Страница 18 из 43
Во-вторых, эпидемия смертельной болезни, распространяющейся воздушно-капельным путем, от человека к человеку, была бы обнаружена в странах, подвергшихся атаке, в первые же часы, после первых заболеваний. И если даже не сразу открылся бы искусственный и целенаправленный характер эпидемии, то уж борьба против нее началась бы немедленно. Самые отсталые государства, испо льзуя примитивные средства, наподобие тех, что применялись в эпоху Средневековья, да и сравнительно недавно - в восемнадцатом, девятнадцатом веках, - прибегая в том числе к самым жестоким мерам, вплоть до расстрела заболевших и вступавших с ними в контакт, смогли бы, потеряв миллионы или десятки миллионов жизней, в конце концов остановить эпидемию. Сама цель акции не была бы достигнута. А когда источник эпидемии раскрылся бы (что неизбежно), взрыв ненависти к Западу во всех атакованных странах привел бы к вакханалии террора, к тотальной войне, так что Запад оказался бы вынужден пойти на самую нежелательную меру - полномасштабное применение ядерного оружия.
Если же вместо распространения эпидемии была бы предпринята атака биологическим оружием типа сибирской язвы, которая не передается от человека к человеку и требует распыления возбудителя, источник нападения был бы обнаружен еще скорее, и дело только быстрее перешло бы в фазу ядерной войны на уничтожение.
И наконец в-третьих: вариант с использованием смертельного биологического оружия действительно чудовищен. Как бы ни были сильны в западном общественном мнении страх перед террором, ненависть к террористам и презрение к отсталым массам Юга, целенаправленное убийство сотен миллионов людей заставило бы общество ужаснуться и протестовать. Тем более что результаты такой биологической войны западный обыватель увидел бы и в стенах собственных городов, где неминуемо погибали бы нелегальные иммигранты и свои же соотечественники, не прошедшие защитную подготовку. Не удалось бы оправдаться и тем, что террористы начали биологические атаки первыми. Итогом стал бы морально-политический крах всего западного общества.
Тот любопытствующий, кто все это обдумывал и взвешивал, пытаясь понять, куда ведут скрытые работы западных ученых, приходил к выводу: вариант биологической войны Запада против Юга при использовании СМЕРТЕЛЬНОГО оружия оказывается не- реализуемым.
Но простая логика уже подсказывала последние ходы в цепочке рассуждений, ведущей к разгадке: разве целью Запада является уничтожение народов Юга? Нет, его цель сводится лишь к тому, чтобы насильственно ограничить рождаемость. И разве западные стратеги отличаются кровожадностью? Нет, достаточно вспомнить, какой популярностью пользуется у них идея НЕСМЕРТЕЛЬНОГО оружия.
Поиски такого оружия шли во многих направлениях. В 1999 году в Югославии впервые применили графитовые бомбы, которые создают облака углеродных волокон и вызывают массовые электрические замыкания. А еще раньше, поскольку весь мир использовал компьютеры и программы по стандартам США, американские специалисты разработали несравненно более эффективные компьютерные бомбы. В типовые микросхемы, выпускаемые для компьютеров, стали закладывать своего рода логические мины: при воздействии специального сигнала эти микросхемы переставали работать. В компьютерные программы вводили разрушительные вирусы, также активируемые особым сигналом. Существование компьютерных бомб даже не слишком скрывали. Разработки такого размаха, в отличие от биологического оружия, невозможно сохранить в тайне.
Разумеется, несмертельное оружие было вовсе не безобидно. После применения графитовых бомб в обесточенных югославских больницах погибали больные, подключенные к аппаратуре, поддерживавшей их жизнедеятельность. А компьютерные бомбы, мгновенно разрушая всю информационную систему противника, могли ввергнуть вражескую страну в настоящий хаос и стать причиной гибели многих тысяч людей. Но все равно жертвы несмертельного оружия считались не прямыми, а косвенными. Совесть западных стратегов они не слишком отягощали, и западное общественное мнение чрезмерно из-за них не волновалось.
