Страница 7 из 8
«Е-е-е! Неужели люди наконец-то выключили передатчик и решили вернуться в реальность? Неужели я смогу общаться с другими людьми своего возраста здесь, в реале!» – радовался Айрем.
Через несколько минут, спотыкаясь и раскачиваясь, из дома выбежали Мубтохижон и Сирелис – отец и мать Айрема. Бросившись к мальчику, они обнялись и сидели, слегка покачиваясь. Они вцепились в сына, словно в гида-проводника с факелом, показывающего глубокие тёмные пещеры. Мать и отец были оглушены и потеряны, они с трудом держали равновесие и не могли долго концентрировать взгляд. Из-за выключения цэха их мозг сейчас должен был работать сам, чего не делал с самого рождения, да и последние четырнадцать лет они выходили в реальность лишь на пару минут в день по очереди для проверки своего ребёнка, а затем снова погружались в сок. Воспитанием малыша занимался Сервус.
Тишину разорвал чей-то далёкий крик. Дом, где жил Айрем с родителями, находился на холме, и сверху было хорошо видно холмистую долину. Айрем на протяжении многих лет наблюдал за ней, и сейчас впервые за всё время там произошли изменения: появились передвигающиеся туда-сюда точки. Эти точки высыпались из домов и рассыпались повсюду. Некоторые собирались в кучки, а некоторые в одиночку перемещались к лесам. Как будто проснувшиеся боги включили древнюю, давно забытую игру или сбросили настройки до заводских. Человек снова был предоставлен сам себе. Осуждение, наказание, запреты и ограничения – всё это в прошлом, человек слишком долго был в клетке и слишком долго не видел реального света. Закон в лице инфов уничтожен.
– Мне страшно, – Сирелис, дрожа, схватила мужа за руку.
Тот в ответ просто кивнул, пытаясь придумать, что делать дальше, но обленившийся мозг никак не хотел просыпаться. Ответы будто бегали вокруг него, дразнили, но постоянно скрывались из виду, когда он пытался на них сосредоточиться. Отец посмотрел на дерево, и где-то в глубине сознания появилась мысль. Сначала еле заметная, но от пристального внимания она становилась всё ярче и ярче. Это было воспоминание. Как-то маленький мальчик попросил инфа построить ему секретную штаб-квартиру, маленький дом, но только чтобы он сливался с деревом и был незаметен. Инф выполнил просьбу, и Айрем часто сидел там, погружённый в свои мысли, и наблюдал за реальным миром.
– Идите… Туда… скорее! – отец указал на домик на дереве.
– А ты?
– Я-я?
Отец задумался. Он погрузился в вязкую темноту сознания, будто ныряя в смоляное озеро. С великим трудом он высвечивал обрывки слов, рассказы своего прадеда Фаиза о том, как до рабской революции люди относились друг к другу. О злости, которая буквально кипела и бурлила внутри человеческих душ, о властях, которые как могли сдерживали людей границами государств и законов. Человек приручил много хищных животных, в том числе и сам себя, а люди привыкли к стабильности клетки. Но если сдерживающий барьер власти по каким-то причинам падал – человечество начинало истреблять само себя, пожирать словно вирус. Мубтохижон сомневался. Его мозг не хотел просыпаться и плохо соображал. Он пытался соединить свои воспоминания и нынешнею действительность. Жизнь в реальности такова, что человек должен смотреть в будущее через очки прошлого, используя опыт, свой или чужой, для решения ребусов настоящего.
«Думай, думай, блеа!» – кричал он мысленно.
Отец с трудом распутывал мысленный клубок. Если… Если… Если он останется с семьёй, спрячется в этом домике на дереве, то дальше им будет легче выжить вместе, это очевидно. Но… Если их сейчас обнаружат – убьют всех, и он не сможет их защитить. Возникла безумная мысль. А что, если побежать навстречу людям, идущим к их дому, и увести их за собой, а Сирелис и Айрем побегут к соседям, а затем вместе пойдут в горы. Он сам найдёт их позже. Он сможет за себя постоять и точно выживет. А они? Нет, без него у них мало шансов.
«Чёрт, как же сложно думать своей головой! Пр-р-р-росто пиздец какой-то! Как же сложно делать выбор! Как понять, что правильно, а что нет?»
Ещё совсем недавно инфы могли дать совет человеку, жившему в реальности, дать данные в процентах и указать, какое решение будет лучшим, а теперь люди вынуждены сами его искать и сами всё анализировать, делать выбор, не зная, какие будут точные последствия. И как вообще человечество выживало без цэха? Бедные, глупые, древние люди!
