Творцы судеб

Она развела руки в стороны, на ее груди засветился огонек. Всмотревшись, поняла, что вижу сосуд с живым человеческим сердцем.

– Знаешь, чье оно? – Циблисса поставила на ступень вторую ногу. – Это сердце твоей матери, Страж! Столько лет я хранила его, набиралась сил, чтобы однажды оно привело меня к тебе.

Дрожь усилилась, в груди заныло. Тело вдруг потеряло силу, и меч выпал из рук, беспомощно звякнув о камни. Я не могла оторвать взгляда от бьющейся в сосуде частички моей мамы.

– Оно чует тебя, – продолжала Циблисса, медленно поднимаясь по ступеням. Она ликовала и не спешила, наслаждаясь каждым мгновением моих мук. – Чует и начинает замирать, когда ты поблизости. Знаешь, Страж, оно дрожит, когда я близко подбираюсь к тебе.

Циблисса уже преодолела половину лестницы, а я не могла отвести взгляд от бьющего сердца. В груди ответно стучало мое, рвалось туда, к этому тонкостенному сосуду жизни… И тут, мамино сердце перестало биться. Я увидела, как сократились мышцы, оно вздрогнуло и замерло.

Циблисса недовольно взглянула на свою грудь, на ее белоснежном лице скользнула презрительная улыбка. Демоница схватила сосуд, с отвращением отбросила в сторону – он легко разбился о камни.

– Она опять это сделала, опять! Ну, наконец, сдохла вся! – Циблисса ускорила шаг и довольно протянула, приближаясь ко мне: – У тебя я тоже что-нибудь заберу.

К тому моменту злоба вернулась. Схватив меч, резко поставила на острие, и тут кто-то ухватил его за эфес и бросил в демоницу. Лезвие едва коснулось ее тела, но Циблисса завизжала, упала на ступени и скатилась под лестницу.

Я в недоумении обернулась, громко сглотнула вязкую слюну. Передо мной возвышался цеф. Оборотень отрастил себе руки, большие ладони сжимали мое оружие.

Теперь уж точно попалась. Отбиваться больше нечем.

Я все еще таскала на себе рабочие ножны. Недолго думая, выхватила из-за пояса щуп и прижала к подбородку. Одно движение – и длинный шип пробьет мою голову. Мертвый Страж бесполезен. Уж я-то знаю…

– Стой! – послышался испуганный крик Грея. – Стой, не надо! – заорал он снова.

Бросила взгляд в его сторону – мой напарник пытался подняться, поскальзываясь на собственной крови. Не успеет, сил не хватит сражаться. Но я почувствовала неимоверное, дикое облегчение. Он жив, а демоны Циблиссы благополучно испарились.

Не хочу умирать, не хочу умирать!

Посмотрела на оборотня:

– Прощай, урод!

Змей испуганно дернулся, бросил меч и отполз назад. Озадачилась, убрала палец от заветной кнопки.

– Не надо, не ссстоит, Ссстражжж Печччати, – зашипел он. – Я не ссстану неволить тебя. Мне начччинка хххранилища ни к чччему.

– Да ты что? – Нервно дернула руками, змей отшатнулся снова.

– Я не хххочу войны в нашшшем аркате, – он даже припал к полу, чтобы не казаться выше меня, – всссе, к чччему я ссстремлюсь – ссспокойно жжжить. Меня уссстраивают законы этого порядка.

– Так чего тогда мешал?

– Я не хххотел, чччтобы хххранилищщще открылосссь. Прошшшлый раззз его оружжжие уничччтожжжило всссеххх цеффф. Оно слишшшком разрушшшительно, чтобы применять его против магиччческих сущщществ. Береги сссебя, Ссстражжж.

И молниеносно крылся в темноте.

Я была настолько поражена услышанным, что рука все же дрогнула, и заветная кнопка была нажата. Шип выскочил, скользнул по подбородку, оставив тонкую рану, и застыл перед моими глазами. На негнущихся ногах я повернулась к Грею. Тот, бледнея, медленно опускался на колени.

– Убери эту штуку от себя, – дрожащим голосом произнес он. – Убери…

Медленно выдохнула, сложила щуп и бросилась вниз.

– Аркат под угрозой, – Грей стоял на коленях бледный, с потухшим взглядом. – Орлонд осажден, вящий наварх требует «Звезду Пустоши». Сейчас пришел очередной приказ.

– Грей!

Упала перед ним на колени, осторожно обняла, чтобы не тревожить раны, а он вдруг схватил меня и крепко прижал к себе.

