Страница 11 из 12
Кольца мои приводят всю женскую часть компании в дикое возбуждение, и когда Олег возвращается с сигаретами, девки смотрят на него, как на икону. Он немного ежится под устремленными на него взглядами:
– Девки, вы чего? Мари, вот твои сигареты, – он протягивает мне пачку, и я с наслаждением закуриваю, а Лера ехидно произносит:
– Отличный вкус, Олег Николаевич.
– Не жалуюсь, – Олег садится напротив и, увидев мою руку в руке Леры, понимает, в чем дело. По его губам быстро пробегает еле заметная улыбка, но тут же лицо становится непроницаемым.
Я так же быстро изображаю губами поцелуй, которого, кроме Олега, никто не замечает.
– А не катануть ли нам, пока светло? – предлагает Север, потягиваясь. – И трезвые все, прошу заметить.
Олег морщится – он тоже не большой любитель чужих экшенов, как и я. Ну, мы-то в любом случае публично не катаем.
– Где? – тоже морщится Лера. – На веранде опять? Там мангал топится, жарища.
– Зачем на веранде? Здесь мебель подвинем – и порядок.
В просторной комнате можно легко освободить достаточное место для установки креста и лавки, а крюки для подвесов вкручены в потолок, так что желающие могут позволить себе что угодно. Вопрос в другом – куда деваться мне? Смотреть я на это не могу и не хочу, Олега с собой утянуть – тоже, он тут за всем следит. Вот маньяки, лучше бы пили…
– Олег, кнут покажешь? – спрашивает Север, допивая чай, и мой Верхний отрицательно качает головой:
– Нет.
– Ой, да ладно! Два удара – делов-то…
– Сказал же – нет.
– Оставь, Север, у него ж принципы, – вмешивается странно молчаливый сегодня Денис. – Без кнута справимся.
Я вдруг почему-то чувствую свою вину за то, что Олег не может продемонстрировать кому-то свою работу кнутом. Я не раздеваюсь на публике, не демонстрирую ни себя, ни свою Тему – а работать с чужой нижней Олег не будет. Но потом я смотрю на него и понимаю – ему самому это не нужно, он никому не доказывает, как крут, и какие финты умеет выделывать девайсами разной тяжести. Все, что он умеет, он делает со мной и для меня, и зрители тут вообще лишние.
Олег подходит ко мне, как-то незаметно кладет сзади руку на шею и чуть сводит пальцы – и я почти теряю сознание, до того мне хорошо. Задираю голову:
– Что, господин?
– Чаю сделай мне.
– Да, сейчас.
Он садится на мое место, а я завариваю ему зеленый чай так, как он любит – с большим ломтиком лимона и без сахара, непременно слив первую заварку. Ставлю чашку перед ним и чувствую, как в комнате повисла тишина – на нас смотрят во все глаза, потому что подобное здесь происходит впервые. Я чуть склоняю голову, имитируя поклон, и делаю шаг назад, за стул. Олег невозмутим, как телеграфный столб. Делает глоток, одобрительно кивает, и я сажусь рядом с ним.
– Спектакль окончен, – громко произносит он, и всем почему-то становится неловко, словно они в замочную скважину подглядывали.
Мы никогда не демонстрируем своих отношений в тусовке, даже вот в этой довольно близкой компании, и потому любое подобное проявление для всех кажется откровением.
– А не попробовать ли нам сперва генератор подключить? – разрывает неловкую паузу Денис, и Север как-то слишком поспешно встает:
– Точно! А то опять вечер при свечах коротать.
Олег допивает чай и идет вслед за ними на чердак, где у Дениса стоит портативный генератор. Лена моет посуду, Ира убирает на веранду остатки продуктов – там все равно прохладнее. Лерка прикуривает сигарету, наклоняется ко мне и шепчет, чтобы Лена не слышала:
– Как ты это делаешь, а?
– Что именно?
– Он же похож на ручную болонку.
– Не советую пытаться гладить – отхватит руку. И не говори глупостей. Он – Верхний, я делаю только то, что мне позволено.
– Ой, да не туфти ты, Мари. Какая из тебя нижняя? Он над тобой трясется как ванильный идиот.
– Мы будем это обсуждать? Нет, не думаю.
Лерке, видимо, надоедает меня подначивать, она машет рукой и смеется:
– Расслабься, Мари, я же в шутку. На самом деле мне нравится наблюдать за вами.
