Страница 3 из 12
– Я припарковался на дальнем паркинге, рядом мест не было, просто пик сезона, – Миша, не переставая улыбаться, ловко подхватил чемодан жены и, словно атомный ледокол, вонзился в разномастное человеческое море, начав прокладывать путь к выходу. Маша и Вера последовали за ним, надежно укрывшись за широкой спиной.
– Ты прекрасно выглядишь, какая-то другая, – шепнул ей муж, открывая перед Машей дверь машины и ожидая, пока она сядет в салон.
– Мама, а ты можешь сесть рядом со мной? – жалобно попросила Верочка, покорно залезая в автокресло, стоящее на заднем сидении.
– Милая, ты же знаешь, что меня сзади укачивает, – смалодушничала Маша, садясь на переднее сидение и едва не задохнувшись – вся машина пропиталась Мишиным запахом. Она приоткрыла окно и сделала жадный глоток воздуха.
До дома доехали молча. Даже дочка смотрела в окно, не проронив ни слова, чтобы ничем не нарушить мамин покой. Она уже четко уяснила, что если мама не хочет с ней общаться, то лучше на этом не настаивать, иначе накажут.
Их небольшая квартира на втором этаже добротного четырехэтажного дома была похожа на рекламу бюджетного средства для мытья полов. Миша сделал уборку накануне, а Верочка ему в этом помогала, о чем она робко сообщила матери, стоило им переступить порог квартиры. Маша молча потрепала дочь по голове и направилась в спальню, чтобы сбросить и спрятать в шкафу одежду, все еще хранившую запах Валеры. Стирать она ее не будет. Возможно, это хоть как-то поможет ей выжить.
Быстро переодевшись и накинув легкий халат – в душ, немедленно, пока не разрыдалась на глазах у семьи – Маша окинула быстрым взглядом спальню. Ее родителям, всю жизнь прожившим в небольшой двухкомнатной квартире с проходной комнатой, их с Мишей жилье показалось пределом мечтаний.
Две отдельные спальни и просторная гостиная, объединенная с современной кухней столовым пространством. Маму привели в восторг два отдельных туалета и душа. Она была счастлива, не понимая, что в новой стране такая вот роскошь стоит чуть ли не на последней ступени в социальной иерархии. И позволить ее себе могут даже самые небогатые люди.
Роскошь – это дом с собственный парком, а их две отдельные спальни, это так, ничего выдающегося. Впрочем, выбор жилья был их обоюдным решением. Недавно Миша сменил работу. За те два года, что он набирался опыта в небольшой компании, он вполне прилично выучил язык, в отличие от Маши, и смог претендовать на хорошую позицию в крупном международном холдинге. Пройдя скрупулёзный отбор, Миша был назначен руководителем небольшого подразделения, и они впервые смогли позволить себе купить запас еды на неделю, не глядя на ценники и не высматривая приевшуюся табличку «акция».
В честь повышения муж купил Маше ювелирный комплект с полудрагоценными камнями и даже предложил переехать в квартиру побольше в более престижном районе. Верочка пошла в первый класс и Мише хотелось, чтобы она училась в одной из центральных школ. Но Маша предложила мужу потерпеть и накопить на собственное жилье. Жили же они в этом районе, и неплохо жили, раззнакомившись с пестрыми соседями, галдевшими на всех языках мира, но неизменно приветливо улыбавшимися их белокурой дочери.
Иногда ночами, дождавшись пока муж уснет, Маша в тоске бродила по ставшему родным району, и ей никогда не бывало страшно, несмотря на то что место считалось неблагополучным и даже полиция неохотно выезжала сюда на вызовы. Возможно, крылось в ней некое безумие, отпугивавшее мелких преступников. К такой подойди с ножом, так она сама тебя зарежет.
Единственное, что могло бы заставить ее сейчас переехать, это старый дом с большими окнами. Давнишняя мечта. Маша даже была согласна на руины в нежилом состоянии, вроде тех, что показывали в британском шоу, которое она любила посмотреть в часы бессонницы, мечтая, что когда-нибудь сама займется реставрацией и ремонтом.
Маше казалось, что, став хозяйкой большого старого дома и погрузившись в хозяйственные хлопоты она сможет отвлечься и немного примириться с действительностью. Но, вернувшись из родной страны, она отчетливо поняла – не сможет. Ей не нужен дом, не нужна реставрация, и даже парк, в котором можно было бы писать картины, не нужен. Ей ничего не нужно без Валеры.
