Страница 7 из 24
Эта ссылка на знаменитый филиал русской охранки в Париже, в котором, под благосклонным оком прекрасной Марианны, сотрудничали самые прожженные прохвосты и провокаторы царской охранки, ясно показывает, что нарушение международного права в параграфе 5 и не ночевало. Поэтому не нарушением международного права или суверенитета Сербии следует объяснить отказ Сербии удовлетворить параграфы 5 и 6 ультиматума, а чем-то другим, и это другое – боязнь, что австрийские сыщики могут докопаться до того, что сербскому правительству приходилось и приходится тщательно скрывать и до сих пор – именно: свое участие в организации сараевского убийства»[10].
Я внимательно прочитал царский дневник. С момента покушения на эрцгерцога и до 12 июля о событиях в Австрии не говорилось ни слова.
А вот запись от 12 июля: «Утром поехал в Красное Село, и в 10 час. состоялся отличный смотр Астраханскому полку. От 11 ч. до 12 ч. у меня было совещание с 6 министрами по тому же вопросу, и о мерах предосторожности, кот. нам следует принять. Завтракал с офицерами Астрахан. гренад. п.»[11].
Далее следует описание полковых мероприятий: «Вернулись в Петергоф в час с четвертью».
Так всего за один час (торжества в Астраханском полку отложить никак было нельзя) решилась судьба всего ХХ столетия.
Военный министр Сухомлинов позже писал в мемуарах: «…я придавал поездке в Красное Село настолько малое значение, что поехал один, не взяв с собою ни начальника Генерального штаба, ни даже дежурного адъютанта: предметом совещания могло быть чисто военное дело Петербургского военного округа или что-либо, касающееся лагерных сборов…
‹…›
Сазонов сильно подействовал на наши воинские чувства. Он нам объявил, что непомерным требованиям можно противопоставить, после того как все дипломатические средства для достижения соглашения оказывались бесплодными, только военную демонстрацию; он заключил указанием на то, что наступил случай, когда русская дипломатия может посредством частичной мобилизации против Австрии поставить ее дипломатию на место…
‹…›
На этом основании и решено было предварительно объявить начало подготовительного к войне периода с 13/26 июля. Если же и после того не наступит улучшение в дальнейших дипломатических переговорах, то объявить частичную мобилизацию…
В соответствии с этим намечены были отправные точки, несмотря на то что я был противником частичной мобилизации и такого своего мнения не скрывал. Моим делом было приготовить армии для шахматной игры Сазонова, следовательно, и в этом отдельном вопросе мне приходилось повиноваться…
В 1914 г. армия была настолько подготовлена, что, казалось, Россия имела право спокойно принять вызов. Никогда Россия не была так хорошо подготовлена к войне, как в 1914 г.»[12]
После этого совещания была начата мобилизация четырех военных округов (Одесского, Киевского, Московского и Казанского), а также Черноморского и Балтийского флотов. «При этом было обращено внимание на то, чтобы всякие военные подготовления были бы ясно направлены исключительно на случай столкновения с Австро-Венгрией и не могли быть истолкованы как недружелюбные действия против Германии».
Кстати, еще в 1894 г. начальник штаба русской армии генерал Обручев заявил: «Мобилизация означает войну».
В войне был заинтересован царь и его окружение. Они справедливо полагали, что начало боевых действий вызовет огромный патриотический подъем. А победа в войне поможет сохранить существующий строй как минимум лет на двадцать. Нет никаких сведений, что Николай II не собирался после войны проводить кардинальные реформы. Исключение – письмо Александры Федоровны мужу, где она предлагает «добровольно-принудительно» послать демобилизованных солдат на строительство железных дорог, дабы избежать аграрных беспорядков. Ну и, естественно, наказать «врагов нашего друга». Вот и все реформы.
За войну были российские либеральные политики и промышленники. Война сулила им огромные прибыли. И в этом они тоже были правы. Средняя величина прибыли частных промышленных предприятий в 1915 г. по сравнению с 1913 г. выросла на 88 %, а в 1916 г. – на 197 %, то есть почти в два раза.
Главное же, либералы надеялись в ходе войны усилить свое положение и заставить царя создать ответственное перед Думой министерство, то есть передать власть либеральному большинству Думы. Рассматривался и вариант отречения.
