Запретное влечение (ЛП)

— Хм-м. От того, что ты сидишь рядом и хочешь меня, я становлюсь таким твердым. — Чтобы доказать свои слова, он берет мою руку, кладет на свой пах, и я чувствую, как напряжен его член под джинсами. — Я собираюсь жестко тебя оттрахать.

Я не умелец вести такие сексуальные разговоры, поэтому просто сжимаю член, соглашаясь. Не хочу, чтобы мы врезались куда-нибудь, поэтому убираю руку. Закрываю глаза и мечтаю, чтобы оставшиеся пять часов дороги пролетели быстро, и этот прекрасный мужчина взял меня.

Мы приезжаем в Fairmont Hotel в одиннадцатом часу. И снова заселяемся в пентхаус. Не думаю, что нам нужно столько места, это просто пустая трата денег. Грейсон говорит, что хочет для нас лучшего, но я думаю, что он использует такое огромное пространство в качестве барьера между нами. Спорный вопрос, но я не поднимаю эту тему.

— Есть хочешь? — Он убирает прядь волос мне за ухо. Возможно, на волосах остался след от кепки.

— На самом деле, умираю с голоду.

Лифт останавливается, и мы подходим к нашему номеру.

— Я тоже. — Голод в его глазах говорит, что он имеет в виду не еду.

— Я говорю о еде, сексуальный маньяк.

— А я нет.

Ногой закрыв дверь, он прижимает меня к деревянной поверхности. Губами прижимается к моим, и у меня не остается выбора, кроме как открыться ему. Наши языки неистово сталкиваются.

Он стонет мне в губы, закидывая мою ногу к себе на бедро. Я чувствую, насколько он твердый.

— Мне нравится целовать тебя. Что ты со мной делаешь? Обычно я не целуюсь.

Грейсон уже говорил это раньше. Мне нравится, что он не может устоять перед поцелуями со мной. Грейсон напряженно смотрит мне в глаза, делает глубокий вдох и, кажется, в сомнении: сможет ли он остановиться и не заходить дальше. Я всеми руками за продолжение. Каждая частичка меня гудит еще от присутствия его в машине, разговора и его жадной атаки. Эх.

— Пойдем, малышка. Давай накормим тебя, чтобы я смог поесть. — Он подмигивает мне, и это чертовски горячо.

Мы отходим от двери, и я впервые оглядываю номер. Он прекрасен. Место настолько огромное, что не знаю, куда смотреть сначала. Современная мебель в едином элегантном стиле. Отхожу от Грейсона, чтобы осмотреться, а он находит меню и заказывает по телефону ужин. Святые угодники. В номере три спальни и четыре ванные. В столовой место для двенадцати человек.

— Грейсон, здесь слишком много места для двух человек. — Я говорила себе, что не буду снова поднимать эту тему, но это сумасшествие.

— Ты снова об этом? — Он выдыхает, успокаиваясь. — Тебе не нравится номер?

— Мне очень нравится, но зачем нам такое огромное пространство? Здесь три спальни, Грейсон. Три!

— Ну, тяжело найти обычный номер с двумя спальнями. В пентхаусе всегда есть все, что нам нужно. — Он тянется к моей руке, но я отстраняюсь.

— Нет. Это тебе нужно, Грейсон. Я поняла, ты бронируешь пентхаусы только для того, чтобы дистанцироваться от меня. Ты хочешь трахнуть меня и притвориться, будто меня не существует на твоей стороне номера, — практически кричу я.

— Какие проблемы? Ты знала с самого начала, что я не пускаю никого в свою кровать, — раздражается он. — Черт побери, Шивон. Я не хочу ругаться с тобой. Для меня это тоже ново. До тебя не было ночевок. Мне не нужно было беспокоиться и спать с кем-то в своей кровати.

Мы с самого начала обсудили, как будем спать. И сейчас я не ожидала, что это будет так обидно — чувствовать себя отвергнутой. Не ожидала, что захочу больше или влюблюсь в него, но так вышло. От осознания этого на по щеке скользит слеза. Яростно ее стираю, не желая, чтоб он это видел, но уже поздно.

— Ох, малышка, иди сюда. — Грейсон притягивает меня в объятия и целует в макушку. — Мне так жаль. Я не хотел обидеть тебя. Но я такой, какой есть. Я не могу давать тебе никаких обещаний.

