Чумной Пир

— Такие громкие речи от такой юной девочки. Это в чем-то даже смешно. — Аня засмеялась.

Глава 10

Мы можем говорить обо всех и обо всем, как хотим. Рассуждать, думать и даже осуждать, но мы никогда не сможем понять других людей. Во избежание суждений мы прячемся за масками нескончаемой лжи и боимся признаться сами себе, что давно потеряли лица людей, потеряли человека и свою важную цель в жизни. Отношения с людьми дошли до стадии «нормального инцеста». Сейчас же так модно быть не таким. Это ведь так естественно. Разрушение семейной ценности и потеря уважения родственников, проблемы и разлады. Все эти мысли Виталика лишь охапка нечто большого, неописуемого, как ледник, как айсберг с началом, но без какого-либо конца. Когда-то давно он был участником убийства неверной супруги одного знакомого. Как всегда, считал Виталий, любое убийство можно оправдать, но вот только за последствия никогда нельзя ручаться. Сегодня ты убиваешь свою неверную супругу, а завтра своего младшего брата за то, что узнаешь о его вожделение твоей покойной жены. Все просто, как масло на хлеб с утра: — это аморально и не вписывается в рамки положенного.

Виталий вернулся в дом, где в воздухе еще оставался запах скверной пустоты и ее приторных духов, что сводят с ума своим мускусным шлейфом настоящей охотницы, что закатывает от удовольствия глаза не прекращая урчать возбужденно горлышком, когда на тонкой шейке смыкаются грубые пальцы. Он метался по комнате в надежде, что все это женский обман, а не суровое решение уверенной в себе и в своих действиях женщины. Катрин…ее взгляд сводит с ума, и заставляет подчинится. Он раб перед этой женщиной. Он падает ей в ноги только бы королева чувствовала себя желанной. Виталий боялся ее ухода сильнее смерти, которая полюбила так едко дышать ему в затылок. Все оказалось иным. Все оказалось жестоким. Несправедливым. Скулящий щенок остался без хозяйки и понятия не имел, как можно жить дальше.

Воцарившаяся атмосфера жестокой пустоты, а от Катрин и ее вещей простыл и след, да и что тут можно еще сказать? Опустела полка с духами, что ломилась от роскоши и количества ароматов, которым пропитано все нутро, ванная освободилась от вкусных кремов, шампуней, а в шкафу остались лишь вещи Виталика, и то не поглаженные. Это напоминало страшный сон. Просто страшный сон, где нет начала и конца, но есть неподдельная вакуумная боль. Боль, что вонзалась своими острыми лезвиями в его кожу заставляя кровоточить его изнутри. Потирая ладонями влажные от слез глаза, Виталик сел на кровать, где помимо сладкого запаха ее тела остался след губной помады, а одеяло впитало нежных запах ее естества. Молодой человек лег на подушку, и сжал ее всеми силами, как вдруг обнаружил под мягкой периной письмо. Письмо, написанное ее нежнейшей рукой.

«Мой дорогой, нет, мой любимый Виталик, я пишу это письмо, потому что сказать все это в лицо тебе — выше моих сил. Я знаю, что сейчас ты винишь себя в моем уходе, но просто послушай меня, пойми — ты чудесный человек, который просто не может быть рядом с такой, как я. Все это время, я думала, что ты сможешь, стать той стеной, за которой я смогу чувствовать себя в безопасности, но я ошиблась. Я научила тебя любить, но я никогда не обещала тебе себя. Я обожглась. Я ошиблась, как школьница ошибается в важности одного предмета. Ты знаешь, что твоя кандидатура продвинута, как только можно, и место криминального верховода скоро станет твоим, но прежде чем ты его займешь — просто вспоминай о том, что это я помогла тебе осуществить заветную мечту, к которой ты стремился с самого начала.

Мой милый мальчик, ты ведь знаешь, что жизнь на мне не заканчивается, и твоя любовь обязательно найдет себя в другой женщине, но не во мне. Ты заполнял меня собою, когда этого хотел ты. Я давала тебе себя, когда этого хотела я, но сейчас, я совершаю сделку на расстоянии и возвращаю твою душу тебе. Ты не должен мне ничего, но я прошу тебя, лишь вспоминай обо мне, как о чем-то хорошем, как о той, кто смог внести в твою жизнь каплю любви и океан настоящей боли. Виталик, мой милый, ты ведь думаешь, что я ушла к Беркуту, но это не так. Борис Беркут — пешка на большом поле, а я ухожу к королю, который ставит мат.