И вновь планы сбылись. В ходе войны буржуазии удалось создать Земгор – общественную организацию, занимавшуюся снабжением армии. На самом же деле либералы заставили царя на государственные деньги создать аппарат будущего Временного правительства.
Однако ни царь, ни либералы в мыслях не держали возможность четырехлетней позиционной войны, огромных потерь армии, развала экономики и падения боевого духа армии.
14 (27) июля начался обмен телеграммами между Николаем II и Вильгельмом II.
28 июля Николай II телеграфировал: «Возмущение в России, вполне разделяемое мною, безмерно. Предвижу, что очень скоро, уступая производящемуся на меня давлению, я буду вынужден принять крайние меры, которые поведут к войне»[13].
29 июля 1914 г. в 6 ч. 35 мин. кузен Вилли пишет кузену Ники: «По моему мнению, действия Австрии должны рассматриваться как желание иметь полную гарантию в том, что сербские обещания претворятся в реальные факты. Это мое мнение основывается на заявлении австрийского кабинета, что Австрия не стремится к каким-либо территориальным завоеваниям за счет Сербии. Поэтому я считаю вполне возможным для России остаться только зрителем австро-сербского конфликта и не вовлекать Европу в самую ужасную войну, какую ей когда-либо приходилось видеть. Полагаю, что непосредственное соглашение твоего правительства с Веной возможно и желательно, и, как я уже телеграфировал тебе, мое правительство прилагает все усилия к тому, чтобы достигнуть этого соглашения. Конечно, военные приготовления со стороны России, которые могли бы рассматриваться Австрией как угроза, ускорили бы катастрофу, избежать которой мы оба желаем, и повредили бы моей позиции посредника, которую я охотно взял на себя, когда ты обратился к моей дружбе и помощи»[14].
Увы, все было напрасно. Сазонов, Сухомлинов, великий князь Николай Николаевич и Ко очень хотели повоевать.
Из дневника царя:
«19 июля. Суббота.
Утром были обычные доклады.
После завтрака вызвал Николашу (великого князя Николая Николаевича. – А.Ш.) и объявил ему о его назначении верховным главнокомандующим впредь до моего приезда в армию. Поехал с Аликс в Дивеевскую обитель.
Погулял с детьми. В 6½ поехали ко всенощной. По возвращении оттуда узнали, что Германия нам объявила войну»[15].
В 1917 г. на процессе в Салониках полковник Димитриевич признал, что он руководил операцией по убийству Ф.Ф. в Сараеве. Мало того, он признал, что двое русских знали о предстоящем убийстве и дали ему денег (Гартвинг и Верховский. – А.Ш.).
Но об этом Димитриевича подробно не спрашивали, а по приказу правительства расстреляли 24 июня 1917 г., несмотря на просьбы Парижа и Лондона подождать с вынесением приговора.
Любопытна карьера лучшего друга Димитриевича А.И. Верховского. Он был видным масоном «Военной ложи». В августе 1917 г. Керенский назначил Верховского военным министром. В сентябре Керенский ввел его в состав Директории (в Совет пяти). 2 ноября н.с. Верховский поехал на две недели на остров Валаам «на отдых». Там он пересидел все «события». В декабре 1918 г. официально примкнул к большевикам. В 1922 г. на Генуэзской конференции Верховский был главным советским военным экспертом. Арестован 11 марта 1938 г. Через полгода расстрелян. Реабилитирован 28 октября 1956 г.
10
Полетика Н.П. Возникновение Первой мировой войны. (Июльский кризис 1914 г.). М.: Мысль, 1964. С. 392.
11
Дневники императора Николая II (1894–1918). В 2 т. / Отв. ред. С.В. Мироненко. М.: РОССПЭН, 2013. Т. II. Ч. 2. С. 45–46.
12
Сухомлинов В.А. Воспоминания. Берлин, 1924. С. 284–286.
13
Материалы сайта: http://istmat.info/node/33690
14
Материалы сайта: http://istmat.info/node/33690
15
Дневники императора Николая II (1894–1918). В 2 т. / Отв. ред. С.В. Мироненко. М.: РОССПЭН, 2011. Т. II. Ч. 2. С. 47.