Страница 3 из 5
Профессор загрузил пробы в секвенатор illumuna MiSeq и с гордостью заявил:
– Все, через двое суток будет готово!
– Двое суток?! Через два часа шкаф разбомбило. Представьте, что будет через двое суток! Быстрее никак?
– Быстрее? Да ты знаешь, что еще совсем недавно десять суток казались супер результатом! – он фыркнул от возмущения. И в этот момент показался Маше похожим на кота, которому в миску положили тушеные овощи. – Все, время позднее. Я позвоню, если что-то изменится. Встретимся здесь завтра в восемь утра.
– Но как же проба?
– Ты сама сказала, надо дать вылупиться личинкам. Не переживай, это всего лишь насекомые. Необычные? Да. Но насекомые.
В коридоре здания, еще советской постройки, было прохладно и темно. То ли в целях экономии, то ли по халатности, но лампочка здесь не была предусмотрена, поэтому темнота здесь царила круглосуточно. Поначалу все жаловались, даже писали заявления, но потом как-то привыкли и окрестили его – «влюбленный коридор», в честь парочек, которые обнимались в кромешной темноте.
Кабинет экзобиологии находился, конечно, в самом дальнем углу этого коридора, так как желающих посещать лекции было не много. В углу кто-то сидел прямо на полу и рылся в рюкзаке. Маруся подошла ближе и поняла, что это Марк. Весь потный, помятый он очень был похож на бомжа из ближайшего подвала.
«Может он пьян или болен?» – подумала девушка; но нет, то было что-то другое.
– Что с вами? – Маша присела рядом с профессором.
– Не выкай мне, а то я чувствую себя дедом, – он хрипел и брызгал слюной. «Все-таки пьян» – решила Маша.
– Хорошо. Ты пьян? – в лоб спросила девушка.
– Как тебе сказать, – он еле ворочал языком.
– У меня есть парацетамол и анальгин, – сказав это, она встала и отряхнула джинсы. Ощущение отвращение и жалости накрыло ее. Сморщив носик, Маруся протянула руку профессору, желая помочь ему встать.
– Заюшка моя, позволь мне тебя так называть, – скрипучий голос снизу резал слух, – когда ты пешком ходила под стол, говорила агу и в ладушки играла, я уже опыты на крысах ставил и препарировал лягушек. Так вот, за всю свою выдающуюся, а не убогенькую, как у некоторых, научную деятельность я ни разу не позволил себе быть пьяным! – с этими словами он встал и подошел к двери. – Клетки моего головного мозга слишком важны человечеству, чтобы я мог сознательно уничтожать их алкоголем. Я слишком умен для этого! – сказал Марк, поворачивая ключ в замке. – И я не пьян, у меня жуткие боли в руке, со вчерашнего дня.
Маша стояла, виновато опустив голову, как пятилетняя девочка, которую отчитывал отец.
– Ну, посмотрим, что там произошло за ночь? – произнес он, открывая дверь.
– Не знаю, что это за дрянь, но растет она с дикой скоростью, – выдохнула девушка заглянув в кабинет.
Вот уже час ученые исследовали новые участки пробы. Почти все стены кабинета были покрыты субстратом, местами уже стала проявляться ячеистая структура. Самое удивительное, что масса не стекала, но и не застывала, ее как будто совсем недавно нанесли на поверхность ровным, аккуратным слоем.
Вдруг из лаборатории, прилегающей к кабинету, послышался треск. Сначала это было еле слышное постукивание, но потом оно переросло в гул.
– Что там? – еле слышно прошептала Маша. – Надо идти проверить, – медленно они стали двигаться в направлении лаборатории. Но тут Марк остановился и Маша налетела на него сзади.
– Стой. А если… – он медлил, – давай наденем защитные костюмы.
Маша кивнула в ответ. Они, как по команде, развернулись и пошли на склад.
Все, что нашлось в институтских запасах, трудно было назвать костюмами – тайвики, перчатки и одноразовые маски. На глаза они надели старенькие и довольно потертые, защитные очки желтого цвета. Завхоз, выдававший всю амуницию, подозрительно смотрел на Марка, который частенько ставил не самые безопасные опыты.