После вопроса жены прошло несколько секунд. Лицо мужчины не выражало никаких эмоций, казалось, что он отключился, как инф, но резкие движения глаз выдавали внутреннюю борьбу.
– Я иду с вами, – сказал он, кивнув головой.
Мубтохижон поднял сына и жену с земли и помог им забраться в домик на дереве, затем по просьбе сына оттащил сгоревшего Сервуса подальше от дерева и сам забрался наверх. Вокруг дуба были высажены кусты сирени, которые надёжно закрывали ступени на стволе, а сам домик был замаскирован под ствол дерева. Внутри было тесно, три человека прижались друг к другу словно птенцы в гнезде. Айрем лежал посередине и мысленно благодарил ту загадочную вспышку, ведь она объединила его интэкстную семью. Родители Айрема проводили в соке всё своё время, они бы с радостью ушли туда навсегда, но по закону были вынуждены возвращаться в реальность, так как у них был несовершеннолетний ребёнок, который отказывался уходить в сок. Айрем как-то пробыл в соке один день и после этого больше туда не заходил. Он любил гулять в реальности, наедине со своими мыслями. Соковит показывал красочную картинку, мир неотличимый, а порой и привлекательней реальности, мир, где нет законов и есть чудеса, но этот мир был энергетически пустым. Там был доступен весь спектр чувств, даже религиозный экстаз и подобие общения с Богом, но всё это было искусственным, и видящие люди замечали это. Айрем не мог точно понять, чего ему там не хватало. Возможно, связи со всем существующим, связи со вселенной, с Богом. Даже не то что связи, а, наоборот, не хватало молчания Бога. Реальность интересна тем, что она полна загадок и трудностей. Было какое-то странное чувство, когда в реале смотришь на звёзды или на бушующее море, видя силу и красоту природы, невольно восхищаешься и чувствуешь себя частью чего-то непостижимого, бесконечного, но реального. Чего-то грандиозного и созданного не человеком, а потому намного превосходящего то, что человек сможет создать. Всё созданное людьми всегда будет лишь копией, возможно, качественной, но всё же копией. Реальный мир гармоничен. В нём есть и радость, и печаль, наслаждение и боль, свет и тьма, начало и конец, жизнь и смерть. А мир сока слишком сладок и оттого приторно искусственный. Сок что-то давал, но и что-то забирал. Он забирал эту тонкую связь со вселенной и это загадочное молчание Бога, забирал возможность думать и решать проблемы. А это остановка развития и путь в никуда.
Айрем любил гулять один. Конечно, он не мог остаться совсем-совсем один, ведь это было запрещено. Его, как и любого человека в реальности, всегда преследовала тень инфа. Скрыться от них было негде, разве что в глубине себя, и Айрем часто путешествовал вглубь своего сознания, сидя на лавочке под дубом у своего дома. Из-за того, что большинство людей ушли в сок, реальность стала очень привлекательна. Но, конечно, не для всех. Те, кому было скучно наедине с собой, первые покинули реал, сделав его раем для интроверта.
Мальчик уходил из дома на рассвете, а возвращался к закату. Он частенько заходил к соседям Диерским. Дядя Алекс разрешал ему есть груши в своём саду, а тётя Сара любила готовить вкусные булочки с ягодой. Тогда уже никто не готовил еду сам, выращиванием и готовкой занимались инфы, но сначала человеку некогда было это есть, а затем люди совсем перестали употреблять органику. Все перешли на Эйтвейт и Фус – синтетическую воду и еду. Ведь это было практичней. А затем люди вообще перестали сами есть, им вводили всё в кровь, пока они были в соковите.
Алекс и Сара, так же как Айрем, смотрели в глубину, поэтому краски сока их не привлекали, и они предпочитали реальность, хоть она и выглядела внешне не такой красочной. Диерские выращивали и готовили еду сами, много гуляли и разговаривали в реале. Мальчику нравилось проводить время в этом доме, и он неохотно возвращался в свой, ведь там было пусто. Хотя он не всегда шёл домой, иногда оставаясь ночевать у Диерских, под присмотром своего инфа, естественно. Дома он пытался общаться с мамой и папой в реальности, в те минуты, когда они приходили в реал, но те в шутку называли его «глупеньким» и всячески уговаривали подключиться к ним.