Проводник

Запах пыли и старости. Это было первым, что Вика ощутила, открыв дверь кладовки. Она быстро пробежалась глазами по полкам, заставленных всякой всячиной, отыскивая вещи, которые бы оживили ее детские воспоминания. Такие были. Несколько коробок, обшитых старым красным бархатом, подобным тому, которым обтягивали послевоенные фотоальбомы. Виктория достала их, отнесла на кухню и поставила на стол, после чего снова вернулась назад.

– Надо бы тут разобрать, – произнесла она и сразу же чихнув от поднятой пыли. – Определенно надо.

Время позволяло, поэтому девушка, отложив утреннее испитие кофею на потом, решила сразу преступить к генеральной уборке помещения. Наверняка там было и такое, что на сегодняшний день не имело никакого значения, а все систематизировать, сложить в коробки и убрать на нижние полки надо. Места поприбавится. А туда уже сослать то, что мешается в квартире на данный момент. Уперев руки в бока, немного осмотрев фронт работ, Вика принялась за дело.

Спустя полчаса, когда почти все вещи были расставлены на кухонном полу, девушка обратила внимание, что на самой нижней полке, глубоко внутри, лежит небольшой пластиковый дипломат. Бабусе он точно не принадлежал, потому что весь вид его говорил о том, что его владельцем был мужчина. И, скорее всего, Викин отец. Но почему так глубоко? Хотя девушка прекрасно знала ответ на этот вопрос. Неужели бабуся могла спокойно вспоминать о тех людях, которые по собственной воле превратились в животных? Вряд ли.

Вытащив дипломат из слоя вековой пыли, девушка протерла его тряпкой, которая лежала рядом с ней, после чего принесла его на кухню. Да, эта вещь точно принадлежала отцу. Тяжеленький такой, словно забит вещами под завязку. Интерес взял свое и, щелкнув металлическими скобами, Вика открыла его.

Внутри было полно всяких бумаг, на которых виднелся текст, напечатанный еще на пишущей машинке. Какие-то доклады, рапорты, отчеты. Видимо, эти документы остались со времен военной службы родителя. А вот и какая-то корочка со звездой, больше похожая либо на паспорт, либо на военный билет. Вика взяла ее в руки и открыла. С пожелтевшей фотографии на нее смотрело лицо молодого парня в форме Советской армии. Она сразу же узнала эти черты лица, которые вырвались из глубин памяти, заставив Вику почувствовать себя еще совсем маленькой девочкой, до всего того ужаса, который начал происходить позже. Глаза наполнились влагой. Она вытерла слезы, готовые градом хлынуть вниз, закрыла карточку. Не сейчас.

Закрыв дипломат, девушка продолжила выгребать пыль с полок, собирая разные обрывки газет и иссохшихся бумажек. Одну их них, на которой была изображена какая-то непонятная схема, она повертела в рука и положила ее на крышку дипломата, решив, что это, наверняка, оттуда.

А время неумолимо приближалось к часу икс. Проведя влажную уборку кладовки, Вика решила оставить разбор вещей на потом, так как пора было собираться на встречу с Альбиной и поход на недостроенный железнодорожный вокзал. Она накрасилась, одела джинсы, натянула тонкий свитер, чтобы не упариться и не замерзнуть. Из обуви выбрала кроссовки, потому что ходить в лодочках по битому кирпичу не совсем разумно. Закинув в свою сумку карты, пару белых парафиновых свечей и еще одно приспособление в форме изогнутых медных проволок, Вика вышла из квартиры.

Девушки договорились встретиться у развлекательного центра, обоим было удобно до него добраться самостоятельно, чтобы потом сесть на троллейбус и поехать до пункта назначения. Альбина бы ла на месте первой. Вика, увидев ее, первым делом поразилась внешнему виду своей спутницы. Словно на вечеринку собралась. Туфли на каблуке, юбка по колено, светлая блузка.

– Ты куда так вырядилась? – спросила Вика, кивая на наряд девушки.

– А что? – удивилась та.

– Ты хотя бы кроссы одела, что ли, – усмехнулась Миронова. – Ноги себе там поломать можешь на таких цырлах.

– Я вчера с дуру их постирала, – огорченно сообщила Альбина. – Они не высохли еще.

– У тебя что, одна пара всего?

