Страница 12 из 24
Святые Кирилл и Мефодий (барельеф памятника в честь 1000-летия Крещения Руси)
С новосоставленной для славян азбукой, с мощами Климента, папы римского, богато одаренные императором, отправились Константин и Мефодий в Моравию. В 863 г. они были уже в столице Ростислава; князь моравский принял их с большим почетом, жители Велеграда выходили навстречу и радостно приветствовали их. Деятельность святых братьев в Моравии началась приготовлением молодых мораван к совершению обычных церковных служб, обучением их славянской азбуке и чтению: если князь задумал устранить всех латинско-немецких проповедников, то нужно было позаботиться о том, кем заменить их. Вместе с тем начался перевод священных книг на славянский язык и отправление богослужения на народном языке.
Ко времени прибытия в Моравию греческих проповедников латинское духовенство не могло сделать здесь больших успехов. Этому, с одной стороны, препятствовало нерасположение князя, а вероятно, и народа, к немецкому духовенству, с другой – самая задача, которую имели в виду проповедники, облагая новообращенных данями и десятинами. Прочного церковного устройства Моравия не могла получить ни при Моймире, ни при Ростиславе; при последнем еще менее, так как он очень ясно сознавал необходимость освободиться от церковного подчинения немецкому духовенству, чтобы дать своей стране самостоятельное политическое положение. Ходили по Моравии проповедники разных наций: латинские, немецкие и греческие; ими, вероятно, не управляла одна власть, потому что они подали повод жаловаться на разность в вероучении; в народе были разные суеверные толки, вероятно, отпрыски какой-нибудь ереси; приносились жертвы идолам; браки заключались по произволу; оставляя одну жену, всякий считал себя вправе жить с другой. Все это приписывалось дурным проповедникам и, конечно, возбуждало неудовольствия. Будь сильно в Моравии немецкое духовенство, оно бы не допустило греческих проповедников встать близко к князю и иметь на него влияние, и Ростислав не мог бы жаловаться на недостаток хороших проповедников. Весь промежуток времени от 855 до 864 г. Моравия представляет неприятельский стан по отношению к немцам, куда стекаются все недовольные немецким правительством; во всех интригах и волнениях даже королевского семейства замешано имя Ростислава.
Князь Ростислав Великий на монете в 100 евро словацкой чеканки
Тем не менее Моравия причислялась к церковному округу пасовского епископа, и немецкое духовенство должно было здесь иметь численное превосходство перед проповедниками других наций. Еще могли при взаимных уступках ужиться в одной стране немецкие и латинские проповедники; но всегда возникали вражда, раздражительность и низкая клевета, если сталкивались на одном поприще греческие и латинские или немецкие проповедники. Во взаимной вражде по церковным делам уже тогда выражалась разность культур – западной и восточной, – неодинаковость целей, преследуемых греческой и римской церковью. Пасовское духовенство не могло равнодушно смотреть, как мораване, оставляя прежних проповедников без дела и доходов, толпами шли в церкви, где раздавались песнопения и молитвы на родном им языке: оно указывало Константину на незаконность употребления им славянского языка в богослужении, утверждая, что только на еврейском, греческом и римском прилично и законно славить Бога. Константину приходилось опровергать эти доводы и, при всех затруднениях, продолжать начатое дело. Сначала столкновения были местные, так сказать, домашние, потом они перешли в вопрос о правах римской и греческой церкви на проповедь христианства в Моравии. Святые братья были простые проповедники, они не имели высшего духовного сана и не могли употребить никакого оружия, кроме слова, против своих соперников; со своей стороны, пасовский епископ должен был принять решительные меры против греческих проповедников. При таких обстоятельствах в 867 г. папа Николай I приглашает к себе Константина и Мефодия[68].
После почти трехлетней с лишком проповеди по разным местам Моравии[69] святые братья предпринимают путешествие в Рим. Они взяли с собой лучших учеников, приготовленных для занятия церковных должностей, перевод священных книг и мощи св. Климента. Путь их лежал через Паннонию, где они провели некоторое время у князя Коцела. Узнав о славянском письме и переводе священных книг на славянский язык и желая распространить в своей области это изобретение, Коцел дал святым братьям для обучения 50 учеников из своих подданных, предложил богатые дары; но Константин и Мефодий от даров отказались, а ходатайствовали за пленных, которых и освобождено было до 900 человек. Проходя Венецию, Константин должен был выдержать горячий спор с латинским духовенством из-за богослужения на славянском языке и перевода Библии. Он приводил тексты Священного Писания, в которых прямо позволяется славить Бога на всяком языке, указывал на пример армян, готов, персов, сирийцев, которые все употребляют свой родной язык для славословия Бога. Какой прием ожидал святых братьев в Риме? Им не привелось увидеть папу Николая I: среди разнообразных приготовлений и широких замыслов он умер 13 ноября 867 г.; преемником его был Адриан II, избранный 14 декабря того же года.
В то время, когда Кирилл и Мефодий боролись в Моравии с немецким духовенством, противники их выставляли им возражения, сущность которых сводится к одному, что греческие проповедники незаконно ввели новый язык в богослужение; через некоторое время Мефодию пришлось защищаться против другого обвинения, что он не имеет права на проповедь в чужой епархии; далее – папа, во имя незыблемых прав святого Петра, устранив притязания пасовского епископа на церковное обладание Моравией, стремится подчинить своей власти Паннонию и Моравию как области, в которых некогда сеял семена христианского учения апостол Андроник. Деятельность греческих проповедников стала, таким образом, центром, в котором встретились разнородные, взаимно себя отталкивающие силы. Вопрос осложнился еще тем, что рядом с Моравией, в Болгарии, открывалось тогда для Востока и Запада обширное поле проповеднической деятельности и мирских выгод: кому владеть Моравией и Болгарией – Риму или Византии?
