Оболтус

— Зайцев, какой же ты дурак, — улыбаюсь, а затем целую.

Да. Все верно. Поддаюсь вперед и целую этого засранца. Но засранца своего. Любимого.

Отклика долго ждать не приходится. Саша словно обезумевший, врывается своим языком в мой рот, посасывает нижнюю губу, зарываясь пальцами в волосы. Из моих губ срывается стон.

Боже, как же я давно этого хотела…

Мы входим в азарт и не сразу слышим, что дверь открылась. Затем раздается деликатное покашливание.

Венера Аристарховна стоит в проеме двери, с озорной усмешкой наблюдая за нами.

Я тотчас же от него отлетаю, но он хватает за руку, встает и прижимает к себе.

— Спасибо, — кивает психологу, после чего выводит меня за дверь.

Как только мы оказываемся в коридоре, он прижимает меня к стене, снова впиваясь в губы.

— Боже, Лера… — хрипло шепчет между поцелуями, — пообещай, что потом ты не будешь пороть чепуху про «ошибку». Или, клянусь богом, я отшлепаю тебя.

Хихикаю, легонько кусаю его за говорливый язык и отвечаю:

— Заманчивое предложение.

Это действительно сказала я?

Судя по довольно у рыку Зайцева, точно я.

Мы даже не целуемся, мы просто поглощаем друг друга, как влюбленные после двадцати лет разлуки.

— Саша, — кладу руки ему на плечо. — Мне в студию пора…

— Ммм, забей, — снова целует меня.

— Зайцев, — нажимаю ему на плечи.

С самым несчастным лицом он отстраняется, заправляет прядь волос мне за ухо и ворчит:

— Умеешь ты обламывать, Лопушкова.

— Мне правда пора.

— Тебя подождать?

— Не нужно. Это будет долго. Лучше едь домой.

— Точно? — уточняет.

— Точно, — оставляю нежный поцелуй на его щеке, после чего, выскользнув из-под его руки, мчусь в студию.

Саша

Ну вот, я признался!

И она ответила взаимностью, черт возьми!

По крайне мере, именно так я расценил её поцелуй. Если же нет, то знаете… Я возьму её в плен и увезу в Турцию.

Да. Любовь делает людей психами, что поделать.

Насвистывая незатейливую мелодию, как тот соловей, спускаюсь на лифте, выхожу из здания и сажусь в машину.

Если уж Лера сказала её не ждать, то у меня есть одно важное дельце.

Первым делом заезжаю в ломбард.

Да, представьте себе! Я сдаю свои часы. Надеюсь, что в ближайшее время у меня получится их забрать, ну, а если нет… То и хрен с ними! Я купил их два года назад. Это не подарок и не семейная реликвия, всего лишь моя прихоть. За них я получаю приличную сумму, часть из которых трачу на еду из ресторана и хорошие цветы.

Те, которые я подарил ей в прошлый раз, при уборке пришлось выкинуть. Девушки любят цветы. Это факт.

До сих пор не верится, что Лера ответила мне взаимностью! Последние дни были просто сущим адом! Я всюду таскался за ней хвостиком, и, вероятно, мне не стоило на нее давить, но… Как вы уже успели заметить, я не отличаюсь особым терпением. Честно, ждал, что пошлет и мне ещё придётся три года валяться у ее ног, вымаливая прощение, но у моей девочки оказалось большое сердце.

Моя девочка…

Черт!

Подъехав к общежитию, взлетаю вверх по лестнице, а затем в комнату.

«Ты скоро?» — пишу Лере, чтобы прикинуть сколько у меня осталось времени.

«Уже еду домой» — приходит в ответ.

Видимо, я немного просчитался.

Раскладываю еду по тарелкам, затем ставлю свечи, потому что…?

Да, вашу мать! Я запланировал романтический ужин!

Раньше меня только от одного слова «романтика» воротило, а теперь я посмотрите-ка… Зажигаю ароматические свечи, надеваю рубашку и выключаю свет, оставляя только свечи и настольную лампу.

Я немного нервничаю.

Ладно, не немного. Я капец, как нервничаю.

Это же мой первый ужин с девушкой. С девушкой, которая мне не безразлична.

Как только дверь начинает открываться, я подскакиваю со стула, точно ужаленный в зад, прячу огромный букет цветов за спиной, который, разумеется, торчит, и с придурковатой улыбкой встречаю Леру.

