. По всему командовать им выходило контр-адмиралу Корнилову, начальнику штаба покойного Лазарева, его ученику и единомышленнику. Но встал на дыбы столичный адмиралитет:
– В главные командиры надо маститого садить, чтобы по старшинству был первейшим. А этот Корнилов уж молод больно, а, ишь, куда взлететь захотел! Сверстники его еще в капитанах 1 ранга обретаются, а этот уже в полные адмиралы метит!
Владимир Алексеевич Корнилов в 1852 году.
– Сколько ж лет этому выскочке? – вопрошали посторонние.
– Сорок пять, еще мальчишка!
Не желая скандала, Николай Первый уступил горлопанам. Главным командиром Черноморского флота был назначен уже не мальчик, а семидесятилетний генерал-лейтенант Берх.
– Этот паровоза не изобретет, но зато, надеюсь, и ничего из сделанного Лазаревым не испортит! – заявил император, подписав указ о назначении. – Ни сил, ни ума не хватит!
Начальнику Главного Морского штаба князю Меншикову Николай Первый сказал об этом так:
– Передайте Корнилову, что Берг – фигура временная. Пусть не переживает. Через года два-три я поставлю его во главе флота!
Если бы только знал бы император Николай, что будет через эти два – три года с Корниловым, с ним самим, да и со всей Россией.
Для придания веса Корнилову, Николай причислил Корнилова к свей свите, что помимо всего прочего, давало ему право обращаться непосредственно к императору, минуя не только командующего, но и морского министра.
Морис Борисович Берх был человек степенный, вежливый и покладистый. Недостаток его состоял в одном – новый командующий никогда ничем в своей жизни не командовал, а корабли видел только с берега, ибо всю свою долгую жизнь строил маяки и преподавал науки в штурманском корпусе. Выбор его на столь важный пост был, прямо скажем, весьма странным, но таковым было решение монарха, тем более, что со старшинством в чине у Берха было все в полном порядке.
Мориц (Маврикий) Борисович Берх
Для придания веса, нового командующего срочно произвели из генерал- лейтенантов в вице-адмиралы, что вызвало законные усмешки. Кораблей Мориц Борисович откровенно боялся, а потому сидел в Николаеве безвылазно, руководя флотом через курьеров, предпочитая в основном, как и прежде, заниматься своей любимой гидрографией.
«…Оставление Берха во главе флота возлагало на Корнилова всю нравственную тяжесть ответственности за боевую готовность флота, не давая никаких прав, так как он мог распорядиться лишь именем адмирала Берха», – писал один из современников.
Чтобы немного подсластить пилюлю черноморцам, Николай все же разрешил заменить, еще более старого и дряхлого, чем Берх, интенданта Черноморского флота вице-адмирала Дмитриева молодым и деятельным контр-адмиралом Метлиным.
Своему ближайшему другу и соратнику контр-адмиралу Павлу Нахимову начальник штаба флота Корнилов в те дни в сердцах жаловался:
– Мое положение насквозь фальшиво. При всей внешней значимости моего положения, на самом деле на реальное управление флотом я имею лишь случайное и косвенное влияние! А от этого страдает дело!
Добрейший Нахимов качал головой с пониманием:
– Михаилом Петровичем нам завещан Черноморский флот, а потому будем-с его лелеять, как наш покойный учитель, а там, что Бог даст!
Черноморский флот времен Лазарева был, по существу, единственным «островом свободы» в николаевской России. Там, напрочь, отсутствовала муштра, парадность и шагистика. Черноморские офицеры, вопреки всем существовавшим уставам, демонстративно расстегивали воротники душных мундиров (что было тогда просто немыслимо!), выпуская поверх их белоснежные воротники рубах, прозванных ласково «лиселями». Именно так любил ходить их кумир Лазарев. Так, вопреки всем порядкам, ходили и они. По примеру Лазарева и Нахимова, офицеры поголовно демонстративно носили повседневные фуражки с особым укороченным «нахимовским» козырьком. Балтийцы, которым случалось оказаться в Севастополе, глядя на такие своеволия, приходили в ужас:
– У нас за этакие вольнодумства сразу бы пинком под зад в деревню с флота! Вот погодите, император к вам нагрянет, мало не покажется!
И что же Николай – ярый поборник муштры и порядка? Да за одни «лиселя» он, не задумываясь в каком-нибудь пехотном корпусе, снял бы десяток генералов! Но, приезжая на Черноморский флот и видя все там происходящее, он молчал. Когда же императора уж слишком донимали доносители, он просто отмахивался от них:
– Оставьте Лазарева в покое! Он знает, что делает! Черноморский флот сегодня – гордость России, а это главное!
Теперь, когда адмирала не стало, никто не знал, как сложатся дела на Черноморском флоте без Лазарева. Вся надежда была лишь на его учеников – контр-адмиралов Корнилова и Нахимова. Именно им надлежало сохранить лазаревские традиции и лазаревский дух. Справятся ли они с этой непростой задачей?
Кем же были ученики Лазарева, те, которым волею судеб пришлось возглавить Черноморский флот после его ухода?
Павел Нахимов родился под Вязьмой в далеком 1802 году в семье отставного екатерининского секунд-майора. Жили скудно, а потому вскоре Павел был определен в Морской корпус на «казенный кошт». В пятнадцать лет Нахимов уже мичман. Бриг «Феникс» – его первое судно, а первым плаванием стало крейсерство по Балтике. Наверное, уже в это время начала проявляться и главная отличительная черта Нахимова. Морская служба сделалась для него не просто любимым делом, как для подавляющего большинства других флотских офицеров, она стала для него делом ЕДИНСТВЕННЫМ. Делом, которому он посвятил всю свою жизнь без остатка, отказавшись во имя этого от всех мирских забот и даже личной жизни.
Вскоре на Нахимова обращает внимание Михаил Петрович Лазарев. В то время мичман Нахимов совершил поступок, по мнению многих, совершенно глупый и безрассудный. Он отказался от перевода в престижный гвардейский экипаж, а попросился служить на новостроящийся корабль в неблизкий Архангельск.
Павел Степанович Нахимов