Страница 2 из 16
– Мое почтение, уважаемый… э-э… Аркадий Николаевич. – Бутырцев склонил голову в поклоне. – Вызывали-с, ваше сиятельство? Я, как услышал зов ваш непреклонный, сей же момент устремился к вам всей натурою своей, повинуясь сердцу и…
– Не ерничай, – перебил гостя хозяин. – Усаживайся, Лев Петрович, в кресло. Разговор будет долгий и обстоятельный. – Хозяин дома, названный Аркадием Николаевичем, подошел к окну, чуть отодвинул тяжелую штору набивного бархата, вглядываясь куда-то в даль. – Как там твое последнее расследование в Санкт-Петербурге? Чем закончилось?
Бутырцев не сомневался, что вызвавший его отлично знает и результаты, и обстоятельства злосчастного расследования, но почему-то сейчас хочет услышать оценку этого дела именно из уст самого следователя.
– Мальчишки-идиоты заигрались в благородство и приверженность Делу. Каждый своему. А старый прожженный шулер, которому соседство одного из юношей, имение матушки коего было неподалеку от его собственного, стало чересчур назойливо, решил чужими руками устранить вздорного возмутителя спокойствия. Подкинул в юные неокрепшие умы идею дуэлей до смерти – тайных схваток между адептами разных Сил. Адепты сии тут же с усердием начали друг друга изничтожать оружием обычным, шпагами и пистолетами, не оставляя тех следов, которые могли бы привлечь наше внимание. Пришлось повозиться, сопоставить, подумать. В итоге дела негодяй был наказан, жертва таковою не стала, новые смерти не воспоследовали…
– Дуэли? Юные неокрепшие умы? Припоминаю одного такого, знатно набедокурил во Франции во времена Регентства… – Аркадий Николаевич язвительно посмотрел в сторону Бутырцева. Тот и ухом не повел.
– Все у тебя гладко и просто, Лев Петрович, все ясно и по полочкам разложено. Все мелочи и тонкости объяснены. За что и ценю – за умение увидеть необычное в обыденном, за остроту ума, за способность подойти бесчувственно, разумом. Конечно, я прочитал твой отчет. Прочитал и понял, что именно ты мне сейчас нужен. Потому что именно так надо подойти к…
К чему он хотел подвести Бутырцева, осталось неизвестным, ибо с треском распахнулись створки двери, и в кабинет вломился звероподобный дворецкий. Он был явно не в себе, но будучи хорошо вымуштрованным, собрал последние крупицы самообладания и сумел выдавить из себя:
– Ваше сиятельство, к вам мануфактур-советник… Парфенов. – На фамилии очередного посетителя дворецкий почему-то споткнулся.
– Проси, болван! – рявкнул на слугу Аркадий Николаевич и продолжил: – Входи, Агний, входи, я приглашаю тебя.
– Принимаю твое приглашение, Шаркан. – Вошедший мужчина хотя и был одет светски, в хорошо пошитое и прекрасно сидящее на нем платье, но носил бороду, как и полагалось уважающему себя купцу. – С какого это времени ты стал сиятельством, враг мой? Тщеславие взыграло? Или решил выгодно жениться на богатой и родовитой?
Шаркан невозмутимо пропустил подначку своего извечного противника мимо ушей. Льву Петровичу было понятно, что два Высших играли в эти игры столь давно и безрезультатно, что на такие мелкие уколы внимания не обращали.
– Прикупил титул по случаю, не помешает. С разными людьми приходится общаться, надо соответствовать.
Все же Бутырцев был ошарашен. Кого он точно не ожидал увидеть в кабинете Шаркана, так это главу московского Ночного Дозора. Но раз Агний здесь, то задание, которое, очевидно, собирался поручить ему Высший Темный маг…
– Да, ты прав…
Шаркан читал его как открытую книгу, что Льву было несколько обидно, все же он, Бутырцев, маг первостепенный, в некоторых своих способностях полагающий и с Высшими потягаться.
– Ахрон, я хочу доверить тебе дело большой важности. – Начальник Дневного Дозора Москвы обратился к своему подчиненному, назвав его сумеречным именем, и это сразу придавило, заставило собраться, обострило все чувства. Агний сочувственно поглядел на Льва Петровича.
– Ты слышал о расследовании, которое провела Инквизиция по делу о Синопском бое?
– Не имел счастья ознакомиться. – Бутырцев понял, что он крепко отстал от жизни, пребывая в столичном Санкт-Петербурге. Не зря Шаркан и Агний предпочитают сидеть в московских углах своей паутины – старая столица всегда была в центре интриг и битв не только российских Дозоров и не только Инквизиции. Сюда к ним тянулись многочисленные нити из Средней Азии и Персии, из Леванта и Магриба, из Китая и Индии, даже из Японии. Может быть, и еще из более далеких и экзотических стран.
– После Синопского боя, когда русская черноморская эскадра под командованием вице-адмирала Нахимова столь блистательно разгромила оттоманский флот, некий турецкий наблюдатель от Светлых подал жалобу в Инквизицию на неправомерные действия русского Темного мага, повлиявшие на исход сражения, и потребовал наказать виновного. Инквизиция приняла эту слезную петицию близко к сердцу, назначила целую комиссию, проверила всех Иных, кто был в том злосчастном бою, и нашла виновного. Русским магом, сыгравшим столь роковую для оттоманцев роль, оказался артиллерийский кондуктор с флагманского линейного корабля «Императрица Мария» Иоахим Пекус. Этот «чистокровный русак», слабенький Темный маг шестого уровня, испугался летевшего на него снаряда и с перепуга сумел поставить магический щит, которым бомбу отбил в пучину. Если бы он этого не сделал, то снаряд прибил бы его, размозжив ногу, потом взорвался бы на палубе перед мостиком, на котором стояли адмирал, командир корабля и еще несколько штаб-офицеров. Потеря флотоводца, флагмана и его ближайших помощников могла сказаться на исходе битвы в пользу турок. Но дурацкое вмешательство русского мага спасло их всех. Понимаешь, Лев Петрович, суть произошедшего?
– Как не понять. И чем же дело закончилось, что Инквизиция постановила? – Бутырцеву становилось все интереснее.
Агний, которого Лев Петрович старался не упускать из виду, казалось, совсем не слушал Шаркана. Он подошел к одному из шкафов с диковинами и пристально рассматривал какой-то камень. Показалось, что маг ведет насыщенный диалог с булыжником. Или не показалось?
– О, это отдельная песнь в хоре торжества справедливости. Инквизиция вынесла вердикт: да, повлиял, виновен, должен быть наказан. Конечно, многие, особенно англичане, хотели бы наказать самого Нахимова за «синопскую резню»…
Бутырцев непонимающе посмотрел на Шаркана: о чем он?
– Что же ты, братец, и газет совсем не читаешь в своей столице? Наверное, только верноподданническую пьесу Кукольника «Синоп» и смотрел? – Агний оторвался от общения с каменюкой и вклинился в разговор. – Английские газеты с упоением и возмущением писали о том, как русские жгли бедный несчастный мирный Синоп, как расстреливали и давили кораблями турецких моряков, спасавшихся в воде среди горящих обломков кораблей, как вломились в город и зверствовали там.
– Так не было же ничего подобного, помилуйте! – Даже выдержанный Бутырцев был потрясен подобными инсинуациями. – Сам канцлер Нессельроде приказом запретил Нахимову наносить ущерб прибрежным турецким селениям. Город загорелся от обстрела береговых батарей нашим флотом, тут ничего нельзя было поделать, шел бой. Турецкие корабли выбрасывались на берег, взрывались, горящие обломки подожгли город. В терпящих бедствие моряков наши матросы отродясь не стреляют, всегда подбирают, пусть даже и врагов самых непримиримых. Кораблями и подавно давить не могли, вся эскадра Павла Степановича на якорях стояла. В город десант не высаживали. Я слышал много рассказов наших флотских офицеров, никто ничего подобного не упоминал. Врут англичане!
– Горячий какой, – ухмыльнулся Агний. – А ты говорил, что Бутырцев – ледяного спокойствия и невозмутимости маг.
– А потому что патриот, – ответил Шаркан, переиначивая фразу из популярной, но сомнительной с точки зрения властей комедии. – Я уверен, что ты, Ахрон, будешь вести себя гораздо сдержаннее на своей новой должности.
– Какой же, извольте спросить? – Бутырцев недоумевал все больше и больше.