Страница 8 из 12
Я попытался жестами объяснить, что хочу знать, откуда идет запах. Тот кивнул на стол. На столе лежали различные коробочки, из которых лился странный свет. В одних емкостях он был оранжевым, в других – голубым, в третьих – красноватым. Я подошел ближе. Оказывается, на коробках были крышки, но они были прозрачными. На дне шевелились странные слабые создания. Казалось, на них не было кожи. А прозрачная плоть светилась призрачным цветом – у каждого представленного существа он был свой. Мне сделалось противно, и я отошел. Однако любопытство, что за прозрачный материал служил крышкой для емкостей, заставил меня подавить приступ неприязни. Это было не стекло и не пластик. Скорее, он имел волновую природу. Я указал на коробочки. Продавец кивнул и позвал за собой.
Мы прошли в темный угол, в котором, оказалось, были сложены пустые коробочки. Я достал из мешочка различные монеты и стал демонстрировать их перед незнакомцем. Но тот отрицательно качал головой, пока, наконец, я, раздосадованный, не сложил деньги обратно в свой мешок. Тут продавец кивнул на мой бок, на котором была прикреплена золотая пряжка с крачкой. Эта пряжка была мне дорога, и я прикрыл ее рукой, давая понять, что не согласен на сделку. Мне ведь, в конце концов, была неизвестна истинная ценность этих коробков, вдруг они здесь были широко распространены, тогда и стоить они не могли дорого. Хотя я и не видел таких, пока шел по рынку, но в соседней хижине эти коробочки могли стоить дешевле. Тогда я вежливо улыбнулся, поклонился и вышел. Вслед за мной вышел и мой помощник. Однако на улице ни девочки ни наших людей не оказалось. Я не на шутку встревожился.
Мы долго бегали по рынку в поисках пропавших, пока солнце не покатилось к горизонту. Тогда я принял решение вернуться на корабль. Долго шли мы по пустеющему рынку, потом петляли в улочках, пока к закату не спустились обратно на причал. Вдали стоял наш корабль».
«Лодки были не тронутыми на своем месте, что означало, что мои люди пропали бесследно. Ночевать было решено на корабле. Когда мы подплывали к судну, на корме сидел орел. Увидев, что девочки с нами нет, он неслышно упорхнул прочь».
«На следующее утро, чуть только в небе занялся рассвет, я и еще два члена команды приплыли к причалу. Там было пусто, ни единой живой души. Только было слышно как стрекотали местные цикады. В воздухе стоял невообразимый цветочный аромат, который доносился из хижин и домов, стоявших в окрестностях».
«Порт представлял собой полумесяц земли, раскинувшейся между волосатыми горами, поросшими какими-то местными растениями и деревьями. Причал уходил в город, который рос на возвышении. Из ближней хижины вышла старушка с грубо сплетенным неводом. Она, подозрительно глядя на нас, двинулась к морю.
«Женщина, стой, нам нужно знать, кто здесь вождь!» – обратился к ней я, но она, низко наклонив голову, отшатнулась в сторону. Полы ее одежды порхнули, как у встревоженной вороны, а остроконечная шляпа слетела с головы. Только тут я обратил внимание на интересное строение черепа незнакомки – он был несколько приплюснутым и вытянутым на затылке. Лицо старушки казалось, было сделано из кости: на нем не было щек, только выпуклая кость, которую обтягивала кожа. Нос был несколько смещен вверх по сравнению с нашим, и, казалось, маленькие круглые глаза прятались за широкую переносицу. Подцепив шляпу, эта прохожая ловко вильнула между зарослями растений темно бордового цвета и скрылась из виду. Больше на помощь местных мы не рассчитывали».
«Было решено разделиться на две группы по трое человек. Одна шла с запада, другая с востока, встретиться должны были у хижины продавца коробочек, как мы его назвали. Вторую группу вел мой вчерашний помощник, поскольку он знал дорогу.
Проходя между хижин, я обернулся и увидел на горизонте край беззаботного розового солнца. Тут в небе показалась точка, которая стремительно приближалась. Воздух разрезал протяжный птичий крик, и передо мной на полотно пыльной дороги опустился орел. Он напряженно осмотрелся и начал странно прыгать. Его нелепые ужимки сперва смутил нас, но потом стало ясно, что он зовет нас за собой. Недолго думая, двинулись мы за ним. По пути я все размышлял, как странно ведет себя птица морской колдуньи. Сразу было видно, что она необычайно умная для животного. Столь странное существо могло быть только из рода древних…Но тут мои мысли внезапно прервались. Мы остановились у какой-то хижины. Снаружи она была обмазана глиной, что было несвойственно местным домам. Сверху на соломенной крыше не было ни цветов, ни медного листа. Дверь была плотно заперта. Орел вспорхнул и уселся на ветхий козырек».
