Больше, чем физрук

– … в результате чего усилился многократно. То есть, эльфы говорят, что многократно, но если ты посмотришь в таблицу рейтинга, то сам можешь посчитать, что на самом деле он взял около ста уровней. Характеристик, конечно, тоже привалило, но в целом об усилении в разы не может быть и речи. Это эльфы там отмазываются.

– Где, кстати, можно посмотреть такую таблицу? – спросил Гарри.

– В любом бойцовском клубе или букмекерской конторе, – сказал Эд. – В конторе данные точнее и свежее, конечно, они ж на это ставки принимают. А в бойцовском клубе это просто стена славы. Вроде, те парни, на которых всем надо равняться.

– Угу, – сказал Гарри.

Новый змеечеловек был толще предыдущих раза в полтора, ядом не плевался, зато довольно ловко орудовал здоровенным трезубцем, не давая британскому агенту подобраться вплотную. Так что Гарри пришлось сначала изрубить трезубец в щепки, и только потом заняться самим толстяком.

– В общем, многократно усилившийся Соломон вышел из данжа и подло напал на сотню мирных эльфов, устроивших перед входом пикник, – сказал Эд. – Он использовал особо подлое оружие из высокотехнологичных миров и особо темную магию из миров магических, убил их всех и подло скрылся в неизвестном направлении. И когда эльфы повторно собрались на пикник на том же месте, Соломон вернулся и опять подло на них напал, и снова убил их всех. После чего взорвал это место и засыпал солью.

– А солью зачем?

– Полагаю, что для красного словца, – сказал Эд. – Дальше Соломон исчезает из нашего повествования и начинается самая грустная его часть. Ну, по версии поэтессы. Воспользовавшись ослаблением Дома Красных Ветвей, его гнусные конкуренты объединились и подло нанесли ему несколько ударов в спину, в результате чего Дом Красных Ветвей переживает сейчас не лучшие времена.

– К черту эльфов, – сказал Гарри. – Что там с данжем?

– Информация о данже крайне скудна, – сообщил бард. – Его полное прохождение увеличивает твои уровни и характеристики, неполное – отбирает их, а смерть в нем является окончательной, хоть ты весь амулетами обвешайся. Считается, что ни один из топовых игроков его пройти не сможет, потому что во время прохождения подземелье отбирает у тебя все системные дары, а потом сталкивает с противником, который частью этих даров все-таки владеет. А новым игрокам туда лезть нет смысла, потому что ноль, умноженный на что угодно, все равно в результате даст ноль, даже если им каким-то чудом удастся финального босса одолеть. Считается, что Соломон Рейн нашел эксплойт, позволивший обойти это ограничение, и частью этого эксплойта были те самые двое игроков, которыми он пожертвовал.

– Похоже, что он не очень приятный тип, – заметил Гарри.

– В топе приятных типов вообще нет, – сказал бард. – Когда ты все время прокачиваешься и все время ожидаешь ударов в спину от тех, кто тебе в нее дышит, сложно сохранить хорошие манеры, знаешь ли.

– Да, наверное, – сказал Гарри. – А можно с этим Соломоном как-то встретиться и поговорить?

– Конечно же, нет.

– Почему? У вас тут нет игрового братства или чего-то в этом роде?

– Ты меня вообще слушал?

– Да, – сказал Гарри, забивающий второго толстяка с трезубцем. – Ну, а как-то подстроить встречу?

– Э… Вот ты откуда? – спросил Эд.

– Из Англии.

– Никогда не слышал.

– Я бы удивился, если бы это было не так, – сказал Гарри.

– У вас в Англии был король?

– Королева, – сказал Гарри.

– Сейчас это неважно, – сказал Эд. – У вас была королева, и у вас наверняка был какой-нибудь главный королевский шпион, так?

– Наверняка, – сказал Гарри. Если бы приход Системы и зомбиапокалипсис не встали на пути его карьерных устремлений, через пару десятков лет главным королевским шпионом он мог бы стать и сам.

– Все наверняка знали его имя и даже пару мест, в которых он бывает, – сказал Эд. – Но даже если тебе удастся проникнуть в одно из таких мест, как сделать так, чтобы он с тобой заговорил? Как хотя бы сделать так, чтобы он тебя заметил? И это я сейчас не о Соломоне Рейне говорю, а о любом человеке, кто входит хотя бы в топ тысячу. С Соломоном все еще сложнее. Во-первых, он реально топ номер один. Во-вторых, он не клановый боец, он играет соло, он качается соло, он делает квесты соло. Это самый сложный способ игры, и то, что он сумел добраться до вершины, говорит о том, что Соломон – суперосторожный игрок. А его стиль, и способ, которым он прошел этот данж… В общем, с такими лучше не связываться.

