Страница 11 из 12
– Да, все так, – поспешно согласился Родион и поймал жену за руку, – но пойми ты, миски для салата или стиральный порошок, который тебе дарят, они в десять раз дешевле того, что ты тратишь на сети! Плюс, оставлять ребенка в доме, чтобы сделать пару красивых кадров, это тоже не очень ответственно…
Родион не успел договорить, как жена взорвалась.
– Что ты хочешь сказать? Что я дерьмовая мать? Да он спал, спал, понимаешь? – заорала она, – или кроме детей у меня нет другой жизни? Даже, если бы он проснулся, что бы произошло? Я бы услышала плач и поднялась к нему. Я не могу жить только детьми, эти соцсети они для меня все, потому что меня самой нет. Есть только дети, дети, дети!
Не выдержав, Вероника разрыдалась, а Родион, прижав жену к себе, принялся гладить ее по волосам и утешать, словно маленькую. Какая ирония. Вероника легко беременела и рожала, но дети никогда не были для нее смыслом жизни. Возможно, наложило отпечаток то, что сама она выросла без матери, а, может быть, это все на уровне инстинктов. Психологи, наверняка, могли бы это как-то объяснить. Сам Родион не очень хорошо разбирался в таких вещах, но не мог не думать о том, что Дина никогда бы не бросила малыша ради пары удачных кадров. Впрочем, насколько хорошо он знал Дину? На этот вопрос он и сам не мог ответить.
– Ты жалеешь, что женился на мне, – вдруг выпалила Вероника во внезапно наступившей тишине. Родиону даже показалось, что он ослышался. Сделав шаг назад, он с удивлением посмотрел на жену.
– Что? Да нет же, глупышка, о чем ты? Я просто призываю тебя быть более разумной.
– Нет, жалеешь, – упрямо повторила Вероника и сделала несколько шагов назад, – ты поэтому не хочешь меня защитить. Тебе будет лучше, если она меня убьет?
Гнев, тщательно загнанный в дальний уголок мозга и сердца, все-таки вырвался наружу.
– Это бред, – тщетно пытаясь удержаться от крика, выплеснул Родион. Схватившись за узел галстука, слишком тесно сжимавший горло, он рванул его в сторону.
– Нет, это не бред! – жена уже вошла в раж и не собиралась сдаваться. Голубые, как небо их далекого и счастливого лета, глаза покраснели и покрылись сеткой лопнувших сосудов, волосы растрепались, придав ей сходство с заброшенной ветреной хозяйкой куклой, одежда помялась и съехала на бок. Ничего общего с мисс Совершенство из социальных сетей.
– Я не намерен это обсуждать, – зная, что подобное состояние жены может закончиться битой посудой и даже физическим насилием, Родион решительно направился к двери. После их прошлой ссоры ему пришлось в разгар летней жары неделю ходить в футболке с длинными рукавами, скрывая следы от побоев и укусов жены.
– Ты меня ненавидишь, – зашлась в крике Вероника и тут же в унисон раздался детский плач. Роберт проснулся.
Первой мыслью было собрать детей и уехать с ними из дома, дав жене время успокоиться, но Родион отверг ее – у него совещание в разгаре. Всю злость и раздражение он вложил в резкий хлопок входной дверью. Истеричка.
Захотелось пойти вечером с друзьями в бар и напиться. А, почему бы, собственно, и нет? В конце концов, он тоже имеет право на отдых.
Порой незначительные решения, которые мы принимаем, имеют роковые последствия, накладывающие отпечаток на всю нашу последующую жизнь. Как тот перекресток, перед которым неизменно оказывается богатырь из сказки. Направо пойдешь – смерть найдешь, налево свернешь – богатство, а прямо ждет тебя любовь.
Оказываясь на перекрестке, мы, как правило, редко задумываемся, почему отдаем предпочтение тому или иному пути. Потому что ласково светит солнце, а на дороге, что уходит вправо, есть возможность немного понежиться в теплых лучах?
Потому что тот путь, что лежит впереди, короче? Потому что дорога по левую руку, пусть и длиннее, но полога, а не извивается змеей в гору? Как правило, выбор продиктован удобством и ленью. Редко, когда мы полагаемся на рациональность и еще реже прислушиваемся к интуиции.
