Квазар

‑ Отлично! – Гамбл удовлетворенно улыбнулся: ‑ Ты молодец, Мотидзуки‑сан. Оставшуюся неделю до Комиссии постарайся потратить с умом. Ты добился определенных успехов, но… Ты должен понимать, что на тестировании тебе придется выложиться на все сто двадцать процентов! Ты меня понял?

‑ Понял, Профессор… Знаете, может быть мне не стоит заводить этот разговор, но я не успокоюсь, если не спрошу. – нужно было начать издалека. Аккуратно…

‑ Хех… ‑ Гамбл как‑то странно усмехнулся: ‑ Рискни.

‑ Хотел уточнить, а почему вы стали преподавателем в этой Академии?

‑ Хмм… ‑ Кролик как‑то задумчиво взглянул на потолок подвального тира: ‑ Почему стал? Ну… Если честно, то меня просто пригласил Окумура‑доно. Он… Не идеал, но именно с него всё и началось.

‑ В плане?

‑ Когда я поступил сюда, Академии было всего несколько лет. То есть, насколько мне не изменяет память, когда пришел я и твои родители – мы были четвертым или пятым набором. Точно уже не помню. А в детстве… В детстве мне было сложно. Я очень боялся того, что умею. И несмотря на свое аристократическое происхождение, я был очень одинок. Со мной никто не общался, а я… Я продолжал закрываться от всех. Мне было очень страшно от того, что я не нормальный. В ту пору металюди не взрывали небоскребы и не нападали на людей в банках. Про них не снимали видеоролики в интернете… Интернета тогда ещё просто не было. Так вот, поэтому я считал себя уродом. Выродком, как сейчас модно говорить. Лишь один человек поддерживал меня – моя бабушка. Да и то она постоянно говорила о том, что я не должен это показывать. Мол, меня обязательно сочтут не таким как все! Но что важнее… Я очень боялся, что мой дар может нанести кому‑то вред. Думаю, мне не стоит рассказывать тебе о том чувстве, когда ты не понимаешь своей силы…

‑ Да, я знаю, что это такое. Будучи в приюте, я старался сильно не наводить шуму и не показывать свою силу… Хоть она тогда была и очень вялой, но всё же! Я искренне боялся, что меня сочтут очень уникальным, и запрут в лаборатории на много – много лет.

‑ Вот поэтому, когда вместо колледжа меня позвали в Когане но Хоши, я был… Удивлен? Сперва, конечно, было очень странное ощущение. Я никогда не ездил дальше ранчо своих родителей… Максимум, кузен вывозил меня на стрельбища, да покататься по Остину вечером. А тут позвали в Японию! В другую страну… К совершенно незнакомым людям. Я тогда вообще не представлял, как буду здесь жить. Язык давался очень тяжело. За год до поступления я смог разучить лишь несколько фраз и предложений. Тогда язык не был обязательным для обучения. Очень тяжело было в плане терминологии… Сколько горьких слез я пролил над этими учебниками. Но нет, я не был расстроен или разочарован. Скорее, очень сильно обрадован, что есть кто‑то ещё. Это было здорово! Это было чем‑то невероятным для меня. А потом я понял, что неважно, из какого ты рода или Клана – страх быть не понятым и не принятым будет преследовать тебя до того момента, пока ты ней поймешь, что не один. Понимаешь? Окумура‑доно очень сильно вдохновил меня тогда. Он показал, что металюди тоже имеют права жить в этом мире. И я пошел за ним. А когда он предложил мне место преподавателя контроля чувств… Я был очень горд. Первые два года преподавательской деятельности я был весьма дружелюбным со своими студентами. А потом понял, что это не правильно…

‑ Почему?

‑ Узнаешь чуть позже. – Гамбл загадочно улыбнулся: ‑ К чему ты вообще задал вопрос о моем преподавательстве?

‑ Возможно, прозвучит слишком дерзко. Это касается моих будущих планов.

‑ Если это то, что я думаю, то могу вмазать тебе подзатыльник. – хохотнул Гамбл.

‑ К сожалению, не знаю, о чем вы думаете, но суть вопроса такова… Благодаря стечению определенных обстоятельств, я понял, что Академия вне всяких сомнений вещь нужная. Но я боюсь, что мне этого просто не хватает. За последние три недели я успел научиться очень многому, но это исключительно благодаря вам. – нужно немного подмаслиться, дабы разговор не вышел в негативное русло: ‑ Боюсь, что как только я пройду тестирование и останусь на дальнейшее обучение, то уже буду получать знания вместе с остальными. Не будет индивидуальных занятий. Понимаете?