– Я надеюсь, что вы отдаете себе отчет, что ремонт в вашем кабинете сделан совсем недавно, а вся техника подотчетная? Тем более, что с вами аспирант, и за ее сохранность отвечаете тоже вы.
– Да, – буркнул Зимович и расписался в книге приема инвентаря.
– После опыта сдать!
– Все, что будет цело, принесу.
Теперь можно было действовать, тем более что за дверью лаборатории уже слышался настойчивый гул.
– Если что, беги и не оборачивайся, – Марк потер руку. – Болит. Надо будет анальгин твой выпить. Ладно, пошли?
– Пошли, – почти крикнула Маша, стараясь придать себе уверенности.
– Ты бы еще «За Сталина» крикнула, – насмешливо осадил ее Зимович.
– Ну да, мне страшно. Открывай давай дверь, пока я вообще в обморок не грохнулась.
– Открываю?
– Открывай.
– Так я открываю?
– Открывай!
– Ты уверена, что мне следует…
Девушка рывком открыла дверь и быстро зашла в помещение. Он зашел следом и сразу запер дверь. Комната кишела мухами, обычными домашними мухами. Они были повсюду. В шкафу ежесекундно трескались яйца, из которых вылезали новые маленькие насекомые.
Ученый достал баночку и поймал несколько особей. Это не составило особого труда. Он лишь открыл стаканчик и мухи сами залетели внутрь. Но стоило ему закрыть крышку, как все насекомые разом накинулись на него. Они лезли в глаза, нос, рот, ползали по всему телу. Как ошпаренный он выскочил из лаборатории.
Маша же стояла абсолютно спокойно, мухи кружили рядом с ней, описывая воображаемые спирали, эллипсы, более сложные олоиды и сфериконы. Девушка старалась двигаться, как можно мягче. Пространство стало плавным, текучим. Не было нужды уходить, она пришла знакомиться. Маруся протянула руку вперед и несколько мух село ей на кончики пальцев. Так она стояла, пока не почувствовала усталость во всем теле. В этот момент мухи взлетели и закружились вокруг. Медленно, чтобы не нарушить гармонию, она направилась к двери.
В кабинете ее ждал взволнованный Марк.
– Нам надо куда-то позвонить! Надо кого-то вызвать!
Девушка взяла баночку и посмотрела на копошившихся там животных – Ты боишься мух?
– Там не просто мухи, там их рой. И они умные. И постоянно вылупляются новые. И трещат яйца.
– Подожди, ведь из яиц вылупляются личинки.
– А у нас мухи, – профессор нервно развел руками. Похоже, что вся его научная деятельность, базирующаяся на теории, летела коту под хвост.
– Бред какой-то. Зато мы можем определить вид. Лупа есть?
Марк не разделял ее спокойствия, он судорожно думал, что будет, когда яйца в кабинете начнут трещать так же как в лаборатории.
– Ты определяй. Я уверен, что ты справишься с этой непростой задачей. А я… Я буду уничтожать. Чутье мне подсказывает, что это не гуманитарная миссия.
Маруся взяла книгу и уселась в кресло. На самом деле ее никогда не интересовали насекомые, поэтому практику она честно прогуляла. Так что предстояло окунуться в мир энтомологии по самые уши. Сосредоточившись на рассматривании лапок, фасеточных глаз и ротового аппарата, она не заметила как прошел целый час. Когда Маруся оторвалась от определителя, то увидела, что профессор собрал скребком почти всю пробу со стен кабинета в четыре ведра и уже собирался идти за бензином.
– Ты с ума сошел? Нельзя вот так просто сжигать. Возможно, мы на пороге великого открытия.
– Нет, мы на пороге великой катастрофы. Поверь моему чутью, давай все сожжем к чертям, а?
– Предположим, что мы не устроим пожар, но что делать с мухами? Мы не можем их просто выпустить.
– Дустом.
Девушка покатилась со смеху.
– Ты еще ДДТ предложи. А знаешь ли ты, друг мой огнеупорный, что это вовсе не мухи? И даже не относятся к роду мух.
– А кто? Удиви. Подожди, сам угадаю. Стрекозы?
– Нет профессор, они никто. Некоторые черты их строения вообще сложно отнести к членистоногим.