Страница 10 из 14
Приходя в себя, поморщилась – потное тело на мне:
– Твой способ избавления от тошноты, – еле дышала от тяжести, – не передать словами, какой приятный, но у меня опять болит спина. Вминал в койку, будто пытался гвозди заколотить. Со всеми «такой» пылкий и необузданный?
– Простить, – приподнялся он на локтях. Его лицо раскраснелось, взгляд заволокла дымка удовлетворения. – Я не подумать, что тебе больно. – Вскочил и принялся хлопотать как мать Тереза. Взбил подушку, уложил меня обратно, погладил руки, грудь. Ладони скользнули по животу, ногам, между… Тоже мне гинеколог?! Рассматривал, словно удостоверился, что не порвал или пробил насквозь. Вытер плод своей страсти.
Воздев на меня глаза, натянуто улыбнулся:
– Хотеть, я вновь массаж сделать?
– Нет! – сомкнув ноги, поспешно мотнула головой. – Ты меня выжимаешь, как тряпку. Хватит секса, нужно отдохнуть.
– Я не секс предлагать, а массаж, – на его лице застыло непонимание.
– Я о том же, – не зло понукала. – Начнешь опять гладить – возбудимся, секса не миновать.
– И то верно… – усмехнулся и взъерошил волосы: – Я сбегать, смотреть, что там с Леной и Салмадом. К тому же никто за управлением не смотреть.
– Окей, – уставши, закрыла глаза, погружаясь в тишину и покой.
Глава 5
Разбудило шершавое прикосновение к щеке. Разлепила веки и утонула в нефтяном омуте глаз Фатиха. Нежность, трепетность во взгляде гипнотизировали, подкатившая волна счастья накрыла с головой. Каплан подмигнул:
– Пора. Мы приехать.
Села на койке, спустив ноги на пол. Туда же шмякнулись останки порванных купальных трусиков. Усмехнулась. Отыскав в смятой простыне лиф, запустила в Фатиха. Он ловко поймал и кивнул в сторону. На маленьком столике, припаянном к стене, лежала плоская коробка, увенчанная большим красным бантом. Я посмотрела на Каплана, он улыбнулся:
– Я забрать тебя с пляжа. На тебе ничего, – в подтверждение слов – фривольным взглядом обласкал меня на расстоянии. Я невольно подтянула простынь, укрывая обнаженную грудь. Масляный взор турка последовал за движением, и тело против воли отреагировало. Фатих снова расцвел: – Ты – красивый. Я не пережить, если на тебя будут коситься другой. Ты – мой!
– Прекрати собственничество, – смущенно опустила глаза. – Во-первых, я стара – не все падкие на старушек, во-вторых, не так красива, как говоришь. Уж кто-кто, а я себя знаю. Если ты меня желаешь – твои проблемы. – Вскинув голову, добавила: – В-третьих, спасибо за подарок, голой тоже не люблю ходить. Лучше в целлофановом пакете. Плевать, что прозрачный, главное, ощущение – на мне что-то есть. А когда успел?
– Днём! Перед тем как тебя забрать, – Фатих нахмурился. Я прогнала сказанную фразу еще раз. Вроде ничего двусмысленного и взяла со стола коробку. Развязала бант, открыла. Ярлык «Шанель» на алом шелковом платье с жёлтыми цветами и длинными зелёными стеблями, лишил дара речи. Даже боялась прикоснуться к чуду.
– Тебе не нравится? – убито пробормотал Фатих. Я подняла глаза – силуэт Каплана расплылся от предательской влаги. Слова не желали издаваться. Застрявший в горле ком мешал, и избавиться от него не получалось. Прокашлялась:
– Нет… То есть, это шутка? Ты меня проверяешь?
– Я не понимать, – Фатих вновь взъерошил копну смоляных волос. – Думать, это красиво и достойно тебя.
– Тебе лучше выйти, – отвернулась. Стыд за слёзы угнетали. Затаилась – обстановка накалилась, дышать нечем. Тугой узел стягивал грудь. Дверь каюты хлопнула, я вздрогнула. Зачем обидела Фатиха? На его лице читалось неподдельное желание угодить. Он не хотел обидеть.
Придя в себя, вытащила подарок. Мягкая лёгкая ткань струилась по пальцам, ласкала кожу. Приложив к себе, встала к зеркалу, висящему на дверце встроенного узкого углового шкафа.
