Оболтус

— Я не могу…

Я уже хочу признаться в том, что по уши увязла в его друге, как сзади раздается грозное:

— Хорошая у тебя подруга!

От неожиданности дёргаюсь, а глаза Сэма моментально наливается кровью.

— Ты, — рычит, надвигаясь на Сашу.

— Что?

Видимо, 3айцеву совсем не страшно. Он лезет на рожон. Становится напротив, явно не собираясь отступать.

— Это все из-за тебя, Зайцев! Я же просил по-хорошему не лезть, твою мать! — взрывается Сэм, толкая его.

— Да пошёл ты! — с отстранением выплевывает.

— Ребята! — взволновано кричу. — Хватит!

Вот только мордобоя мне не хватает для полного счастья!

— Я считал тебя своим другом!

— Ну прости, Сэм, что ничего не могу поделать со своими чувствами! Ты думаешь, что знаешь Леру? А вот и нет! Она для тебя просто «диковинка»! Как только ты ее трахнешь, то весь твой интерес и испарится.

— Да что ты можешь знать о «нас»? Или считаешь себя лучше меня? — Сэм хватает Зайцева за грудки, но тот сильно толкает его в грудь.

— Я считаю, что она не для тебя!

— Для тебя, что ли?

— Да хватит! — срываюсь я. — Может, кто-нибудь спросит меня, мать вашу?! — рявкаю. — Может, мне никто не нужен?

— Вчера, когда ты выкрикивала мое имя, ты так не думала! — парирует Зайцев.

Его слова больно жалят. Я стою в немом шоке. Что прикажете на это ответить? Да и нужно ли вообще отвечать?

— Вы оба просто эгоистичные придурки! — разочарованно бросаю, а затем, круто развернувшись, ухожу в общагу.

Да пусть хоть поубивают друг друга! Тоже мне, устроили петушиные бои! Самцы недоделанные!

Глава 23

Саша

— Лера! — кричу вслед, но она даже не оборачивается.

— Молодец, друг, — с отвращением выплевывает Сэм. — Надеюсь, теперь ты счастлив!

— Я, млять, выгляжу сейчас счастливым? — рявкаю. — Я был честным с тобой!

В ответ мне прилетает кулаком в глаз. Я в последний момент успеваю увернуться.

— Какого черта?

— Я тоже был честным, Зайцев! Ты увел мою женщину! — ярость шипит.

Я давно не видел его в таком состоянии. Возможно, только на нескольких боях. Обычно он не позволяет гневу брать над собой вверх. Из нас двоих на поводу у эмоций обычно иду только я. Но в этот раз мы оба выходим из себя, и буквально готовы вцепиться друг другу в глотки.

— Очнись, придурок, она не была твоей!

Сэм опять замахивается. И попадёт мне точно в бровь. Удар на несколько секунд выводит меня из равновесия, а затем я набрасываюсь на него. Несколько ударов приходит мне в живот, но и я не промах. Бью его прямо в скулу. Хватаю за грудки и пихаю на капот машины, нависая сверху.

— Но она могла бы быть моей, если не влез! Я просил тебя, — упрекает меня, обиженно зыркая из-под лоба, тяжело дыша.

— Я знаю. И был полным придурком. Лера… Особенная, Сэм, как бы банально это не звучало.

— И ты готов ради нее рискнуть нашей дружбой?

— Да, — без раздумий отвечаю.

Это решение не далось мне легко, но это чистая правда.

Сэм внимательно разглядывает моё лицо, словно пытаясь найти хоть каплю сомнений, но их нет. Отводит глаза и фыркает:

— Слезь с меня.

Неохотно подчиняюсь, подозрительно щурясь. В конце концов, мне не хочется быть грушей для битья.

— Значит, она выбрала тебя? — отряхиваясь, спрашивает.

— Мне кажется, ты сам все слышал, — горько усмехаюсь.

Выбрала ли Лера меня? Сомневаюсь.

— Какой же ты все-таки козёл, Зайцев, — разочарованно бурчит, проводит ладонью по лицу, затем двигает челюстью, проверяя на наличие травмы. — Но ты будешь полным идиотом, если что-нибудь не сделаешь.

Что ж, полагаю…

— Надеюсь, это последний раз, когда ты устраиваешь мне такую подставу.

— Прости, — с искренним сожалением выдавливаю, протягивая руку.