– Мама, давай поиграем, – Верочка робко постучала в приоткрытую дверь, заставив Машу стряхнуть оцепенение. Поплотнее запахнув халат, она направилась к двери. Резко толкнула, едва не задев дочь.
– Вера, маме надо в душ и отдохнуть, а потом поиграем, – стараясь не замечать расстроенного личика, Маша решительным шагом направилась в ванную. Нет, не душ, ей надо полежать в горячей воде, укутавшись в ароматную пену и немного прийти в себя.
– Мама, а мы с папой печенье тебе вчера испекли, хочешь одно?
– Потом, – Маша ускорилась, дочь начинала действовать на нервы.
– А еще папа говорил, что мы все вместе сегодня пойдем в ресторан, – не сдавалась Верочка, хвостом следуя за матерью.
– Вера, все потом, – тело и душа молили об уединении, а Миша, как назло, вернулся к машине, чтобы достать чемоданы. Почему он не взял Верочку с собой? Неужели он не понимает, что ей нужен отдых после перелета? Маша почувствовала, как глухое раздражение, шкворчавшее в груди последние пару лет и погасшее лишь на время ее поездки, снова вернулось и вытеснило то, что должно было находиться в области сердца – любовь, нежность, терпение и понимание. Она сделала глубокий вдох, стараясь не закричать. Нельзя так. Они ведь долго не виделись с дочерью. Она старше, она умнее, должна понимать, что Вера всего лишь ребенок, скучающий пусть по непутевой, но матери.
– Верочка, а давай я тебе мультики включу? – Маша сделала несколько шагов по направлению к небольшому столику, на который они складывали различную мелочевку – ключи, телефоны, пульты. Но не успела она взять в руки нужный ей прибор, как Вера, ее тихая, нежная Вера, вдруг закричала, впадая в настоящую истерику:
– Я не хочу мультики! Надоело! Я хочу гулять и в ресторан!
– А ну прекрати орать, – немедленно поддалась на провокацию Маша, повышая голос, чтобы перекричать дочь. Но послушная, робкая Верочка за долю секунды превратилась в неуправляемое чудовище.
– Ты плохая! – войдя в раж, продолжала кричать она, – плохая, плохая!
– Что? – ослепленная гневом, отчаянием и собственным бессилием Маша автоматически занесла руку для удара, но что-то жесткое и сильное парализовало ее. Едва не упав, Маша взмахнула свободной рукой в воздухе, разворачиваясь и оказываясь лицом к лицу с мужем.
– Нет, – тихо, но, в тоже время, властно и как-то по-новому отрезал Миша, – ты ее не ударишь.
Несколько секунд муж смотрел ей в глаза, и Маше вдруг стало холодно. Что-то изменилось. Они все изменились. Она закрыла глаза, досчитала до пяти и ровным голосом попросила:
– Отпусти меня.
Муж немедленно выполнил ее просьбу и в два больших шага преодолев пространство небольшой гостиной подошел к дочери. Подхватил, словно раненного воробушка на руки, и прижав к груди, начал гладить по голове и тихонько успокаивать.
– Ну-ну, малышка, ну ты чего? Мама просто устала, ей надо отдохнуть.
– Я хочу гулять и в ресторан, – продолжала заходиться Верочка, а Маша собиралась сказать, что так нельзя, что Миша разбаловал девочку, что она не знает слова «нет» и растет эгоисткой, но вместо этого она просто вернулась в спальню, скинула халат, рывком достала из шкафа спрятанные «Валерины» вещи и, скользнув в джинсы и рубашку, выбежала из дома, прихватив в прихожей кроссовки.
Обулась в подъезде, стараясь не закричать в голос, чтобы заглушить вопли Верочки, продолжавшие отталкиваться эхом от тишины вечно сонного дома. Чего доброго, соседи полицию вызовут и обвинят их в жестоком обращении с ребенком.
Истерический смешок сам собой вырвался из груди, и Маша поспешила закрыть рот рукой. Толкнув тяжелую дверь, она вырвалась из подъезда и побежала, что было мочи, жадно вдыхая прохладный горьковатый воздух и чувствуя, как потихоньку начинают гореть легкие. Когда воздуха стало не хватать, она немного сбавила темп, решив направиться в сторону заправки, стоящей на выезде из города.