Он больше ничего не говорит, поэтому я оставляю эту тему. Правда в том, что он был честен с самого начала. Это я изменила правила, по крайней мере, у себя в голове. Пока что, я приму то, что он даст. Ох, мы играем в опасную игру, которая в итоге уничтожит мое сердце. Мне хочется, чтобы этот день настал как можно позже.

Грейсон ведет меня на балкон. Лунный свет отбрасывает на террасу романтический отблеск, усиливаемый светом одинокой свечи на столе. У меня пропал аппетит, но я соглашаюсь с его выбором калифорнийского сибаса. Он наливает два бокала какого-то пино гриджио, но даже алкоголь не поднимает мне настроение. Я настолько расстроена. Какого черта я продолжаю так с собой поступать? Знаю же, насколько изменчива любовь. Видела сама, как она разрушает жизни. Я думала, той боли в сердце, что чувствовала с Лиамом, будет достаточно, чтобы отвернуть меня от любви хотя бы на несколько месяцев. А сейчас вот она я, влюбляюсь в мужчину, который, по своему собственному признанию, не способен любить. После будет гораздо больнее. И что самое печальное — я осознанно к этому пришла.

Бросаю взгляд на Грейсона и вижу жалость в его глазах. Его молчание говорит само за себя. Возможно, это будет наш последний уикенд вместе. Я открыла свои карты. Он, возможно, сбежит.

— Думаю, нам нужно отдохнуть сегодня и начать все сначала завтра. У меня большие планы. — Он натянуто улыбается. — Твоя комната справа. Сумка уже у кровати.

Грейсон убирает наши тарелки и заходит внутрь. Я допиваю остатки вина и тоже захожу внутрь.

В душе позволяю горячей воде смыть раздражение. Слезы текут без остановки. Не могу остановить их. Соскользнув по стене вниз, я обнимаю колени и бесконтрольно рыдаю. Мне так одиноко. Вдруг дверь душа открывается. Голый Грейсон заходит внутрь и поднимает меня. Убирает мои мокрые волосы с лица. Его большое тело заслоняет меня от воды. Откидывает мою голову назад, и я вижу печаль в его глазах. Он стирает мои слезы и нежно целует. Спиной я прижата к стеклу. Грейсон приподнимает меня и оборачивает мои ноги вокруг своей талии. Прижимается ко мне так тесно, что я чувствую его тяжелую эрекцию напротив лона. Крепко держусь за его плечи, пока он удерживает контроль. Углубляет поцелуй и медленно входит в меня. Он скользит в меня и обратно в медленном ритме. От этого глубоко внутри живота разгорается огонь. Боже, я не могу противостоять чувствам, которые вызывает этот мужчина. Мне нравится, что он может быть нежным. Его нежность настолько же страстная, как и дикая сторона. Слов нет. Я отчаянно цепляюсь за момент экстаза, чтобы продлить его. Это не просто секс, но я боюсь думать иначе. Грейсон ловит губами мои крики, и я сильно кончаю. Этого ему хватает, чтобы найти свое освобождение.

Он не произносит ни единого слова. Берет губку и тщательно моет мое тело, а потом и волосы. Выходит из душа, сначала вытирая себя, а потом тянется ко мне.

Вытерев меня, он идет к кровати и убирает покрывало. У меня нет слов, когда он показывает мне ложиться рядом с ним. От этого появляется еще больше слез.

— Не надо больше слез, малышка. — Он вытирает их и притягивает меня к себе на кровать.

Разворачивает меня на бок, пристраиваясь со спины. Если у меня будет лишь одна такая ночь с ним, я буду наслаждаться этим моментом. Его дыхание выравнивается, и я понимаю, что он уснул. Уютнее устраиваюсь в комфорте его рук и уникального запаха. Благодаря мужчине, в которого я влюбляюсь, сон приходит быстро.

Лучи солнца проникают в комнату, но я не хочу, чтобы это заканчивалось. Тепло рук Грейсона окружает меня, и я медленно поворачиваюсь в его объятиях, чтобы лучше рассмотреть. Густые брови и длинные ресницы только дополняют мужественную красоту. Полные губы зовут меня. Я хочу снова его поцеловать. Он идеальный. Веки вздрагивают и открываются, на губах появляется хитрая улыбка. Он притягивает меня к себе, переплетая наши ноги.

— Доброе утро, малышка.

— М-м-м… и тебе привет.

Чувствую, как его утренний стояк упирается мне в бедро. Поднимаю одеяло, чтобы взглянуть на свой утренний подарок.

— Видишь то, что хочешь?