Палата Гром

   Голоса стали отчётливей, но вместе с тем из них вообще ушла уверенность. Казалось, на баррикаду выходят пожилые женщины, которым надоело болтать на лавочке и они выносят с собой остывающие кухонные проблемы.

   - К нам придут санитары. Надо накрасить губы. Можно, я возьму твою помаду? У нас же всё равно один цвет.

   - Потом вернёшь, - Колин узнал эти безразличные, ничего не выражающие нотки, это был голос медсестры, что ходила за ним. - Хохотун уже заглядывал, искал ваше величество.

   - А пациенты? - неуверенно проговорила одна из медсестёр, - Нам велели не спускать с них глаз.

   - Да что ты, они накачаны лекарствами по самое немогу. До приезда Горавски не очухаются.

   Парта под ним чуть скрипнула, и если мальчик не весил бы ничего, то всё бы пропало. А так планета Маккиавели ещё на орбите - ха-ха. Пальцы его сжались, грубое некрашеное дерево было тёплым и зовущим.

   - Бегите! Бегите скорее!

   Всего себя он вложил в этот крик. И когда ничего не осталось, он с удивлением посмотрел на куклу, беспомощно раскрывающую беззубый рот, распластавшуюся на скользкой простыне. Понял, что выкрикнул всего себя, что осталась оболочка, высохшая, бесполезная, вся в пигментных пятнах и морщинах.

   Влад услышал первым и понял, что надо делать. На виноватые оправдания всех подряд времени уже не оставалось.

   - Идите через тот коридор, - он не был точно уверен в направлении, но надеялся, что они разберутся. Ведь второго шанса всё равно не будет.

   - Там выход? - испуганно проговорила Натка. "Она сомневается", - подумал Коринец и понял, что сам бы на её месте сомневался бы тоже. Ведь Палата была им всем...

   - Шкафчики... ну, как в детском саду, - вырвался Влад из паутины мыслей, готовых снова овладеть его разумом. - Вы не ошибётесь. Там... ну, в общем, вам это пригодится.

   - Ты, правда, не хочешь с нами? - Натка не понимала, как здесь можно остаться, когда ничего уже нет.

   - Нет, - ему некуда было возвращаться, - ты же видишь, книги повсюду разбросаны. Надо навести здесь порядок.

   Они стояли уже целую жизнь, и ничего не улавливалось: ни движения, ни шелеста впереди, словно там, вдалеке, ничего уже не было. Даже стрелу никто не додумался нарисовать. Но вдруг самый дальний среди них чуть задрожал, и все они зашевелились, судорожно ожидая, переминаясь с ноги на ногу, будто в том ощущении впереди было что-то величественное.

   - Странно, - не понимал мальчик, - это ведь такая маленькая точка. И мы в неё влезем?

   - Не только мы, - успокоил папа, - а все эти бабушки и дедушки, и тётя Пана, и я. Никого не забудем.

   В парке зелёным бородавчатым чудовищем командовал невзрачный дядька с большим носом и в разноцветном колпаке. Горки исчезали, таяли в розовой предзакатной луже. Новый год виновато серел, таясь в обёрточной бумаге. Наверное, дядька никогда не любил детей, но возможность закалымить заставляла его притворяться дураком.

   - Кто не боится нарисованного злодея? - конфета появилась из его рукава словно по волшебству, но мальчик заметил грязный рукав рубашки, жёваную, потерявшую изначальный цвет ткань. - Кто хочет стать победителем чудовища?

   - Это же картонный щит, а вовсе не чудовище, - шептали ему подряд все родичи, - это проще простого его одолеть!

   - Злодей смеётся над вашими трусишками!

   Владик вдруг увидел на его клыках кровь. Наверное, она оказалась там случайно, кругом были другие картонные фигуры, вон сколько красного ушло на скалящегося деда Мороза.

   - Кто хочет сразиться с ним и победить злодея?

   - Я-я-я! - закричали мальчишки хором. Каждому хотелось получить конфету, пусть даже обманув непутёвого ведущего в клоунском колпаке.

   Владик неуверенно отодвинулся в сторону и ничего не ответил.

   Эпилог

   Колин стоял в проёме разрушенного здания, он не знал, что о нём скоро забудут те, кто вообще замечал его существование. Они глядели на него, но не могли увидеть. Их тревожные взгляды искали охрану, парней в форме, ментов, чёрта лысого. Они удивлялись, что конец света ещё не наступил.

   - Эй, - донёсся до него голос будто бы из далёкого-далёкого прошлого, - я знаю, что вы здесь! Выходите!

   "Не мы, - пронеслось в его голове, - я один".

   Он стоял, а они уходили. Люди, с которыми он прожил всю жизнь. Девчонка, испуганно озираясь, встречалась с ним взглядом. Да, всё хорошо, бегите. Если не будете оборачиваться, глядеть в прошлое и терять время, то сможете оторваться.

   - Смотрите, смотрите! Это же Колин! - девчонка дрожала, показывала пальцем в самый огонь, - он улыбается нам, он зовёт нас!

   - Он умер, Нат, - Ретли тяжело было говорить, звуки падали на землю, будто тлеющие угольки.

   - Но он там! Я его вижу! Нам надо вернуться за ним!

   На этот раз ей совсем ничего не ответили, лишь Донован легонько толкнул её - мол, поторапливайся.

   - Я знаю, что вы где-то здесь, - не поймать этот голос, кажется, он звучит уже из него.

   - Ничего ты не знаешь, - подумал Колин, - Знал бы, давно взял бы нас. Как миленьких.

   Они уходили, выбрались из Палаты, обгоревшие куски людей, обтянутые кожей чудовища, в которых остались тлеющие живые угольки. От здания остался лишь уродливый скелет, съёжившийся, почерневший, но всё ещё опасный. Казалось, что и через тысячу лет он также будет нависать над ещё первобытным миром. Если бы я вгляделся в опустошительную, уничтожающую всё вокруг черноту и заслонился от вспыхивающей с треском вывески, то мог бы его заметить.