«Я дал сигнал, и один из моих ребят, конопатчик, постучал в дверь своим огромным кулаком. Отличный был малый. Огромного роста, сильный, преданный. В бою этот парень стоил десятерых. Звали его Верак. На стук дверь отворилась, и к нам навстречу вышел заспанный щуплый человечек. При виде нас его лицо резко расслабилось – видимо, он боялся, что мы не придем. В отличие от местных жителей, его ноги были крепкими, но под носом красовались традиционные длинные усы. Они, пожалуй, и были главной достопримечательностью его лица. Мужчина довольно усмехнулся и, жестом показав на меня, пригласил пройти внутрь. Верак тоже вошел следом, а третий из моей группы, Католоу, остался стоять снаружи».
«Внутри оказалось довольно просторное помещение, все в различных коробочках, наполненных светящимися существами, от чего внутри помещения лился неяркий свет. В углу сидели двое моих матросов. Только теперь их было не узнать. Конечно, выпивать они любили, и я не раз пил вместе с ними, но сейчас они походили скорее на пьяниц, что лежат в деревнях у дороги в состоянии успокоения от очередной порции спиртного, чем на порядочных матросов. Рядом с ними сидела Лидия, маленькая и напуганная. Я хотел кинуться к ней, но двое мужчин, местных, которые тоже находились в хижине, резко подскочили на ноги. Один из них выхватил из коробочки слабое существо и бросил на одного из моих ребят, сидящих на полу. Существо кинулось на него и испарилось над головой. Тут же несчастный поднялся и стал искать что-то в комнате, пока не нашел предмет, похожий на табачную трубку и не затянулся. Жуткий кашель сдавил его горло. Мужчина давился, но продолжал затягиваться сквозь кашель. Все стало ясно. Эти существа были очень могущественными паразитами, способными управлять сознанием человека. И вся комната была наполнена ими…Мне стало действительно не по себе. Жестами я спросил чего хотят эти хозяева паразитов. Те опять покосились на мою пряжку. Я кивнул на пустые коробочки, девочку и на моих людей. Но они указали лишь на коробочки и мужчин. Я дал понять, что не согласен. Потом указал на пряжку и на людей с девочкой. Но в ответ получил лишь кивок на мужчин, пустые коробочки и на этот раз было предложено несколько коробок с существами. Я не согласился. Эти существа были мне ни к чему. Хоть я и был торговцем и гонялся за выгодой, но торговать чем-то столь нехорошим было против моих правил».
«Поняв, что я не соглашусь на их условия, мужчины посмотрели друг на друга. По какому-то свистку вдруг из-за их спин вылетели две твари красного цвета, они прыгнули на мою голову, и тут же мой разум словно помутнел».
«Очнулся я через несколько часов на холодном полу с ужасной головной болью. Пряжки не было, не было и шкуры, которую она удерживала. Рядом со мной сидела девочка. Она что-то мне говорила и давала пахнущую плесенью воду. Я осмотрелся. Мы были заперты в каменном погребе. В углу стоял бочонок, похожий на винный. Вверху виднелось все еще розовато-медное небо. По стенам и потолку гнездились твари, излучавшие различное свечение. Как потревоженные насекомые, роились они повсюду, цепляясь за каменные выступы желтоватых сырых стен. В углу сидел еще один из моих людей. Я сквозь страшную боль подполз к нему. Тот уже был бездыханным. Смятение. Злоба. Страх…Как еще можно было назвать те эмоции, которые я испытал, глядя на труп товарища? Погруженный во внезапно нахлынувшие чувства, я почти забыл про то, что происходило вокруг. Но резкие движения по стенам вернули меня назад. Сознание прислушалось к тому, что говорила девчушка. «Я не успела. Он в припадке выпил что-то стоявшее на полу в закупоренной бутылке, по всей видимости, старое перебродившее вино, превратившееся в уксус, оставшееся от этого» – рукой она указала на еще одни человеческие останки, лежавшие на полу.