Оболтус

Надежда… Черт! Или Любовь непонимающе хлопает глазами.

— Мне пора! — несколько грубо отталкиваю ее от себя, после чего практически сбегаю в свою комнату.

Зайдя, поворачиваю замок и выдыхаю, прислонившись к деревянной поверхности лбом.

Ну и ну! Хорошо, что получилось…

— Долго же ты. Я успела соскучиться! — неожиданно раздается девичьи голос позади.

Подпрыгнув, в ужасе оборачиваюсь.

Даже не скрываясь, стону от досады.

Эй вы, там, наверху! Вы что издеваетесь надо мной?!

На моей кровати сидит вторая близняшка. Нога соблазнительно закинута на ногу, удачная поза подчёркивает внушительную грудь и тонкую, как тростинка, талию.

Это засада! Окружили, демоны!

— Я сразу поняла, что ты хочешь остаться наедине.

Если бы я не был шокирован, то заржал. У них одна извилина на двоих, что ли?

Я просто сказал что хочу отлить, а они пришли к выводу что я позвал их на рандеву!

— Хорошо, что бабуля отвлеклась.

Вторая близняшка встаёт. Выпрямляется и призывно облизывает губы.

— Столько лет прошло с нашей последней встречи.

— У нас не было никаких встреч, — сухо замечаю, внимательно следя за каждым ее движением.

— Брось, — хмыкает, — мы уже не в школе, Саша. Взрослые люди. Почему бы нам не повеселиться? — она подмигивает, точно как её сестра несколькими минутами ранее, и, мне кажется, что это какой-то кошмар наяву.

Девушка подходит слишком близко, а затем, матерь божья, опускается на колени!

Оу, нет! Ни за что! Никакого минета! Потом эта ведьма заставит меня на ней жениться! Слишком большая цена за один оргазм.

— Я думаю, что мне пора, — нащупываю рукой замок, поворачиваю и, выскочив за дверь, кто бы сомневался, наталкиваюсь на вторую близняшку.

Они изумленно переглядываются, и пока испепеляют друг друга глазами, под шумок скрываюсь из их поля зрения.

Спускаюсь по лестнице, поворачиваю за угол и хочу уже идти к машине.

Да, знаю, уходить не попрощавшись неприлично, но, полагаю, мама меня поймет. Иначе однолицые меня точно доведут, и в мире на одних близнецов станет меньше.

Вот только до машины мне так и не суждено дойти. Я слышу голос Ивана Степановича, и почему-то его ехидный смех полный самодовольства заставляет остановиться напротив лоджии, на которой стоит ещё пару дядек в его компании.

— Ох, какая же чертовка! — ухмыляться от уха до уха. Я напрягаюсь. — Крутит хвостом только так! Ломается, но скоро чую… — плотоядно облизывается.

— Ну, Степаныч, ты даёшь! — мужик, который стоит справа от него, уважительно покачивает головой. Третий, кажется, просто разговаривает по телефону.

— Ну, а для чего ещё секретарша нужна, Дмитрич?! Умненьких пруд в пруду! Хотят работать — пусть отрабатывают! Нужно же на фоне других чем-то отличаться. Да и что эти девки из деревни не знают куда едут?

Девка?! Отрабатывает?! Это он о моей Лере сейчас?

Мои глаза наливаются кровью, руки сжимаются в кулаки. Чувствую как нечто первобытное поднимается в груди, и желание заставить этого ублюдка подавиться своими же словами становиться практически неконтролируемым.

А, собственно, какого черта я вообще сдерживаюсь?!

Влетаю ураганом на лоджию. Степаныч поворачивается ко мне. На его губах приклеена все еще эта похабная ухмылочка, но стоит ему заметить мой убийственный взгляд, как он стремительно бледнеет.

Одним ударом поваливаю его на стол. Раздается крик. Притянув к себе за грудки, рычу:

— Только тронешь её пальцем — и ты покойник!

Его губы окрашивает алая кровь, но мне плевать!

Позади слышатся охи, перепуганные восклицания, но я уже мчусь к своей машине.

Кажется, мне кричат вслед, но я слишком зол, чтобы сейчас с кем бы то ни было вести диалог.

Подлетаю к машине, рывком открываю двери, но тут на моё плечо опускается тяжелая рука:

— Что ты себе позволяешь, щенок? — рявкает отец. — Ты думаешь, что можешь позволить себя так вести и тебе ничего за это не будет?