Сперва она недоуменно озирается, явно не понимая что происходит, но затем ее лицо озаряется пониманием.

— Это тебе, — делаю шаг, вытаскивая из-за спины букет шикарных пионов.

Лера смущённо забирает его из моих рук.

— Я подумал, что сегодня у тебя событие. И было бы неплохо отпраздновать, поэтому… — несколько робко лепечу, разводя руки.

— Это свидание, Зайцев? — с игривой усмешкой спрашивает.

— Типа того.

— Учти, — ставит цветы в вазу, затем кладет сумочку и снимает обувь, — я на первом свидании не целуюсь.

— Тогда, надеюсь, что я смогу тебя переубедить, — шаловливо играю бровями.

— Тебе придётся быть очень убедительным, — в ответ парирует, отчего мы оба хохочем.

Всего пару минут, и больше не чувствуется никакой неловкости. Наши разговоры не заполнены паузами, потому что с Лопушковой всегда найдется о чем поговорить. Мы пока не поднимали разговор о нашем статусе отношений, но для меня как было неделю назад все предельно ясно, так и остаётся по сегодняшний день. Я хочу, чтобы Лера была моей и точка.

— Я должна тебя поблагодарить, — произносит она в какой-то момент, чем немало меня удивляет. — Я жаловалась на то ужасное платье, а в итоге именно благодаря ему меня запомнили.

— Серьёзно?

Вот уж не ожидал. Платье на самом деле было отвратным. Просто вырви глаз, но это все что я смог найти за те несчастные десять минут. У жизни, я вам скажу, отличное чувство юмора.

— Ага. Сама в шоке была.

— Раз уж ты так сильно хочешь меня отблагодарить, — загадочно протягиваю, отчего Лопушкова подозрительно сужает глаза, — то подари мне танец.

— Танец? — недоверчиво переспрашивает.

— Остальное только по твоему желанию, — весьма «тонко» намекаю. — Но, учти, инициатива приветствуется и поощряется.

Встав, протягиваю своей даме сердца руку, которую она принимает. На телефоне ставлю заранее подготовленную песню (да, я хитрый негодяй) и притягиваю Леру за талию ближе к себе, вдыхая запах её духов.

Мы медленно двигаемся под музыку. Признаться, я не ахти какой танцор, но, к счастью, Лере на ноги не наступаю.

— Спасибо за этот вечер, — шепчет мне практически в губы.

Ох, эти губы. За них не жалко умереть. Мне всегда казалось, что свобода незаменима. Да и как вообще её можно променять? Однако сейчас, глядя в эти глаза, понимаю: свободу можно найти в человеке. Свобода не в том, чтобы трахать все без разбору или заливаться тоннами алкоголя. Свобода — это выбор души. И моя душа выбирает Леру. С ней я могу свободно обсуждать свои страхи, быть простым парнем с проблемами, не строить из себя того, кем я не являюсь.

И сейчас моя душа требует поцелуя.

Собственно, поэтому, наклонившись, легко касаюсь губами губ Леры, будто спрашивая разрешения. И, не получая сопротивления, перехожу к более решительным действиям. Пробую ее на вкус. Сладкая, как конфетка. Невозможно насытиться. Наши языки сплетаются, мои пальцы на её талии скользят, опускаясь к бедрам и прижимая их к себе.

Поцелуй стремительно набирает обороты. Из нежного перерастает в по-настоящему страстный.

Опустив голову, осыпаю ее подбородок и шею легкими поцелуями, отчего Лера запрокидывает голову назад, издавая протяжный стон, который становится катализатором моей эрекции.

Вру.

У меня стоит, как только она согласилась со мной потанцевать. Что поделать, все парни извращенные придурки.

Лопушкова, поддавая жару, трётся об меня, отчего мой мозг окончательно затуманивается. Клянусь, если вы спросите мое имя, я буду две минуты тупить, его вспоминая.

Лера тянет меня за рубашку, спиной пятясь к кровати. Падает, утягивая меня за собой. С глухим стуком приземляюсь на локти.

Рука нащупывает край её юбки, но дальше двинуться не решаюсь. Приходится довольствоваться шелковистой кожей коленок. Лопушкова же, в отличие от меня, явно не собирается медлить. Суматошно расстегивает пуговицы на моей рубашке, а потом вытаскивает её из штанов. Проводит пальчиками по моей груди, опускаясь к низу живота. От этих, казалось бы, невинных действий я глухо стону.