Размер мой, цвет мой, Каплан учёл всё. Под платьем оказалось ещё ажурное красное нижнее белье от «Луи Витон» и запасной купальник той же фирмы. Черные бикини, украшенные камушками сапфирового цвета. Дилемма. Что надеть первым? Коктейльное платье. Хм… босиком? Бросила взгляд под столик – там притаилась еще одна коробка. Открыв, ахнула. «Монблани» из последней коллекции. Я не модница. Журналы не скупала, но Ленуля всегда листала глянец и мне нет-нет, да и приходилось штудировать последние номера «Гламур», «Вог», «Космополитен». Там видела подобное. Втиснулась в туфлю, в другую. Опять в точку! Подошла к зеркалу, крутанулась – а что, голая, зато в обуви. Чёрт! Фатих меня взвесил и измерил. Интересно, всех так одаривал? Скорее всего. Он, вероятно, богат. Плевать! У нас курортный двухдневный роман. Платье, как и остальное подаренное, с собой в Мурманск не возьму. Не поймут, но я-то буду знать – носила такое…
Надев купальник, несмело вышла. В каюте напротив, услышала голос Лены и бормотание Салмада. Стараясь не мешать, юркнула на палубу. Каплан с телефоном прохаживался взад-вперёд и интонация его голоса, мягко говоря, звучала раздражённо. Я ничего не понимала, мой взгляд гулял следом за Капланом. Разгневан, лицо серьёзное, в глазах пылает злость.
Отвернулась, взялась за поручень и прислонилась к бортику. Мы причалили. Берег опять поодаль. С серебристым песком; цивильным пляжем: лежаки, бары, столики; роскошными белоснежными особняками, утопающими в зелени чуть глубже. Остров посреди моря! Частный? Скорее всего. Фатиха? Неважно. Вот только, снова мы качаемся, удерживаемые якорем. Почему нет пристани? Жар опалил спину, выбил из размеренного течения мыслей:
– Строительство ещё в разгаре, – словно оправдываясь, констатировал Каплан, – причал обещали сделать в течение года.
Я прижалась к Фатиху:
– Значит, правильно сделала, то надела купальник. Ты не сказал, во что одеваться. Логично предположила: для вечеринки ещё рано. К тому же плавать в платье от «Шанель» не просто неуважение – издевательство к бренду. Лучше голой!
– Не шутить так, – прошептал Фатих, гневно задышал в макушку. – Если с тряпкой что-то случится, я тебе другой купить.
– Разбалуешь. – несмело оглянулась и натянуто улыбнулась.
– Нет, – уверенность голоса поразила. Фатих поцеловал меня в лоб: – Тебя невозможно разбаловать. Ты – другая – мурена.
– Так хорошо меня знаешь?
– Теперь, да! – вынес он вердикт. Поднялась на цыпочках и, растворяясь в кольце крепких рук, припала к жёсткому рту:
– Недооцениваешь. Не так проста, как тебе показалось. Ведь мужу-то изменила.
Каплан поднял и, усадив на поручень, устроился между бедер:
– Со мной можно. А он – дурак, – простота ответа обескуражила. Я обхватила Фатиха ногами:
– А ты умнее? – бесстыдно воспаляла в нём желание. Он отвечал на ласки – стиснул мои ягодицы, прижимая сильнее. Значит, не только Каплан властелин? Я тоже управляю им? Это сводило с ума. Мне хотелось знать, что могу возбуждать; давать, что не под силу другим. Ладонь Фатиха скользнула между ног, я непроизвольно подалась навстречу – грубые губы поглотили стон и оторвались так же резко:
– Нет, – неровно дышал Каплан. – Я просто не иметь выбор.
– Это ты о чём? – растерялась – во взгляде Фатиха читалась безысходность.
– Нам пора, – бросил загадочно, и моя душа на миг покинула тело. Я, воспарив, рухнула в бездну. Вода звонко приняла и, чуть оглушив, вытолкнула обратно – на поверхность. Я захлебываясь, бултыхалась.
Вот же, сволочь! Выбросил за борт. Унизить хотел? Глянула наверх – Фатих открыто улыбался. Нет, шутил… Он со странностями.
Погребла к берегу. Ноги коснулись тверди, обернулась. Ленуля тоже в новом раздельном купальнике. Синим будто тёмное небо и красновато-жёлтым рисунком. Стоя на краю яхты, визжала, как только подходил Салмад. Он волновался:
– Лена, это не страшно. Раз, и ты уже там.
– Не смей меня трогать! – пискнула она, когда он вновь шагнул. Выставила руки, взгляд говорил: «Убью, если приблизишься!» – Почему нельзя по лестнице?
– Она всё равно не достать до воды. Сейчас отлив. Если мы подойти ближе, встать на мель, потом не смочь сдвинуться.