Я не падка на власть, на деньги, но мучить тебя — мучить маленького котенка, но я не хочу быть той, кто навсегда бы уничтожила твою жизнь, мысли и чувства. Я знаю, что ты не бросил бы Славу, но продолжал бы говорить о своих чувствах мне, а я, как маленькая дурочка, вновь бы поверила тебе сглатывая порцию обещаний. Я бы верила, но не потому доверчива, а потому что люблю тебя, Виталь. Наш с тобой союз был создан на поле войны, как оборонительный пункт, как бухта для пирата, как трактир для наемника. Ты приходил в мою обитель, когда тебе было плохо, я старалась быть твоей бухтой, когда начинался шторм, но я хотела быть членом команды, но ты ведь не принял меня на борт.

Все это письмо — порыв души любящей женщины. Если ты хочешь последнее свидание, то я буду ждать тебя на старом месте нашей жизни. На месте, где вода и где много птиц. Ты знаешь это место, а я буду в пятницу там…»

Виталий вздохнул. Он понимал, что все написанное Катриной слова, и верил, что все обязательно можно исправить, д только женщина была неприступна, и считала совершенно иначе. Катрина тем временем промышляла подлый, хитрый план в казино, где так часто Беркут навещал свою любимую сестренку. Девушка медленно потягивала коктейль и заметила, как в казино зашел Беркут. Внутри нее все перевернулось. Это был тот мужчина, который всегда сопровождал ее самые грязные мысли. Мысли, где она беззащитная раба его желаний, а он крепкий и такой любимый баловень судьбы. Она смотрела на него и все время думала «Почему Виталик не может быть таким?». Статный, знающий себе цену и имеющий свой индивидуальный подход ко всему. Мужчина с крепкой хваткой, за чью спину хочется спрятаться от всех жизненных неурядиц. Это ведь такое идеальное начало их по истине порочного союза.

Катрин взяла с барной стойки длинный фужер наполненный шампанским, и подошла к одинокому бильярдному столку. Опиравшись бедром на угол столика, она наблюдала за Беркутом. За загнал шар прямо в ее лузу. Улыбка надменной радости озарила его лицо, и только отводя стыдливый взгляд Катрин могла смотреть на мужчину лишь мельком. Такой манёвр всегда сходит ей с рук. Девушка не могла понять, как такая женщина, как Аня могла стать женой Беркута. Что можно было с нее взять? Никакой фигуры, такая простетская внешность, как и нрав. Что может дать такая девчонка? Грация бегемота в балетной пачке, и кокетливая улыбочка обольстительной кошки. Разве Беркут готов променять авторитет на простоту? От одной мысли, что именно Аня ублажает Беркута ее сердце бешено билось от злости. Она должна взять всю ситуацию в свои руки.

— Метко. — улыбнулась Катрин. Ткань бархатного подола ее синего платья нежно сползла в сторону оголяя перед Беркутом гладкую кожу бедра.

— Дело привычки. — спокойно ответил Борис словно не обращая на женщину никакого внимания.

Катрин понимала, что Борис не падок на ее заигрывания, а идти напролом просто не в ее стиле. Нелепо сползая с бильярдного стола и имитируя падение, она застонала от боли. Ее длинные пальцы коснулись лодыжки, щиколотки и она сморщилась от пронзающей ее боли. Звук резкого удара кием по шару заставил Катрину вздрогнут. Беркут снисходительно протянул свою руку, и девушка медленно коснулась мягкой кистью грубую ладонь Бориса. Он, придерживая ее за талию, помог дойти до подвального помещения, где помимо пристанища его друга была еще и комната отдыха. Достав из кармана брюк ключи, он просунул его уверенно в замочную скважину, но повернуть в сторону просто не получилось. Всучив свою небольшую сумочку в мужские руки Катрин выпятила свои ягодицы так, чтобы нарочно прикоснуться ширинки стоящего позади нее Беркута. Мужчина сделал шаг назад и потер ладонью свой гладкий подбородок.

Как только закрылась дверь за спиной Катрины, она сняла с себя обувь, и ее ладонь резко коснулась торса Беркута. Мужчина облокотился об рядом стоящую тумбочку, и взаимности проявлять не собирался, что уж говорить-то, если это ему даже не льстило. Она ничего не понимала. Почему Борис так холоден к ней? Разве она не сексуальна? Разве она не достойна его грубой любви? От каждого прикосновения становилось только хуже, и она это понимала. Понимала, что он не собирается одаривать ее любовь и от этого становилось горько. Как так получается? Он любитель грубого секса брезгует ее покорностью? Разве так бывает?