Страница 89 из 144
В этом проклятом магазине три (три!) витрины с обручальными кольцами.
Если бы я знал, что это станет такой проблемой, то поехал бы туда, где предлагалось выбрать из двух штук. Но я же не знал! И мы битый час ходим от одной затянутой скорбным чёрным бархатом тумбы к другой и тупо смотрим.
— У тебя есть какие-нибудь пожелания?
— Да, — склоняюсь я к Викиной хрупкой шейке. — Бери первые попавшиеся.
Она дёргает плечиком, уклоняясь от моих губ.
— На какую сумму рассчитывать?
— На любую. Не смотри на ценники, — повторяю я, кажется в сотый раз, но она по-прежнему мнётся.
— С насечкой, алмазными гранями, камнями?
— Может, простые гладкие? — перехватываю повыше куртку, что ношу за ней как паж.
— А раньше ты мог сказать? — расстроено выдыхает она. — Я уже выбрала с камешком.
— Давайте мы молодому человеку подберём гладкое, а девушке как раз с камнем, — бросается на помощь продавец, ловя мой благодарный взгляд.
И дело тут же сдвигается с мёртвой точки.
Накинув Вике на плечи куртку, я отправляю её в машину, чтобы не шокировать ценами и оставить в секрете гравировку, которую прошу сделать.
И я не знаю почему мне так хорошо. Легко, весело и так просто с ней. Ведь она как открытая книга: все эмоции тут же налицо. Дуется, злится, обижается, хмурит брови, но и так же искренне радуется. Это похоже на забавную игру, хотя я прекрасно отдаю себе отчёт, с чем играю.
И плевать! Это, правда, нечто крышесносное. Особенно если учесть, какой мне достанется приз. К яйцам словно гирю подвешивают, как представлю её голенькую в своей постели. Всё остальное неважно. Все эти штампы, свадьбы, кольца, условности — всё это для девочек. Сказки. Ну, могу немного побыть и сказочником. Для разнообразия. Почему нет? Это так вдохновляет.
Коротенькое платьице, длинные перчатки, белые кожаные сапоги — не знаю, как я пережил их покупку. Телефон звонил не умолкая — видимо, это меня и спасло от собственноручной лоботомии.
Вынырнул из недр последнего телефонного разговора я в примерочной, где Вика в очередной раз переодевалась, а я терпеливо помогал ей с замками, крючками, пуговицами и хрен знает какие ещё дьявольские штуки крепят на эти платья, лишь бы усложнить доступ к женскому телу до уровня недосягаемости.
Её прелестный лобик портит хмурая складка, потому что «как я не понимаю!». Ведь на улице зима, в одном платье холодно, а её кислотного цвета куртка не очень смотрится на белых кружевах.
— Какую-нибудь бы горжетку, пелерину, даже не знаю что, — устало падает она на кушетку, и я тоже опускаюсь на пол, чтобы помочь ей расстегнуть заканчивающиеся где-то в бесконечности её ног выше колен мягкие голенища.
— Скажи, зачем мы всё время их снимаем и надеваем? — смотрю я на входящий номер и не отвечаю — я и так слишком много пропустил на этом празднике неприличного разбрасывания деньгами.
— Ну, не буду же я в них ходить по торговому центру, — она силится дотянуться до молнии на боку.
— Почему? — не могу я себе отказать в удовольствии и скольжу пальцами по маняще открывшимся под платьем бёдрам. Она стискивает мою руку. Её укоризненный взгляд, видимо, должен меня остановить, но это не работает: я видел слишком много, чтобы моё воспалённое воображение не представило остальное. Ширинка поднимается плащ-палаткой.
— Это же на свадьбу, — сверлит она меня взглядом.
— Ладно, уговорила, платье давай снимем, — лениво поворачиваю её вполоборота.
— Алекс, — шипит она и пытается вырваться, но я уже запускаю руку в мягко разъехавшуюся молнию.
— С-с-с… А-а-а-а, — выдыхаю я ей в шею свои однобуквенные восторги, сжимая твёрдый сосок, лаская эту упругую сисечку, что определённо сводит меня с ума. — Если я кончу на твоё новое платье, — трусь я об её чертовски соблазнительную задницу, — оно же не испортится?
— Конечно, испортится, — цедит она сквозь зубы, хоть уже и сама выгибается, откидывая голову мне на плечо, уже дрожит. — Но я легко померяю ещё штук пятьдесят. И, клянусь, каждое тебе придётся застёгивать.
Вот плутовка! Нет! Только не новые платья — резко слетает с меня весь похотливый пыл. И я тут же вспоминаю, что с обеих сторон от нас в кабинках люди, что в дверцу за моей спиной кто-то только что пытался войти.
— А знаешь что, — целую я её в шею и убираю руку. Хрен с ним, справлюсь я как-нибудь с этим стояком. Потерплю. — Зачем тебе горжетка или как там её? Давай просто купим шубу.
Она замирает, пока я застёгиваю молнию снова. И смотрит как на идиота, пока застёгиваю обратно и сапоги.
— Я не шучу, не шучу, — поднимаю её на ноги и прямо за руку веду в меховой салон.
Нас встречают с восторгом.