Страница 10 из 14
— Я буду играть, — сказал он, — а ты маршируй.
Юрочка набрал полную грудь воздуха, точно собирался петь, а не барабанить, и начал.
— Ну как? — спросил он, после того как Алеша промаршировал перед ним несколько раз взад и вперед по площадке.
— Идет дело… Мне только кажется, что у тебя еще не совсем отработана сила звука. Погромче бы надо. А так ничего, вполне мастерски… Я думаю, что завтра можно будет попробовать тебя на линейке.
От радости Юрочка выколотил на барабане туш, но тут же взял себя в руки и сказал:
— Тогда ты иди, а я еще немного позанимаюсь.
Алеша спустился по тропочке вниз, а Юрочка принялся «отрабатывать» силу звука, шагая сам под собственную музыку по площадке. Он так увлекся, что не заметил очень рогатого и очень бородатого слушателя, появившегося из-за кустов.
Шайтан прослушал одно колено, другое, топнул ногой и сердито чихнул. Юрочка обернулся, ахнул и уронил палочки.
Дальше все произошло с катастрофической быстротой. Бородатый крикнул густым басом: «Бе-е!» — и медленно двинулся на музыканта, выставив воинственно рога. Юрочка попятился от него, споткнулся и упал навзничь.
Бум-м-м-м!.. — И барабан очутился на рогах у Шайтана.
Такого исхода не предвидел и сам козел. Несколько шагов он сделал с гордо поднятыми рогами, украшенными трофейным барабаном, потом пожелал его сбросить легким движением головы, но… не тут-то было. Барабан засел на рогах крепко. Шайтан заорал с перепугу и бросился, не разбирая дороги, вниз…
Юрочка вскочил на ноги и даже глаза протер: не приснилось ли ему все это? Но факт, как любил говорить Алеша, был налицо. Вернее, налицо были только две барабанные палочки да сам барабанщик, а инструмента не было, и надо было принимать срочные меры по его спасению.
Размахивая палочками, как двумя кинжалами, Юрочка бросился в погоню. Он не бежал, а летел под гору, перепрыгивал через пни, продирался сквозь кусты, падал, снова поднимался и не переставал кричать:
— Стой! Стой! Стой! Держи его!
Кричал он так громко и так требовательно, что Шайтан совсем с перепугу потерял голову и выделывал что-то невообразимое: он бодал воздух, прыгал во все стороны и вверх, ходил на задних ногах и отчаянно тряс головой. При этом он истошно орал. Когда он подбежал к своему стаду, все козы бросились от него врассыпную, точно на них волки напали.
В лагере услышали и крики Юрочки, и вопли Шайтана, и увидели все, что происходило в кустарнике на склоне.
— Ребята! За мной! — скомандовал Алеша.
И все, кто был с ним рядом, бросились к кустарнику.
Уже на бегу Алеша перестроил свой отряд с таким расчетом, чтобы окружить похитителя со всех сторон.
— Окружай! Не давай ему прорваться! — командовал он.
Заметив, что преследователи во много раз превосходят его численностью, Шайтан метнулся в сторону, попытался прорваться к лесу, но кольцо окружения сомкнулось, и на него сразу навалилось несколько ребят. Кто-то схватил козла за бороду. Алеша сорвал с рогов барабан, а Юрочка выколотил на козлиных боках дробь с той самой силой и страстью, которой так не хватало ему раньше.
Лагерное имущество, хоть и потрепанное, хоть и с дырой в боку, было отбито. Юрочка чуть не со слезами принял от председателя барабан и долго изучал повреждение. Второй бок барабана не пострадал.
— Ладно, Юра, — стал успокаивать его Алеша, — не огорчайся. Как-нибудь отремонтируем.
Юрочка после всей этой истории, в которой он проявил столько мужества, ставший сразу Юрой, связал тесемки барабана, перекинул их через плечо и тронул уцелевший бок палочками. Барабан откликнулся хоть и надтреснутым голосом, но вполне бодро и жизнерадостно. Юра посмотрел на ребят и улыбнулся во весь рот.