– Так давай найдем ее, – выдохнула я.

Но он не дал договорить, обхватил мое лицо горячими ладонями, прижался к губам, и по моему телу разлилось приятное, будоражащее тепло. Не хотелось прерывать этот сказочный миг. Даже теперь, когда наш поцелуй был сдобрен его и моей кровью.

Мы отстранились одновременно, мгновение смотрели друг другу в глаза. Грей заставил меня сесть, а сам с трудом поднялся на ноги.

– «Звезда Пустоши» выпивает магию, – произнес он, двигаясь к лестнице. – Это страшная вещь, способная погубить целые народы.

– Как цефов?

– Как их. Но на этот раз у нас есть что-то более действенное и менее опасное, – он добрался до лестницы, с довольным видом остановился перед телом Циблиссы. – Живая, тварь!

В испуге я дернулась, но тут же поняла, что бояться нечего. Без своих воинов демоница не так уж и страшна.

– Обожаю переговоры, когда у меня все козыри, – улыбнулся Грей, создавая магические тиски.

– Нужно вернуть меч в хранилище, – вспомнила я о своем предназначении.

– Нужно. – Грей нагнулся, подхватил бесчувственное тело, повернулся ко мне. – Я ухожу. К тебе скоро придет помощь. Ты молодец, мой маленький Страж.

И вдруг показалось, что больше я его не увижу. Но сил встать и подойти не нашлось, я чувствовала лишь усталость и странную обреченность.

Он ушел, исчез в темном проходе арки лабиринта, унося на руках поверженного врага. Раненый, уставший, но невероятно сильный.

Тихо всхлипнула, потом еще раз, уже громче, и вскоре зарыдала в голос, стоя на коленях посреди разрушенной, залитой человеческой и демонической кровью залы. Вспомнились все ужасы, что я пережила за этот день, и стало вдруг до боли жалко себя. Ведь я даже колдовать не могу, а на меня повесили такую ответственную работу! Я никогда не покидала дом, а меня таскали по всему аркату, меня никто и никогда не обижал, а тут постоянно стремились убить. Я не готова быть Стражем, не хочу больше терпеть эти муки! Я хочу, чтобы Грей вернулся и остался со мной, но он не принадлежит даже себе, не говоря уже о том, чтобы стать моим.

Сидела и ревела, слезы щипали раненый подбородок, но мне было все равно.

– Хватит ныть!

Как передо мной оказалась Маруся, не заметила. Она дала мне легкого щелбана и улыбнулась.

– Живая! – потянулась к ней, как могла крепко обняла за талию. – Маруська!

– Олежику нужна помощь, – подруга заставила подняться. – Похоже, у него внутренние повреждения. Сейчас придет помощь, но ты должна удостовериться, что Печать закрыта и ничего из хранилища не пропало.

Горько вздохнула, нехотя кивнула и пошла искать тяжеленный меч. Представив, что опять его нужно переть на себе, внутренне застонала.

Оружие лежало на том месте, где его оставил цеф. Ухватилась за эфес и, обреченно согнувшись, потащила к хранилищу.

– Открывай, давай! – бросила двери, та начала поворачиваться. – Только тронь меня, – пригрозила я, она замерла на полпути. – Вот так-то!

Через проем в хранилище ворвался слабый свет, стали видны очертания предметов. Глаза различили высокие постаменты, расставленные вдоль стен. Настоящие завалы непонятных штуковин лежали на полу. Все было покрыто толстым слоем пыли и увито паутиной. Я дотащила меч до места хранения, он легко выплыл из рук и завис над полом. Буд-то и не трогали.

– Прощай, – шепнула ему, и показалось, что он подмигнул, блеснув гранями.

Вышла, приказала Печати закрыться, совершенно не понимая, как я все же проделываю такие штуки. К нам уже подоспела помощь. Лекари артката уносили Олежика. Мага завернули в погребальный саван. Марусю, видимо, уже увели.

– Страж Василия, позвольте осмотреть вас, – послышался голос за спиной. Обернулась.

Оказывается, меня тактично ждали сразу два лекаря, ждали, когда выйду, закрою Печать…

– Ну я и дура! – Хотела про себя, но мысли оказались вслух. – Какая же я дура! Не надо меня смотреть. Спасибо.

И пошла вниз по лестнице, продолжая проклинать себя. Надо же было так облажаться, оставить дверь хранилища открытой! Я была внутри, а снаружи топталась куча народу. Меня бросило в жар от одной только мысли, что могло произойти. Заходи, бери, уничтожай!