– Ну да. Я же, в основном, в туфлях да босоножках хожу. Не в сапогах же мне гарцевать, как игогоше?

– Упущение, – сказала Вика. – Тебе надо обязательно завести сменную пару кроссовок, или купить ботинки такие желтые.

– Зачем? – спросила Альбина, посмотрев на свои ноги. – Я особо никуда не хожу по таким местам, куда нужна такая обувь.

– А вот сегодня пошла, – усмехнулась Виктория. – Ладно. Ничего уже не поделаешь. Только придется тебе, красавица моя, внимательно под ноги смотреть.

Девушки пошли на остановку, к которой уже потихоньку подбирался троллейбус нужного маршрута. Забравшись в душный салон, они сели на большое заднее сидение, продолжая разговор на тему разного рода привидений, мистификаций и прочего, совершенно не обращая внимания на пару парней, которые стояли на задней площадке и заинтересованно разглядывали ноги Альбины. Юбка все-таки. В какой-то момент, сальные взгляды как-то мазанули по девушкам. Одновременно замолчав, Альбина и Вика устремили свои взоры на этих ребят. Сочетание ярко зеленых и насыщенных синих глаз, направленных в упор с чувством явного неудовольствия, привело парней в некоторое замешательство. До этого весело разговаривая между собой, они замолчали, сникли и отвернулись к окну заднего вида, даже не принимая попыток обернуться. А девушки, тем временем, еще несколько секунд посверлили своим взглядом их спины, после чего продолжили увлекательный разговор. На следующей остановке молодые люди вышли.

Троллейбус притормозил у остановки, расположенной на перекрестке, и распахнул свои двери.

– Пошли, – сказала Вика, потянув Альбину за собой. Они выбрались из салона и оказались на пустынной местности, с одной стороны которой был грязный и пыльный лесок, с другой – высоченная насыпи, на которой угадывались высоковольтные линии для электропоездов. И запах. Смесь тухлых яиц, нестираных носков, туалета у придорожного кафе и кучи других эпитетов, которые нельзя произносить вслух.

– Ё-моё! – воскликнула Альбина. – А чего тут так воняет?!

– Завод рядом, – ответила Вика.

– Нет, в городе бывает вонизьма, ну тут она дюже концентрированная, – сказала Аля, закрывая рот и нос своей ладонью. – Пипец! Я сейчас блевану!

– Есть такое, – согласилась Миронова. – Ладно, пошли. А то нас сейчас здесь за проституток примут. Особенно в твоем случае.

– Я-то что?

– Не, ничего, – мотнула головой Виктория, как бы показывая, что все хорошо, так и надо ходить по разным заброшенным местам в поисках приключений на свою пятую точку.

Они прошли по пыльной дороге по направлению комбината минуты три, в это врем я из-за сплошного слоя лиственничных деревьев показалась огромная махина, вылепленная из красного кирпича. Здание было очень большим. Вверх оно уходило на добрых пять этажей, учитывая пару цокольных, которые были отлично видны на большом пустыре, на который выбрались девушки. Скорее всего он планировался под парковку, подъездные пути для автотранспорта и прочего. Над этой постройкой возвышался короб с четырьмя оконными проемами, округлыми сверху, которые должны были быть застеклены, если бы это здание достроили. Внутри виднелось три этажа, разграниченные межэтажными перекрытиями, на которые вели большие бетонные лестницы, установленные по центру. Девушки остановились.

– Ну и как туда добираться? – спросила Альбина, оглядывая вокруг траву, из которой тут и там торчали остатки стройматериалов.

– Я так понимаю, что идти здесь придется, – ответила Вика. – Ты внимательно под ноги смотри.

– А эти туфли мне нравились, – с грустью протянула Аля и, закатав юбку чуть повыше, первая двинулась в сторону здания. Вика посмотрела на нее и, хмыкнув, отправилась следов.

Добирались они до более ровной бетонной поверхности минуты три. За это время Вика поняла, что девочка Альбина, при всей своей хрупкости, аккуратности, целомудренности, скромности еще и страшная матершинница. Некоторых фразеологизмов даже она не знала, хотя работа в торговле научила Викторию Батьковну выражать свои мысли шестиэтажно. Выбравшись на останки некогда парадной лестницы, Альбина выдала еще одну порцию залихватских матюгов, описывая все трудности этого пути, сожаление по поводу убитых теперь туфель и ситуации в целом.