А ведь услышь Родион в тот день собственный разум твердивший, что не стоит оставлять жену с детьми в таком состоянии, он бы никогда не пошел в бар с другом и не просидел бы там почти до закрытия. Он бы не отключил телефон, злясь на жену и стараясь избежать очередного витка скандала. Он бы сам сел за руль, а не вызвал такси, которое завезло его в другой конец города с целью сделать поездку более дорогой. Если бы, если бы…
Если бы он мог повернуть время вспять и оказаться на том самом роковом перекрестке, он бы вообще никуда не ушел и остался бы дома, дождавшись пока успокоится Вероника. Удостоверившись, что она в полном порядке, взял бы на себя детей и, возможно, вечером выбрался бы с ними куда-то в семейный поход. В кино? Да, почему бы и нет? Роберта они могли бы отвезти его родителям, они все время жалуются, что редко видят внуков. Кстати, почему? Вероника же постоянно твердит об усталости, так что ей мешает чаще отдавать детей бабушке? Надо будет с ней это обсудить. Впрочем, если ему еще предстоит когда-нибудь хоть что-нибудь с ней обсудить.
Дом встретил его распахнутой дверью и светом во всех комнатах. Детским плачем и фантасмагорией в лучших традициях кровавых боевиков. И того фильма про исчезнувшую женщину, которая своим исчезновением решила наказать непутевого мужа. Это было первое, что пришло ему в голову, едва он переступил порог дома и пошатнувшись, ухватился за дверную ручку. Мир резко закрутился перед глазами и к горлу подступила тошнота.
– Что… Что это? – только и смог выдавить Родион перед тем, как развернувшись кинулся прочь и выплеснул на идеальную лужайку содержимое желудка, в котором с утра практически ничего не было.
– Родион Сергеевич? – находившийся в доме полицейский предусмотрительно оказался рядом и встал так, чтобы заблокировать ему пути отхода, – а мы вас везде ищем.
Несколько раз глубоко вдохнув, Родион поднялся с колен, машинально отметив, что тонкая ткань брюк промокла от вечерней росы. Вытерев рот, он наконец-то нашел в себе мужество посмотреть на полицейского. Лет сорок, немного лишнего веса, лицо добряка и рубахи-парня, но все впечатление портили мертвые глаза. Полицейский безмолвно в чем-то его обвинял. Только вот в чем? Догадку Родион побоялся сформулировать.
– Что случилось? – выдавил он, обдав полицейского несвежим дыханием, и сам поморщился – ему нужно в ванную, почистить зубы. Интересно, они ему разрешат? А почему, собственно, нет, он же ни в чем не виноват. Хотя, в чем он может быть виноват?
Мысли, как раненные птицы, носились в голове, сталкиваясь друг с другом, клокоча и переругиваясь, нанося друг другу кровавые раны стальными клювами.
– Что случилось? – бестолково повторил он.
– А мы думали, это вы нам расскажете, Родион Сергеевич, – полицейский принялся теснить его по направлению к дому. Внезапно Родиону стало страшно и холодно. Он с трудом поборол в себе желание схватить полицейского за грудки, хорошенечко встряхнуть и заорать прямо в лицо.
– Что с моей женой? – только и сумел снова выдавить он.
– А почему вы сразу спросили о жене? – немедленно прицепился к фразе полицейский. Ищет виновного, это ясно, как божий день.
– Это дети? Кто? Роберт или Злата? – выдохнул Родион, чувствуя слабость в ногах и, наверное, он бы даже упал, если бы не поддержка полицейского. Стальной рукой тот завел его в дом и усадил на мягкий пуфик, стоящий возле входа и стоивший целое состояние. Помнится, они даже поругались с Вероникой из-за него. Родион не понимал, почему нельзя обуваться на обычной табуретке. Господи, из-за какой же ерунды они ссорились!
– С вашими детьми все в порядке, – женский голос. Родион с трудом заставил себя поднять потяжелевшую голову и посмотреть на говорившую женщину. Соседка, кажется, она недавно переехала. Он не знал ее имени, да никогда и не интересовался. Лицо, уже тронутое первыми признаками осени, неожиданно показалось знакомым. Невысокая, темноволосая, где же он мог ее видеть?