Страница 10 из 13
Самойлов, ближайший друг Слуцкого, входил в поэзию, не вызывая особых споров. Однако его голос звучал все увереннее, его имя в числе лучших русских современных поэтов называлось все чаще. Два друга. Какие разные характеры, какие разные поэты, какая разная у них слава!
Почти все, что написал Самойлов, во всяком случае многое, я сначала слышал с его голоса. Особенно меня в то время поразила поэма «Снегопад».
В сборниках, которые у меня под рукой, нигде не проставлена дата, но я помню, он читал ее мне очень давно…
Война. Солдат в отпуске. Снегопад. Солдат ждет трамвая, хотя ехать ему некуда, разве что на вокзал. На остановке женщина. Дома ее никто не ждет.
И ей ждать некого. Разговорились. «А можно к вам?» Ответила: «Да». В ее комнатенке холод. Растопили печку. Сварили картошку. Нашлась поллитровка.
От тепла, еды, водки его разморило. Уснул, уткнувшись лицом в ее колени. Утром проснулся – записка: «Если хочешь, оставайся». Все…
Я не посмел бы пересказывать стихи. Но это сюжетная поэма. Правда, лирическая. А это предполагает сопереживание с героем, когда хочется сказать: и у меня так, это про меня.
Когда я впервые увидел на сцене ранние пьесы А. Володина, мне вспомнился почему-то самойловский «Снегопад». Это было тем более неожиданно, что Самойлов не любил нашу так называемую психологическую драму. Говорил: пьесы «из жизни инфузорий». Я ему: «А Володин?» Он в ответ: «Володин – поэт, причем лирический».
Меня не удивило, когда эти два близких мне человека стали друзьями.
Татьяна и Сергей Никитины прекрасно поют два моих любимых стихотворения Самойлова: «Из детства» и «Выезд». Слушая эти стихи, я в который раз могу подумать: «И у меня так». Но это реакция слушателя, читателя, а не поэта. А ведь я как-никак тоже пишу стихи. Поэтому и реагирую иначе. «Про это я уже могу не писать, – говорю я себе, – Давид за меня написал». Из современников он больше всех написал за меня. Он, Володин и Булат Окуджава.
Боюсь, на мою долю ничего не осталось.
Что бы ты ответил мне на это, Дезик?
Декабрь 1991 г.
В нетях «небывализма»: Письма Ю. Долгина к Д. Самойлову
[35]
№ 1. 07.07.1985
07. VII.1985
№ 2. 08.IX.1985
08. IX.1985
Дорогой Давид!
Подобно тому, как ты сравнительно недавно в Пярну[36] удалился, я давным-давно ушел в себя. Впрочем, мои пути с коллегами по ремеслу разошлись именно потому, что я не считал поэзию ремесленничеством.
Приветствую возобновление наших отношений, прерванных на 36–37 годов.
Если нам доведется встретиться, то на равных: ты не знаешь моего творчества, а я очень мало читал твоих стихов – исключительно в журналах.
Располагаю полным изданием Глазкова и парой книжек Слуцкого. К сожалению, ни одной твоей книги у меня нет.
Разница роста действительно препятствует объятиям, но ты превосходно решил эту проблему в стихотворении о силаче и скрипаче[37] (блестящее развитие темы «Каин и Артем» Горького).
Отвечаю на анкетные вопросы стихотворным посланием.
К сему добавляю, что женат с 1955 года.
Потомство мое исключительно – стихи и числа, ибо уже 20 лет, как стал пифагорейцем[38]. При всем при том детей люблю, особенно дошкольного возраста, когда они еще не обросли предрассудками взрослых.
Желаю здоровья и вдохновения.
Твой – прежний и не прежний – Юлиан.
Что стало с нашим другом Слуцким?
Где работаешь?
35
Долгин Юлиан Иосифович (1918–2002) – поэт. Инвалид войны. В конце 30-х годов, будучи студентом МГПИ, вместе с Николаем Глазковым стал родоначальником направления небывализма в поэзии. «Мы объявили себя и наших приятелей-студентов «небывалистами», то есть небывалыми поэтами» – писал он позднее в своей статье в сборнике «Николай Глазков в воспоминаниях современников» (Книга «Воспоминания о Николае Глазкове» вышла в издательстве «Советский писатель» в 1989 г.). Стихи Долгина не печатались, но расходились в самиздате. Отношение Д. С. к Долгину выразилось в эпиграмме «Пифагорейцу Ю. Долгину, бывшему гвардии поэту» (Самойлов Д. В кругу себя. – М.: ПРОЗАиК, 2010. С. 61).
36
сравнительно недавно – в 1976 г., то есть без малого десять лет назад.
37
Имеется в виду стихотворение «В районном ресторане».
38
В середине 60-х гг. Долгин увлекся эзотерической математикой, а с 1966 г. – реставрацией философского и математического наследия Пифагора.
39
Богиня мудрости в индуизме.