Обитавшие на Дону болгары[70] в 678 г. разделились на несколько орд и отправились к западу. Одна из них перешла Дунай, завоевала славянский народ, живший в Мизии и Фракии, и дала ему свое имя. Другая орда овладела областями по реке Тиссе и Мароше в древней Паннонии. При Круме, в начале IX века, болгары тисские и дунайские образовали одно государство. С тех пор со стороны греческого духовенства начинаются попытки к обращению болгар в христианство. При императоре Михаиле III эти попытки увенчались полным успехом[71]: князь Богорис и болгарский народ приняли христианскую веру греческого обряда в конце 864 или начале 865 г.[72] Богорис, названный в крещении Михаилом, вступил в тесную дружбу с Царьградом, приобрел от императора спорную область Загорье; патриарх Фотий наппсал для него поучение, в котором излагал обязанности государя и определял отношение новой церкви к ее метрополии – Царьграду (865). Но для болгар так же нежелательна была церковная зависимость от Византии, как для мораван зависимость от немецких епископов: в том и другом случае соседство с государством, из которого идут проповедники с известными национальными стремлениями, казалось опасным для политического существования новообращенной страны. По тем же побуждениям, по каким Ростислав Моравский просил проповедников из Греции, Михаил Болгарский в 866 г. обратился с просьбой к папе и Людовику Немецкому[73]. Болгарские послы прибыли в Рим в августе, главным образом они просили себе епископа, но вместе с тем предложили папе целый ряд церковных вопросов, на которые просили его разъяснения. В ноябре того же 866 г. отправились в Болгарию, по поручению папы, епископы Павел Популонский и Формоз Портуанский; с ними, вероятно, было много низшего духовенства: мы знаем, что в 867 г. Болгария была наполнена римскими проповедниками. Папские легаты начали в Болгарии распространять христианство католического обряда: заставляли читать Символ с прибавлением filioque, крещеных греческими проповедниками снова помазывали миром. Михаил изгнал из Болгарии греческое духовенство и послал в Рим во второй раз послов, с просьбой посвятить в архиепископы для Болгарии Формоза и прислать еще священников. Зная честолюбивый характер своего легата и предвидя в просьбе князя намерение поставить Болгарию в независимое положение по церковным делам, Николай I не согласился назначить Формоза в архиепископы, а послал вместо него двух епископов, Доминика и Гримоальда, и с ними большое число священников. Получив отказ в Формозе, Богорис отправил в Рим третье посольство во второй половине 869 г.; во главе посольства был родственник князя, боярин Петр; ему поручено было просить у папы в архиепископы диакона Марина или кого другого из кардиналов римских. Но Адриан не мог удовлетворить желание Богориса; за отсутствием Марина[74] он послал в Болгарию иподиакона Сильвестра. Подобная медлительность и неуступчивость должна была наскучить наконец болгарскому князю. Притом и греки, без сомнения, употребляли все средства, чтобы возвратить Болгарию в свою церковь.
68
Только в одной чешской легенде указывается религиозная цель путешествия, в болгарской – желание братьев получить разрешение папы на перевод Священного Писания. У Гинцеля поводом к путешествию в Рим выставляется недовольство Ростислава, что Кирилл и Мефодий должны действовать в зависимости от пасовского епископа; что по этому поводу Ростислав входил в письменные сношения с папой. А вот мнение Ваттенбаха: «Вероятнее, что они приглашены были папою Николаем, так ревностно охранявшим епархиальные права своей церкви; но также и другие обстоятельства (разумея неудовольствия между патриархом Фотием и папой) побуждали св. братьев к путешествию в Рим». Но гораздо вероятнее, что вмешательство папы в судьбы Моравии вызвано было самим пасовским духовенством.
69
Моравская легенда; сюда же относится освящение церкви в Оломоуце, освящение церкви Св. Климента в Лютомышле.
70
Для первоначальной истории болгар главный источник византийцы.
71
Об обращении болгар к христианству говорят византийцы; у византийцев обращение Богориса объясняется упадком его духа и энергии во время народных бедствий, расстроенных воображением его картиной Страшного суда, например, у продолжателя Константинова.
72
В мае 864 г. папа Николай I пишет к епископу Констанцскому Соломону: «…quia vero dicus, quod rex speret, quod ipse rex Vulgatotum ad fidem velit converti, et iam multi ex ipsis christiani fscti suint, gratia agimus Deo – Jaffé», Regesta Pontificum Romanorum, № 2084, p. 245. Патриарх Фотий в окружном послании 869 г. говорит: «Еще не прошло и двух лет после того, как народ болгарский обратился к истинной вере Христовой, и вот явились нечестивцы и отверженные, сыны тьмы, которые набросились на виноград Христов», – разумеет наплыв в Болгарию латинского духовенства в 867 г.
73
Не следует забывать, что духовенство и тогда уже было образованнейшим сословием, пользовалось большим влиянием, участвовало в управлении, употреблялось по поручениям в международных переговорах; желание иметь духовных лиц из отдаленнейших стран свидетельствует о политическом такте Ростислава и Михаила.
74
Марин был отправлен легатом в Царьград в июне или июле 869 г.