– Мы тебе не зверюшки подопытные.
– Ты обиделась? – вдруг расстраивается она, и я смеюсь:
– Нет, я к подобному давно привыкла. Просто не люблю выносить свою жизнь на обсуждение.
– Я бы на твоем месте тоже так защищала то, что принадлежит только мне.
– Ты с Лизой так и не виделась больше? – вдруг вспоминаю я, и лицо Леры мрачнеет:
– Я терпеть не могу, когда меня загоняют в рамки или ставят перед выбором – или-или.
– Она потребовала от тебя уйти из Темы?
Лерка кивает, прикусив нижнюю губу. Эта ситуация из разряда тех, что разрешить практически невозможно – когда один в паре жесткая ваниль без вариантов, а второй – тематик. Как выбрать, кто должен наступить себе на горло? Как решить, кто должен перестать дышать, чтобы второму было хорошо? Не представляю, как я сама бы поступила.
– Я ее очень любила, – выговаривает Лера со вздохом. – Но есть вещи, которые сильнее этого. Я поняла, что нашла себя, что могу, наконец, жить так, как хочу.
– Пойдем на улицу, – вдруг говорю я, поняв, что Лере надо выговориться, и есть кое-что, не предназначенное для посторонних ушей.
Мы одеваемся и выходим во двор. Оказывается, ночью шел снег, и с утра Денис успел расчистить дорожки от дома к бане, к гаражу и к воротам. Но вокруг навалило таких белоснежных сугробов, что от этой белизны слепит глаза. Я иду к машине и беру там темные очки, в которых Олег ездит, если светит солнце. Закуриваем, бредем к бане, и Лера, выпуская дым струйкой, говорит:
– Не знаю, как быть. Нужна нижняя, но я все никак не могу определиться.
– Лер, так, может, тебе не женщина нужна? Ты не хочешь вариант с мужчиной рассмотреть?
Она смотрит удивленно:
– Да ну… я не представляю себе, как это выглядит практически, у меня мозг взорвется. Нет, Мари, мужчина мне не нужен.
– Тогда что у вас с Денисом?
Она умолкает на минуту, снова глубоко затягивается:
– А с ним мы просто иногда спим вместе. Он неплохой любовник, я иногда даже забываю о том, кто я, но… это все равно не то. Мне нужна женщина, а для Темы – исключительно женщина.
Понятно… Значит, с Денисом у них ничего особенного и – уж точно – никакой Темы. Ошиблась я, надо же…
– Мы с ним вообще в идеале хотим одну нижнюю, было бы легче, да и вкусы оказались схожие, так что разногласий бы не возникло, – она смотрит на меня, и я чувствую, как покрываюсь мурашками:
– Прекрати это.
– Извини, Мари, не хотела. Просто… ну, словом, не можем мы найти то, что нам нужно.
– Вы, похоже, не особенно стараетесь.
– Можно, я задам тебе вопрос? – вдруг останавливается она, и я напрягаюсь:
– Какой вопрос?
Лера хохочет, скинув с головы капюшон пуховика:
– Да не бойся ты, ничего особенного. Просто стало интересно – Олег из-за тебя никогда на публике не работает?
– Нет, это его личный выбор.
– И если бы он тебе сказал, что будет это делать, ты бы не возражала?
– Если вдруг ему припрет – я спорить не буду. На этот счет была только одна договоренность – никаких других нижних. И если он вдруг решит работать экшн – это будет только со мной.
– Жаль… мы его пытались раскрутить и первого, и второго, но он ни в какую. Даже с Денисом отказался что-то показать.
– Я же говорю – здесь не в тушке дело, а в принципе. Олег не работает экшенов с чужими нижними – и все тут.
– Вот я и говорю – жаль. Я бы посмотрела. Денис с придыханием рассказывает. Слушай, а правда, что вы все-таки как-то катали парник уже после того, как расстались?
– И это рассказал? – морщусь я. – Ну, было. Олег так решил. Но больше этого не будет, мы все обсудили и разобрали, поставили все в головах по полкам.
– Честно – вот я не представляю, как ты выдержала двоих. Я и с Олегом-то тебя не представляю, помню, как краем глаза увидела – мне казалось, что ты после такого должна неделю пластом лежать, а ты спустилась к нам и покуривала на табуреточке, еще и готовила что-то, кажется. А уж после парника вообще…