Дети Ночи

Младший остановился. Он искал Асиль, но она ушла. С братом ему говорить сейчас не хотелось. Ему было тягостно и муторно, он не понимал, что творится. А Дневная пела, и он стоял возле входа в Круглую комнату и слушал. Язык Дневных почти не отличался от его собственного, разве что произношением слов. Это мешало, но не слишком. Сейчас она была одна и не старалась говорить отчетливо, а пела так, как привыкла.

Младший слушал.

Охота летела по следам белого оленя, садилось солнце.

Младший не захотел дослушивать песню. Он почти знал, чем кончится охота. Он почти знал, что то, о чем поется в песне — не выдумка. Откуда знал, почему?

И еще — он принял решение. И пусть брат думает что хочет. Отец должен знать.

Он зашагал по коридору в направлении широкой лестницы к покоям королей Холмов.

Мать полулежала на подушках в своей круглой комнате, и девушка в голубом платье — красавица, конечно, из ее Драгоценного Ожерелья, расчесывала ее роскошные волосы костяным гребнем. На низеньком столике рядом с девушкой лежали другие гребни — разной величины, с разной частотой зубцов, из разных материалов. На другом столике в шкатулках из резного камня, серебра и дерева переливались украшения. Другая девушка, в зеленом, улыбнулась ему, зажав в жемчужных зубках сверкающие драгоценными камнями шпильки в виде ящерок, рыбок, бабочек, а в руках у нее была драгоценная сетка, которой они потом накроют косы госпожи после вечернего туалета.

Третья, в красном, наигрывала на маленькой арфе какую-то песенку. Еще одна сидела в углу с раскрытой книгой на коленях.

Нежная Госпожа в широком платье изумрудного цвета, расшитого замысловатым золотым и бирюзовым узором, пребывала в сладостной полудреме. Но как только сын вошел, она сразу очнулась, устремив на сына внимательный опаловый взгляд. Младший опустился на колено, поцеловал матери руку. Та знаком отослала девушек, и они, хихикая и перешептываясь, выпорхнули из комнаты.

— Матушка...

— Садись, сын.

Он сел рядом, обхватив коленки, как в детстве.

— Мне нужно поговорить с отцом.

— Тогда зачем ты пришел ко мне? — Нежная Госпожа протянула руку и погладила Младшего по голове, вглядываясь в его лицо.

— Я не знаю, правильно ли поступаю.

— То есть?

— Брат не хочет, чтобы я рассказал отцу о том, что произошло.

Нежная Госпожа выпрямилась. Отвела взгляд.

— Тогда расскажи мне.

Младший кивнул.

— Да. Так будет лучше.

И Младший рассказал обо всем, что случилось с ним и госпожой Асиль прошлой ночью.

— Брат не хочет, чтобы я рассказывал отцу. А я не могу. Он король, он должен знать.

Мать прикрыла ему рот ладонью.

— Я боюсь, он знает. Иначе бы он не уехал бы утром втайне из холма.

— Что? — Младший вскочил. — Зачем? Куда?

Мать покачала головой.

— Он был в страшном смятении. Он ничего мне не сказал. Он уехал один. Я стояла и смотрела вслед, тоже одна.

— Он поехал...к Средоточию? — опасаясь угадать, спросил Младший.

— В ту сторону, — уклончиво ответила мать. — Я не могу сказать. — Она обняла сына за плечи. — Он вернется. До весны с ним ничего не случится.

Младший поднял глаза. Лицо матери было жутко спокойно и голос ровен.

— Так что ты все равно ничего не сможешь ему сейчас рассказать. Дождись его возвращения, а там... там решим.

Они помолчали.

— Как Дневная?

— Она поет в одиночестве, — сказал он.

— В одиночестве, — повторила Нежная Госпожа. — В одиночестве.

Она вздохнула, поцеловала сына в лоб.

— Иди, мальчик. Мне надо одеться — пока отца нет, я управляю холмом. Хорошо, что ты мне сказал. Есть над чем подумать. Приходи ко мне перед рассветом в и синюю гостиную.

— До рассвета, матушка. Ты позовешь брата?

— Позже. До рассвета, сын.

Старший издали смотрел на серое лицо Науриньи. Он не осмеливался подойти ближе, чтобы не мешать лекарям и этой девочке, Тиеле. По ней было видно, что она до безумия влюблена в своего учителя и сейчас слепо будет оберегать его от всех, как преданная маленькая собачка. Она и на принца поглядывала с подозрением.

— Как он? — тихо спросил Старший у пожилого лекаря-мага. Тот неопределенно пожал плечами.

— Пока жив. Выживет ли — не знаю.

— Что с ним?

— Сильный удар по голове, восемь ударов ножом. — Лекарь скривился. — Бред какой-то. Как будто на него напал сумасшедший. Так не убивают. И зачем уволокли?

Старший только покачал головой. Еще вопрос, и как некстати. Будто и без того мало вопросов. Нет, этот мир устроен неправильно и подло. Науринья умирает, отец скоро умрет, а люди по-прежнему живут себе и не замечают ничего. Почему Холмы не в трауре и рыданьях? Почему?

Лекарь вернулся к работе.

— Девушка, подойди, — подозвал Старший.

Тиеле непонимающе посмотрела на принца, хотела было что-то сказать, но взгляд у Старшего был таким горьким и сочувственным, что она хоть с неохотой, да подошла.

— Что скажешь? Ты лучше других знаешь его.

Девушка помотала головой, не отводя взгляда.

— Я сейчас думать даже не могу.

— Понимаю, — кивнул принц.— Он меня учил, и он мне друг. Если что-то будет нужно — обращайся прямо ко мне, без церемоний.

Девушка благодарно кивнула, губы ее дрогнули и она всхлипнула было, но быстро справилась с собой.

Старший обернулся к Адахье.

— Где вы его нашли — знаю. Кто нашел?

Адахья заговорил быстро и тихо, чтобы не нарушать негромкого деловитого молчания трудившихся лекарей.

— Близко к старым постам. Нашли Тэриньяльты...

— Что?

Адахья замолк с открытым ртом.

— Кто нашел?

— Т... Тэриньяльты.

Старший схватил его за плечи и тряхнул.

— Кто именно?

Адахья понял, наконец.

— Госпожи Асиль с нами не было. Она послала своих воинов.

Старший выдохнул. Помолчал.

— Я хочу знать, кто это сделал. Иди и узнай. Иди, если понадобится, до старых постов и дальше. Ищи след.

— Но государь не велел...

— Ты мой человек, я тебе приказываю. Возьми Тэриньяльтов. А перед отцом я отвечу. — Он повернулся к девушке, показывая Адахье, что разговор окончен. — Если он очнется — сразу ко мне, поняла?

Девушка молча кивнула. Похоже, она оттаяла и была готова расплакаться.

Младший шел по верхним галереям королевского удела.

Внизу тянулся широкий Верхний уровень — уровень, где располагались жилища знати, широкие площади и фонтаны, каменные сады и гроты, перекрытые арками входы в пещеры с озерами и выходы наружу. Отсюда поднимались широкие лестницы и пандусы к королевскому уделу, казармам, конюшням и вратам холма.

Внизу горели светильники, слышалась музыка. Ближе к главному подъему королевского удела располагались Школы и жилища ученых людей. Там всегда было шумно, стража часто разнимала дерущихся школяров.

Младший усмехнулся. Когда-то и он дрался как они. Давно это было. Тогда он был счастлив и не думал о бедах. И всегда любил сидеть здесь, над аркой, ведущей к Кристальному озеру. Там по поверью нельзя было ничего говорить — только слушать капанье воды.