Вот при использовании вместо смертельного биологического оружия несмертельного план разрешения конфликта между Западом и Югом обретал черты реальности. Но каким должно быть подобное оружие?
В самом конце двадцатого века промелькнули сообщения о том, что создан возбудитель несмертельной болезни, вызывающей у людей расстройство нервных функций, вплоть до полной потери работоспособности. Этот вариант был не намного лучше смертельного и не устранял всех проблем. Он, видимо, тоже был признан неокончательным. Однако он уже не был тупиковым и показывал ход мысли его создателей. Враждебное население, превратившееся в калек, с трудом обслуживающих самих себя, не только не сумеет воевать, оно - что гораздо важнее - не сумеет размножаться.
Отсюда уже очевидным становился характер идеального оружия будущей войны, максимально эффективного и максимально гуманного, с точки зрения западных стратегов. Оружия, направленного исключительно на подавление рождаемости. Такую миссию мог выполнить только возбудитель несмертельной болезни, которая поражает органы размножения и, не причиняя никакого иного вреда, вызывает лишь одно необратимое расстройство: делает мужчин или женщин, либо тех и других, НЕСПОСОБНЫМИ К ЗАЧАТИЮ. Именно такое средство и разрабатывалось десятками лет - в строжайшей тайне и под прикрытием дезинформационных выбросов, наподобие сообщений о генетическом оружии…
– То, что громадный Юг, стремительно разрастающийся и впадающий во все большее безумие по мере своего роста, не уживется на одной планете с маленьким научным Западом, еще до войны поняли все, - говорил дед. - Гораздо меньше было тех, кто правильно оценивал соотношение сил и предвидел, что Юг обречен. И уж совсем немногие, - разумеется, кроме тех ученых и военных, что под покровом секретности готовили контрацептивное оружие, - совсем немногие, подобно мне, догадывались, к какой именно развязке идет дело.
Не думай, что я хвалюсь, Виталька: вот, мол, какой я аналитик и пророк! Чем хвалиться? Во время Второй мировой в разных странах тоже были люди, которые, не имея никакой информации о сверхсекретном "Проекте Манхэттен", просто в силу своих знаний понимали, что вот-вот будет создана атомная бомба. И никому от их предвидений не было ни жарко ни холодно, события шли своим чередом. И для самих-то этих умников взрывы над Хиросимой и Нагасаки грянули все равно полной неожиданностью…
5
Но эти разговоры с дедом были уже потом, в ходе Контрацептивной войны. А накануне ее две зимы подряд по планете прокатывались эпидемии тяжелейшего вирусного гриппа. Их сравнивали с эпидемией знаменитой "испанки", поразившей мир в 1918-1920 годах и унесшей двадцать миллионов жизней, вдвое больше, чем отгремевшая тогда Первая мировая. Теперь, в 2033-2034-м, смертельных исходов было гораздо меньше, но все-таки они случались, в основном среди пожилых людей в Северном полушарии.
Впрочем, западный мир, к которому уже относила себя и Россия, был куда больше, чем волнами гриппа, напуган распространившимися тогда же известиями, что террористы все-таки готовятся атаковать цивилизованные народы чумой. Отдельные голоса сомневавшихся, полагавших, что террористы хоть и безумцы, но не самоубийцы и не рискнут вызвать эпидемию, которая может перекинуться к ним самим, тонули в общем тревожном хоре. От террористов ожидали чего угодно. Разве не приходилось из-за них жителям западных стран периодически проходить вакцинацию от сибирской язвы? Разве не пришлось восстановить всеобщие прививки от оспы, которая распространяется так же, как чума?
Поэтому, когда осенью 34-го года, накануне новой зимы, во всех развитых государствах, а затем и в Латинской Америке, и в России, началась кампания комплексных прививок - одновременно против чумы и против гриппа, - ее встретили с радостью. Сообщалось, что кампания проводится скоординированно, по межправительственному соглашению, что разработали вакцину ученые в Соединенных Штатах и что латиноамериканским странам и России эта вакцина вместе с необходимым оборудованием поставляется бесплатно, в виде помощи.