‑ Так. Я понял, к чему ты ведешь, Мотидзуки‑сан! Да, я понимаю, что ты у нас богатенький паренек со своей корпорацией и в перспективе, станешь ещё лучше, но… Пойми одну простую вещь – во‑первых, я не продаюсь. А во‑вторых ‑ я предан Академии! Да, я не всегда разделяю взгляды Окумуры‑доно. Согласен, что его решения бывают крайне опасными и нелогичными, но… Я не японец, что свято предан какой‑то там идеологии. Я уважаю Окумуру‑доно! И мне нравится преподавательская деятельность. Я счастлив осознавать то, что могу помочь таким же заплутавшим в этом мире бродягам, и дать хорошие знания, с которыми они будут ковать наше будущее. Это моя небольшая хотелка… Будем так это называть.

‑ Что же, я понял. Но попытка не пытка.

‑ Верно. – усмехнулся Гамбл: ‑ Попытка не пытка. Кстати, Мотидзуки‑сан… Расскажи мне правду. Что ты хочешь делать дальше? К чему ты идешь?

‑ Знаете, я не помню своего прошлого. Вернее, сознание ко мне пришло, когда врачи откачали меня после приступа в «Сацубаси Хенкейбо». А до этого всё как в тумане… Хотя нет! Как во мраке… Поэтому я не помню своих родителей и не помню вообще другой жизни, кроме как в приюте. А там жизнь была ой какая не сладкая… Совсем – совсем не сладкая! Понимаете?

‑ Ещё бы! – вздохнул Гамбл.

‑ Я насмотрелся на всё это и устал. Устал вечно от чего‑то зависеть. Моя цель – забраться на гору! Я хочу быть максимально независимым. Хочу быть сам по себе. И чтобы ни одна букашка даже не вздумала посмотреть в мою сторону.

‑ Ха! Звучит, как речь персонажа из японского мультика для подростков… Но в целом, твоя цель хороша. Быть независимым и рваться вперед ‑ действительно благое дело, но готовься, Мотидзуки‑сан! Там, наверху… Как ты выразился – на горе… Очень много акул, которые вечно будут плести против тебя интриги. За место на горе придется сражаться. Это жестокая и кровопролитная война за власть! И дам тебе один совет… Маленький совет на будущее – старайся дружить, а не воевать.

‑ Поверьте, я очень дружелюбный. – злорадно усмехнувшись, ответил я: ‑ Просто не все понимают и принимают мою дружбу.

‑ В первую очередь, обрати внимание на свою подружку в лице Княжны. Да, сейчас вы юны и совсем не думаете о будущем. А лично я хочу сказать так – дорожи отношениями с ней! Не важно, друг ты ей… Или любовник, из‑за того, что у девочки сорвало крышу. Она – будущий Великий Государь! Помни об этом. Её слово очень скоро станет весьма дорогим и мощным. Не упусти её! Дружи и дальше. А потом, в будущем, ты поймешь, что всё это было не зря. Найди её слабое место. То, что она сможет получить только от тебя... И действуй. Ради своего же собственного будущего!

‑ С Княжной у меня и так не плохие отношения.

‑ Улучшай! И это не только на счет Княжны. Знаешь, я слышал, что ты сделал с Огавой‑сан. Девочка из приближенного к Императору Клана. А ты поступил с ней… Будем так говорить – по меркам аристократов, чутка жестковато.

‑ Она игралась с моими чувствами. Я просто достойно ей ответил и ничего больше! Вот если бы мы споили её и… Воспользовались положением – тогда да, жестковато.

‑ Тогда вы бы все уже лежали на дне Токийского залива. – расхохотался Гамбл: ‑ Не недооценивай золотую молодежь. Понимаю, что не все хотят с тобой дружить, но береги хотя бы то, что у тебя есть сейчас. Молодость, она, конечно, для глупостей и дана… Чтобы отдыхать, развлекаться и прочее… Но ты знаешь, я в свое время отдал душу за своих друзей. Я не спорю, что они мне до сих пор очень дороги. Но я тогда по глупости, отвернулся от всех остальных. И в итоге… Я потерял очень много возможностей, которые в итоге спасли бы много жизней.

‑ Я понимаю. Да, дружить хорошо… Но подстилаться под них, словно я какая‑то шавка – точно не буду! Это не в моих правилах.

‑ Ой, Мотидзуки‑сан, вот ты реально такой же дерзкий, как твой папка. Я очень расстроен, что вы так и не познакомились. ‑ с грустью вздохнул Профессор.