— Лучше бы следил ты за своими сотрудниками, папочка, — едко выплевываю, скидываю его руку и сажусь в машину, громко хлопая дверью.

Глава 19

Саша

Мой телефон разрывается от звонков, но мне плевать.

Я в ярости. На себя, на этого старого козла, на Леру, Сэма, отца… На весь мир. Всё, чего я желаю — это выйти на ринг, но даже это, черт возьми, я не могу сделать! Наше с Сэмом баловство — это не настоящий бой! Это скорее игра. Да и нельзя мне больше махать кулаками в полную силу. Собственно, все что мне остаётся, это по дороге домой купить бутылку дешёвого пойла на последние гроши, завалиться в комнату и вырубить, к чёртовой матери, этот гребаный телефон!

Леры, разумеется, дома нет. Да и с чего бы? Она хорошо проводит свой вечер с моим лучшим другом. Другом, которого прямо сейчас я ненавижу. Другу, которому завидую, и отнюдь не белой завистью.

Ставлю коньяк на стол, пытаюсь расстегнуть пуговицы на рубашке, но они не поддаются, поэтому я просто дергаю их с такой силой, что они разлетаются в стороны. Заваливаюсь на кровать, беру коньяк и задумчиво кручу его в руке.

Последний раз когда я надрался, на утро проснулся с огромной шишкой на лбу. До этого чуть не трахнул телку в толчке (ладно, кого я обманываю — к этому не привыкать).

Пытаюсь вспомнить последние месяцы своей жизни, но в голове лишь сплошной туман. Такое впечатление, что они прошли сквозь меня. Я всегда был любителем оторваться, но я не был законченным алкоголиком. Когда мне запретили заниматься боксом, я долгое время в это не верил. Пытался найти лазейку, занимался, думал, что нет ничего невозможного. Наверное, я до сих пор не смирился.

Нет. Пить больше не буду. Алкоголь не решит мои проблемы. Хватит от них бегать.

Кидаю бутылку на кровать и закрываю глаза.

Мне не впервой заступаться за девчонок. Может, я и не тот самый «сын маминой подруги», но и не моральный урод. В школе я дрался за первую красотку класса. И что вы думаете? Она меня отшила! Ей нравились мужчины постарше, а я был шестнадцатилетним подростком со спермотоксикозом. Моё сердце было разбито на целые две недели. Потом я лишился девственности с выпускницей из другой школы и благополучно про нее забыл. Кстати, чтобы вы не думали, я был одним из последних в классе. Так сказать, поздним цветком. Бокс — занимал все мое время.

Пару раз заступался за знакомых в клубе, а еще одной незнакомке помог отвязаться от неадекватного поклонника.

Однако ни разу во мне не было такого дикого желания разорвать человека на части. Зачем он так сказал? Лера не какая-то там «девка»! И я не позволю никому говорить о ней в подобном тоне!

А все почему? Потому что она мне нравится! И не просто как друг, как человек, а как девушка.

Сами посудите: я её ревную, я её хочу (до синих яиц хочу), хочу каждую секунду видеть рядом с собой, просто обнимать (и не просто тоже) и целовать. Проклятье! Да я даже готов смотреть этот кошмарный сериал, лишь бы видеть её улыбку. Короче говоря, я влип.

Не знаю сколько вот так я сижу, как полный неудачник, сгораемый от ревности и влюбленности, как дверь открывается. Ещё не открыв глаза, понимаю, что это Лера. Сладких запах её духов я ни с чем не спутаю.

— Боже мой! — тревожно восклицает. — Саша! Я уже перепугалась, что с тобой что-то случилось.

— Я в порядке, — тихо бормочу и открываю глаза.

Она выглядит превосходно в черном обтягивающем платье и аккуратных белых кедах. Тёмные волосы волнами спадают на плечи, а на губах от самый розовый блеск от «Диор». Что ж, по крайне мере теперь я знаю, что они не целовались.

— Что-то не похоже, что ты в порядке, — негодующим тоном изрекает, подходя ко мне. — Твой отец звонил мне. Сказал, что не может до тебя дозвониться.

— Это не он до меня не может дозвониться, это я не беру трубку.

Угу, очень по-взрослому.

— Саш, что-то произошло?

Лера выглядит действительно обеспокоенной. Кажется, сорвалась со своего свидания. Я эгоистичный говнюк, но будь я проклят, если не чувствую радости.