— Становись! — вдруг подал команду Алеша и показал рукой направление строя.
Моментально на полянке выросли две шеренги.
Юра встал рядом с Алешей.
— На-пра-во! — командовал Алеша. — Музыканты, вперед! Шагом… марш!
И грянул барабан!
Двадцать первый барабанщик стал как будто и ростом выше, и в плечах шире. Его руки обрушивали палочки на уцелевший бок лагерного барабана, и он гудел с такой силой и в таком ритме, что до самого лагеря ни один человек в строю не сбился с ноги.
— Молодец, Юра! — похвалил председатель.
— Вот видишь, а ты хотел меня в цветочную комиссию! — гордо ответил двадцать первый барабанщик.
Впрочем, с этого дня Юра стал первым и единственным лагерным барабанщиком. Никто, в том числе и остальные двадцать барабанщиков, против этого не возражал.
Синяя коробка
се воскресное утро Коля провозился над своим самодельным сундучком; он что-то сверлил, стругал, приколачивал… Вечером показал сундучок отцу и сказал:
— Папа, открой-ка крышку…
Отец попробовал, но у него ничего не получилось — крышка не открывалась.
— Ты что, гвоздями ее приколотил? — спросил он.
— Нет! — засмеялся Коля. — Это я пристроил такой секретный замок. Его никто не откроет…
— А зачем он тебе понадобился? — удивился папа. — Что ты собираешься запирать на секретные замки? А главное, от кого?
На это Коля ответил, поглядывая на младшую сестренку Таню:
— Есть у меня что запирать и есть от кого.
Таня обиделась.
— Неправда! — закричала она. — Я никогда у тебя ничего без спросу не беру. Зачем ты на меня наговариваешь?
Но на другой же день, как только Коля ушел в школу, папа на работу, а мама в магазин, Таня достала из-под кровати Колин сундучок и принялась его осматривать со всех сторон. Никакого замка на сундучке не было видно, ни внутреннего, ни висячего, а крышка не открывалась. Чем дольше возилась Таня, отыскивая замок, тем сильнее разгоралось ее любопытство.
— Что он от меня там спрятал? — ворчала она. — Колька наш такой, что даром не будет секретные замки придумывать.
И вдруг совершенно случайно Таня нажала пальцем на шляпку гвоздя — шляпка торчала сбоку на крышке, — в сундучке что-то легонько щелкнуло, и… крышка приподнялась.
Сверху в сундучке лежали тетрадка, книжка, переводные картинки. Потом Тане попалась сломанная рогатка, кусок синего мела, четыре стреляные гильзы от винтовочных патронов и еще разные Колины «сокровища».
— О-о-о! — протянула Таня. — Нашел что запирать на секретные замки! Так все лежало — я не трогала, а теперь он придумал запирать… Нужны мне его гильзы!
Но вдруг на самом дне сундучка она отыскала синюю коробку, перевязанную крест-накрест ленточкой. На коробке был нарисован вход в метро, над входом горела большая красная буква «М».
— Конфеты… — прошептала Таня. — Как же Кольке не стыдно? Запер от меня конфеты… Да ведь их всегда маленьким отдают!
Таня долго вертела коробку в руках, пока решилась посмотреть, какие же в коробке конфеты: в завертках они лежат или просто так? Она осторожно развязала бантик и открыла коробку. Конфеты лежали в четыре ряда, по пять штук в каждом ряду, и все были завернуты в серебряные бумажки.
Потом Тане захотелось узнать, какие это конфеты: шоколадные или простые? Она осторожненько, чтобы не порвать, развернула серебро. Конфеты были шоколадные, темно-коричневые, с рубчиками.
«А с начинкой они или нет?» — подумала Таня и разломила одну конфету. В середине ее оказалась розовая помадка.
Ну а разве с одной распробуешь их — вкусные они или нет? И, только облизав пальцы после третьей конфеты, Таня зажмурилась и сама себе сказала: