Страница 4 из 11
О возросшей активности русских говорило и усиление деятельности разведывательной службы в Варшаве, руководимой полковником Батюшиным. Об этом свидетельствовал случай, произошедший с лейтенантом в отставке Болеславом Ройей, оказавшимся двойным агентом. После того как этот человек был принят на службу в качестве австрийского агента в Кракове, в 1906 году он с рекомендательным письмом в кармане от графа Комаровского выехал в Варшаву к полковнику Батюшину, а затем под видом корреспондента одной из газет отличился в качестве наблюдателя за германскими маневрами под Легницей.
Через некоторое время Ройя вернулся в Австрию и для введения русских в заблуждение попросил в военном министерстве выдать ему фальшивые документы. Привлеченный к ответственности, он сознался в своих связях с Батюшиным. Но когда от него потребовали сообщить кодовое обозначение русского полковника в шифрограммах и ключ к ним, Ройя отказался это сделать, оправдывая свой отказ чувством глубокой благодарности за любезное, можно даже сказать замечательное, к нему отношение со стороны русских офицеров. И что вы думаете? Его выпустили на свободу! Нам ничего другого не оставалось, как издали наблюдать за этим сомнительным господином. Если я не ошибаюсь, несмотря на все это, после свержения российской монархии в армии Пилсудского он стал дивизионным генералом[20].
В том же году в венской «Нойе фрайе прессе», а также в германских газетах появились заметки о том, что некий господин Хольтон в Париже занимается вербовкой бывших кадровых офицеров для «колониальных дел». Некоторые претенденты были буквально ошеломлены, когда после краткого вступления Хольтон прямо перешел к военным вопросам и достаточно открыто предложил им заняться шпионажем. Они сообщили об этом в «Эвиденцбюро», предположив, что за личиной Хольтона скрывается сотрудник Второго бюро французского Генерального штаба, которое в то время возглавлял майор Шарль Жозеф Дюпон, ставший в последующем в годы войны начальником Второго разведывательного управления Ставки Верховного главнокомандования Франции и дослужившийся до дивизионного генерала. В то время его во всем поддерживал выходец из Эльзаса гауптман Генерального штаба Фридрих Эмиль Ламблинг.
Мы предложили подходящим офицерам вступить в серьезный контакт с Хольтоном, и в скором времени они очутились в распоряжении полковника Батюшина. В результате наши предположения полностью подтвердились – после заключения франко-русской военной конвенции в 1892 году[21], предусматривавшей обмен разведывательными сведениями, русские и французские разведслужбы стали работать рука об руку.
Все свидетельствовало о том, что русские вели против нас энергичную разведку, тогда как австрийская разведывательная сеть в России до 1906 года состояла всего лишь из двух агентов, работавших на «Эвиденцбюро». В том же 1906 году в целях экономии была прекращена даже отправка офицеров в Казань для изучения русского языка.
Между тем Русско-японская война давала великолепные возможности для наблюдения за русской армией. В частности, гауптман граф Щептицкий использовал представившийся ему шанс активно поучаствовать в походе русского кавалерийского корпуса Ренненкампфа[22] и изучить тактику действий русских войск. При этом мы обогатились опытом ведения разведки во время войны.
Следует заметить, что японская разведка во многом превосходила русскую. Русские сами нанесли себе ущерб в этом вопросе, отказавшись от предложения китайского богача Тифонтая[23] создать для России разветвленную разведывательную систему за миллион рублей. Гарантией того, что он сдержал бы свое слово, являлась ненависть этого китайца к японцам, назначившим за его голову приличное вознаграждение.
Пренебрежение к вопросам ведения разведки против России тогда казалось не очень опасным, поскольку именно в 1906 году открылись перспективы снова быстро возродить и оживить агентурную разведывательную сеть в случае возникновения военного конфликта. Доктор Витольд Йодко[24] и Юзеф Пилсудский от имени Польской социалистической партии предложили штабу австрийского военного командования в Перемышле оказывать услуги в проведении разведывательной деятельности против России при условии поддержки их устремлений на создание собственного государства. И хотя в Вене в то время не согласились на осуществление такого эксперимента, в случае необходимости у нас имелся определенный задел.
Все это, а также возросшая необходимость ведения разведки против соседей, облегчило принятие решения, на котором настаивало «Эвиденцбюро». В результате ежегодные ассигнования на разведывательные нужды были увеличены до 120 000 крон.
Со времени убийства короля в Белграде отношения с Сербией становились все более и более напряженными. Сербия начала заигрывать с мятежниками в Боснии, поощряя повстанческие настроения. Полковник Гордличка (начальник «Эвиденцбюро» в 1903–1909 годах) как большой знаток обстановки был вынужден взяться за усиление ведения разведки против беспокойного соседа и Черногории, а также за налаживание надежных каналов передачи информации в случае войны, для чего предполагалось использовать прежде всего почтовых голубей. Этих голубей доставили в Сербию из недавно созданных разведывательных пунктов в Петервардейне[25] и Боснии.
Еще более тревожной оказалась позиция члена Тройственного союза – Италии, переключившей на Австро-Венгрию органы своей разведки, которые до 1902 года были нацелены против Франции, и начавшей с повышенной энергией проводить ирредентистскую пропаганду. Одновременно итальянские офицеры стали все чаще нарочито приезжать в район, граничащий с Австрией. Отслеживание их явно шпионской деятельности, организованное нашим военным атташе в Риме, привело к тому, что мы были вынуждены прибегнуть к арестам. Правда, арестованных скоро отпускали на свободу, так как австрийское министерство иностранных дел не желало портить отношения и чинить размолвки с союзником.
Особую тревогу вызвали у нас сообщения о готовящемся вторжении в Южный Тироль ирредентистских банд, о подозрительной активности Риччотти Гарибальди[26], а также о приготовлениях к вооруженному выступлению против Австро-Венгрии в случае смерти кайзера Франца-Иосифа.
От нашего внимания не укрылось заметное оживление деятельности союза «За Тренто и Триест» и то, что президент его восточной группы «Венеция» граф Пьетро Фоскари явно зачастил в свое поместье в Каринтии[27]. Однако стремление министерства иностранных дел не скомпрометировать себя сильно тормозило осуществление мероприятий по линии контрразведки. И все же благодаря тесному сотрудничеству с таможенной службой и пограничной стражей борьба со шпионажем была усилена.
Тогда же весьма вовремя поступило предложение от одного господина, которого вначале называли Г.Г.60, а затем Дутрук. За соответствующее вознаграждение он снабдил нас итальянскими инструкциями по проведению мобилизационных мероприятий, схемами железнодорожной сети, расписанием передвижения по железным дорогам поездов и другими важными документами.
Где он доставал эти материалы, за которые однажды по своему желанию получил даже красивые дорогие серьги, вначале установить было невозможно. Но в 1902 году итальянцы заподозрили некоего капитана Херардо Эрколесси в государственной измене. Правда, они оказались недостаточно расторопными, чтобы взять его с поличным, – руководивший слежкой за капитаном старший лейтенант карабинеров Блейз повел себя настолько неумело, что сицилийские власти начали за ним охоту как за шпионом. Но в 1904 году Эрколесси был все же уличен в государственной измене в пользу Франции, и после этого доставка донесений со стороны Дутрука прекратилась. Сам же Дутрук, придя в «Эвиденцбюро», горько посетовал, что этот инцидент с итальянским капитаном сильно навредил его бизнесу. Тогда стало понятно, что он, являясь посредником между Эрколесси и французской разведслужбой, использовал попадавший к нему материал для продажи нам.
20
Дивизионный генерал – генеральское воинское звание, существующее в ряде стран, таких как Франция, Бразилия, Италия, Испания, Польша, Швейцария и т. д. Стоит выше, чем бригадный генерал, но ниже, чем корпусной генерал, и примерно соответствует генерал-лейтенанту российской армии.
21
Имеется в виду Петербургская военная конвенция, заключенная в 1892 г. в рамках русско-французского союза, определившая военные обязательства России и Франции в случае войны против стран Тройственного союза, сложившегося в том же 1892 г. в составе Германии, Австро-Венгрии и Италии.
22
Ренненкампф Павел Карлович (1854–1918) – российский военный деятель конца XIX – начала XX в., участник китайского похода русской армии, Русско-японской войны и Первой мировой войны. Командующий 1-й русской армией, победитель 8-й германской армии при Гумбиннене.
23
Имеется в виду китайский купец, получивший гражданство Российской империи и звавшийся в российских документах Тифонтай Николай Иванович.
24
Имеется в виду Витольд Йодко-Наркевич (1864–1924) – польский политический деятель, революционер, публицист и дипломат, сторонник союза с Германией, Австро-Венгрией и Италией, выступавший за войну между империями – участницами раздела Речи Посполитой и выдвигавший идею вооруженного восстания против России.
25
Петервардейн, или Петроварадин, – бывший город в Сербии, а ныне район города Нови-Сад, расположенный на правом берегу Дуная в болотистой местности. На протяжении нескольких веков через Петервардейн, прозванный дунайским Гибралтаром, проходила граница между христианским и исламским мирами.
26
Гарибальди Риччотти (1847–1924) – итальянский политический и военный деятель.
27
Каринтия – ныне это федеральная земля на юге Австрии, граничит с Тиролем на западе, Зальцбургом на севере и Штирией на северо-востоке. На юге Каринтия граничит с Италией и Словенией.