Вместо очередного толстяка Гарри навстречу выползла змееженщина. Ниже пояса она была змеей, а выше – женщиной, причем, довольно привлекательной, если не обращать внимания на чешую и общую зеленоватость. Ее голову украшала роскошная копна волос, заплетенных в африканские косички.

Кроме того, она была топлесс и без оружия.

Будучи истинным джентльменом, Гарри несколько секунд соображал, что же ему делать со всем этим зеленым добром. Рубить ятаганом или предложить куртку, а потом обнять и плакать.

Змеещенщина тяхнула головой, и ее афиканские косички, оказавшиеся вовсе не африканскими косичками, а щупальцами, полетели в его сторону.

От неожиданности Гарри прыгнул назад, но несколько особо назойливых щупалец успели его… пощупать. От их прикосновения на его кожаной, подбитой железными пластинами куртке (плюс десять к ловкости, плюс восемьдесят к броне, степень износа шестьдесят процентов) оставались прорехи, словно выеденные кислотой.

Гарри прикинул, что даже среднестатистическое щупальце в четыре раза длиннее его ятаганов и взялся за арбалет. Конечно, он отдал бы предпочтение пистолетам, но в этом данже было ограничение на огнестрельное оружие.

Получив болт в левый глаз, женщина зашипела, как кошка с прищемленным дверью хвостом, и плюнула в Гарри ядовито-оранжевой слюной. Гарри увернулся, а бард – нет.

Эд рухнул на пол и забился в конвульсиях. Полоска здоровья над его головой начала сокращаться.

Решив, что времени возиться с верблюдо-змее-женщиной у него больше нет, Гарри достал гарпун.

Несколькими секундами позже взявший очередной уровень Гарри уже вливал в глотку барда целебное зелье.

– Фух, – сказал Эд. Его лицо приобрело прежний оттенок, здоровье медленно восстанавливалось, но барда все еще потряхивало. – Спасибо.

– Что это было? – поинтересовался Гарри.

– Медуза, – сказал Эд. – С ними тоже лучше не связываться.

– А предупредить не мог?

– Я и забыл, что они тоже тут обитают.

– Но теперь мне становится понятно, почему предыдущие ребята бросались в атаку так яростно и безоглядно, – сказал Гарри. – Если бы мне приходилось иметь дело с такими женщинами, я бы тоже испытывал постоянную склонность к суициду.

– Их способ размножения немного сложнее, – сказал Эд. – Медузы откладывают яйца…

– Я не уверен, что хочу знать все в таких подробностях, – сказал Гарри.

– Но если здесь была медуза, значит, где-то поблизости находится кладка, – сказал Эд. – Ее хорошо охраняют, но зато там можно собрать много ценных для алхимиков ингредиентов.

– Глянем, – решил Гарри. – Ты как? Идти можешь?

– Разве что медленно и недалеко.

– Ладно, отдохни еще, – сказал Гарри. – К черту Соломона Рейна. Что сейчас происходит с тем данжем?

– О, это очень интересная история, – вздохнул Эд. – Хотя, на самом деле, нет. Там происходит совершенно обычный для таких ситуаций бардак.

– То есть?

– Мнения игровой общественности разделились, – сказал Эд. – Они считают, что раз Соломон сумел так здорово там прокачаться, то значит, и другие смогут, и предлагают заняться вдумчивыми исследованиями, перемежаемыми с безумными попытками взять подземелье наскоком. Другие утверждают, что второй такой же, как Соломон, тут никому и даром не нужен, потому что дисбаланс и система рейтингов полетит к черту, и настаивают, что данж лучше запечатать и не трогать вообще никогда. Бардак усугубляется тем фактом, что вход в данж погребен под сотнями тонн земли из-за взрывов, устроенных там Соломоном. Сейчас в той местности стоять боевым лагерем представители самых могущественных кланов, а в большом шатре посреди этого лагеря их лидеры спорят о том, как же им поступить. Пока еще спорят с пеной у рта, но, исходя из общих тенденций, кровь может начать литься в любой момент. Так что в ближайшее время тебе туда точно не попасть.