Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 14 из 23



  Твоя любовь и на снегу. Забыл ты только бросить восемь, боялся, что я не могу.

   Девушка поднялась со стула и обошла зал: все было в порядке, можно было уходить домой. Дома ее ждала новость: к хозяину приехал новый повар, сын Феофан, бывший военнослужащий, участник боевых операций. Особенно хорошо он владел двумя ножами одновременно, просто виртуозно, за что его отправляли работать на кухню. Позже он стал помощником повара в солдатской столовой, так и привык к кухне. Когда он покинул воинскую службу, то однозначно решил стать поваром.

   "Мужчина-повар - звучит хорошо!" - так думал Феофан. Он окончил кулинарное училище и теперь явился к отцу работать в его кафе, но место шеф-повара было занято, да и место повара тоже.

   Это все, что знала Катерина о Феофане. А еще она знала, что к хозяину подбивает клинья новая сменщица ее мамы. Катерина была еще совсем юная девушка, стройная и худенькая, но в душе у нее расцветали такие потребности! Об этом она и думать боялась. А еще она знала, что декада до Нового года в кафе вся расписана и со следующего дня в кафе ожидается наплыв праздничных компаний.

   Девушка еще раз посмотрела в зал и погасила свет. Она зашла в раздевалку, накинула старую курточку, заглянула в кабинет хозяина и вышла из кафе. Она сама закрыла дверь на ключ и отнесла его домой.

  Два сердца наши тлели чуть заметно, могли бы страстным пламенем гореть, но рядом с нами как-то неприметно, другое сердце вздумало затлеть. Ты стал другим. Она тебя манила, пленила пышностью и форм, и слов. Расчетливо она меня затмила, коварный путь к тебе не слишком нов. Любила ли она тебя? Не знаю! Меня же ненавидела. О, да! Тогда решила я однажды к маю, покинуть треугольник навсегда. Я обойдусь без слов твоих горячих, пусть об искусстве, музыке, кино. Я обойдусь, любимый мой, иначе мне будет больно, грустно и темно.

  Делить тебя с другими очень тяжко, отдать совсем - намного тяжелей, но выпита проклятий этих чашка, безвыходно я стала, друг, взрослей. Тебя мне не хватает вечерами, а на работе не хватает днями.

   На школьном новогоднем вечере Катерина блистала в сказочном платье настоящей феи, на ногах у нее сверкали волшебные туфельки, на шее сверкало колье из сапфиров, в ушах покачивались сапфировые сережки. Она стала центром притяжения всех мальчиков, они крутились вокруг нее целой стаей.

   Девчонки обиженно толпились у Сапфирной елки, обсуждая наряд новой феи. Они и так недолюбливали Катерину, а тут и вовсе отодвинулись от нее. Девочки не могли понять: где бедная девушка добыла великолепное платье?! Нет, это в головах красавиц никак не укладывалось!

   После школьного праздника Катерина ушла ночевать к однокласснице.

   Для Арины ничего удивительного в этом не было. Арина дала Катерине свою домашнюю одежду, раздвинула диван, спросив разрешения у мамы. Так Катерина осталась на три дня в доме подруги, домой она даже не звонила. Шли школьные каникулы.

   Вечером по телевизору Катерина из новостей узнала, что в городе произошло двойное нападение, а человек, совершивший нападение, - скрылся. Предполагали, что Феофан двумя ударами ножа ранил двух сотрудниц.

   Тем же вечером к Катерине пришел детектив и сказал, что ее мать ранена вместе со своей сменщицей. Катерина пошла в больницу, но к матери ее не пустили, и она ушла домой. На следующий день под предлогом, что ей тяжело, она вернулась в дом к Арине и осталась у нее на неделю.



  В густом тумане родилась зима и в холод забрала деревьев ветки. Исчезла даль. Туманов холода проникли в мозговые клетки. И иней лег - на мысли - провода. И в душу залегла зима. Да, вот беда, и дрожь идет по коже, и мозг замерз, и застывает кровь. Туман виновен ли в моем морозе? Или слова людей меня морозят вновь? Иль просто каменная поза, уносит нас в века моложе?

   Катерину жалели все и осуждали Феофана. Катерина один день грустила, потом вместе с Ариной ездила по магазинам и покупала новую одежду и обувь. Арине деньги на одежду давал отец.

   Шеф-повар прекрасно знала, что Афанасий Афанасьевич привел в дом Катерину с матерью. Она внедрилась в доверие к матери Катерины, назвавшись поварихой. Но в праздники им пришлось много работать, и обе дамы переутомились. Они крупно повздорили и разозлили третьего помощника - Феофана.

   Шеф-повар всегда чувствовала, что Феофан - опасный человек. Нож слегка ранил ее, злоба у него копилась давно. Мать Катерины вступилась за напарницу. И Феофан в порыве гнева на повара случайно ранил мать Катерины, демонстрируя им технику владения двумя ножами одновременно.

   По делу о двойном ножевом ранении все были одного мнения: виноват Феофан.

   Катерина думала, что Феофан ранил ее мать случайно, ей казалось естественным, что человек, прошедший через настоящую войну, обладал ослабленной нервной системой и навыками обращения с холодным оружием.

   Феофана и Афанасия Афанасьевича не могли найти.

   Еще один человек не мог взять в толк, зачем Феофану понадобилось нападать на двух женщин. Может быть, он демонстрировал технику владения ножами? Да, они выпили на троих во время работы, но это им не в первый раз доводилось делать, а тут еще и новогодние праздники. Но вот так сразу ранить двух женщин? В чем две женщины могли перед молодым мужчиной провиниться? Очевидного ответа на этот вопрос не было.

   Отец Арины не переставал размышлять на эту тему. Катерина постоянно находилась у них в доме, а у него нарастало раздражение против нее. Ее все жалели, а он ее ненавидел с каждым днем больше и больше. Неужели это мужская солидарность? Или что-то другое? Он попытался высказаться дома против Катерины, но на него домашние обрушились с гневными словами, что он несправедлив к бедной девушке.

   Казалось бы, задача решения не имеет: почему его раздражает Катерина? Почему он внутри себя не осуждает сына хозяина кафе, а если и осуждает, то только за несдержанность?

   Новогодние каникулы подходили к концу. Что же произошло в кафе с точки зрения детектива а? Посетители сидели за праздничными столами в кафе и мирно разговаривали. Все столы в этот новогодний вечер были заняты. Елочные шары поблескивали на елке и на всех стенах в лучах цветомузыки. Музыка звучала как оформление к разговорам за столами, которые ломились от еды и напитков. Шел час насыщения и тостов.