Сэм несколько секунд смотрит на мою руку, но не пожимает. Развернувшись, открывает дверь машины и бросает:

— Засунь свои извинения себе в зад и вытащи оттуда голову. Я в состоянии это пережить.

Он уезжает. Отчасти мне становится легче. По крайне мере, теперь Лопушкова точно не будет ходить с Лисиным на свидания.

Ага. И со мной, по всей видимости, тоже. Учитывая, что только за сегодня я был дважды послан. И, вероятно, ещё не раз буду.

Вздохнув, плетусь в общежитие. По пути в комнату встречаю Светку, она со мной здоровается, на что я только киваю. Раньше я бы пофлиртовал с ней, а потом трахнул, но сейчас все это не имеет смысла. Мне хочется после секса лежать и разговаривать с человеком, а не думать о том, как бы ему намекнуть, что ему пора сваливать. Мне хочется поделиться своими победами. И излить свою боль. Я же человек, в конце концов!

Надеюсь, что смогу Леру убедить в том, что мы отличная пара.

Черт! Да мы просто созданы друг для друга!

Зайдя в комнату, бросаю взгляд на Леру. Она лежит на кровати, косится на меня и недовольно поджимает губы.

Смотрю в зеркало. Да уж, красавчик! Губа почти зажила, а вот бровь рассечена. На футболке несколько капель крови, а мои кулаки стерты.

Со вздохом Лопушкова встаёт, рыскает по полкам, а потом ставит передо мной перекись и вату. И все это происходит в таком напряжении, что его можно резать ножом по воздуху.

— Спасибо, — хватаю ее руку, когда она поворачивается ко мне спиной. — Лера, прости я…

— Ты эгоист, — обрывает меня на полуслове. — Тебя абсолютно не волнует моё мнение, — вырывает руку из моей хватки. Повернувшись, хмуро на меня зыркает. — Может, вам с Сэмом стоит встречаться друг с другом?

Я возмущенно приоткрываю рот, уже собираясь протестовать, но она выставляет руку вперед.

— Не хочу больше ничего слышать. Я не приз, Саша. И у меня тоже есть чувства.

Отвернувшись, она откидывает одеяло, после чего ложиться в постель.

— Я не хотел тебя задеть, но нам с Сэмом нужно было разобраться.

— Ты вынес наше личное за пределы, только чтобы уколоть своего друга. И это отвратительно. И ты мне говоришь об отношениях? Какие с тобой могут быть отношения, когда ты ведёшь себя, как полный придурок?!

Мне нечего сказать. Лера абсолютно права. Я настолько был поглощен нашим спором с Лисиным, что совсем не учёл её чувства, тем самым оскорбив.

Я действительно придурок.

Обработав раны, прихожу к единственному выводу: мне придётся хорошо поработать, чтобы завоевать ее доверие. Но я точно не стану отступать.

***

Она меня игнорирует. Целый, мать вашу, день! Единственная девушка, которую я хочу, делает вид, что меня не существует!

Мы работаем бок и бок, но я удостоился лишь двумя фразами (и это за целый день!) и несколькими кивками. Сэма на парах я не видел, но судя по инстаграму — он ударился во все тяжкие.

Я пытался завести беседу, но не дождался ответа. Принёс её любимые булочки из пекарни, но она к ним даже не притронулась.

И это, я вам скажу, худшее наказание! Ладно. Согласен, справедливое, но, будь у меня выбор, я бы предпочёл пощечину, чем игнор.

К концу рабочего дня, ещё и со своей подбитой бровью, я выгляжу жалко. Хоть сейчас выходи на улицу и проси милостыню! Мне хочется лезть на стену от чувства вины.

Хорошо еще, что этот старый козёл своего носа из кабинета не высовывает. Несколько раз мы сталкивались в коридоре, но каждый раз Иван Петрович утыкался глазами в свои ботинки. Увольнение — это слишком малое наказание, но я не могу подставить отца. Тем более, я ему пообещал ничего не предпринимать. Однако, знаете, жизнь все расставляет по своим местам. Уверен, однажды карма его настигнет.

Уж я-то точно много знаю о карме! И, могу вас заверить, её никак не избежать.

Вздохнув, откидываюсь на спинку стула. Лера стоит рядом с принтером. Распечатывает документы. Какие-то очередные правки в контракте «звезды».

— Это последний на сегодня? — интересуюсь.

Лера опять кивает, а я закипаю, точно чайник.