Хранитель

Матвей замотал головой.

– Нет? Ты дрожишь, я вижу. – Антон приметил, как подрагивает тело мальчика.

– Папа строго-настрого запретил слушать незнакомцев.

– Мы уже знакомы с тобой, верно? Ты Матвей, я Антон. И твой папа будет совсем не рад, если ты заболеешь. Он хочет здорового и задорного сына, правильно?

Матвей встал, приложил указательный пальчик к губам, закатил глаза. Антон ждал и смотрел в сторону своих окон. В окне кухни он увидел жену, она помахала рукой. Антон вновь повернулся к мальчику: он размышлял и, не опуская пальчика, кивнул.

– Пошли, немного обсохнешь и отогреешься.

3

Матвей робко переступил порог и скинул капюшон. Лена взглянула на мальчика, вытирая руки влажным полотенцем. На ней был цветастый фартук, завязанный на розовом халате. Елена была высокой женщиной, всего на половину головы ниже Антона. Правильные черты лица, пухлые губы и кустистые брови с выразительными голубыми глазами пленили, окутывали какой-то загадкой, какую мечтает встретить каждый в новом человеке. И Матвей, как показалось Антону, заметил ту самую загадочность и улыбнулся так, что Лена не выдержала и хихикнула.

– Скорее заходите, закрывайте дверь! – сказала она и села на корточки перед мальчиком, посмотрела на него так, будто перед ней – её ребёнок, заигравшийся на площадке. – Привет, дорогой, как тебя зовут?

– Матвей, – ответил за мальца Антон.

– Да! – подтвердил Матвей.

Матвей кашлянул и вытер мокрое лицо ладошкой. Его кудри подпрыгнули, глазки заморгали. Лена поспешила на кухню, где засвистел чайник. Антон помог Матвею раздеться и показал ванную комнату.

– Вон там помой ру… – Антон осёкся на полуслове, словно чем-то поперхнулся. – Эм, кхм.

Он закрыл глаза, откашлялся и когда открыл их, чуть раньше, чем кашель закончился, то увидел слабое мерцание в глазах Матвея. Как будто в них, очень глубоко внутри вели службу в церкви и зажигали свечи. И тотчас их погасили.

– Ну где же вы? – послышался голос Лены из кухни.

Мальчик стоял и перебирал пальчиками свитер, сняв его с себя секунду назад.

– Да, идём, – ответил Антон, оторопевший от видения.

Пять минут спустя они сидели на кухне, общались и поглядывали в окно, на площадку. Шум дождя нарастал, ветер яростно бросался на окна, размазывая по ту сторону стекла капли, смешанные с крупинками града.

Антон рассказал жене историю Матвея, на что Лена похвалила мужа за доброту, внимательность и подмигнула мальчику, словно они были знакомы всю жизнь. Когда Антон принялся за еду, Лена, не отходя от кухни, рассказывала смешные истории из своей жизни и звонко смеялась над каждой шуткой. Вместе с мальчиком. Антон кушал и не пропускал ни единого слова, ибо ещё до свадьбы он неустанно замечал, каким приятным и чистым был голос жены. Приходя с работы, раздражённый и хмурый, он слушал любимую и становился прежним, ничем не обременённым Антоном, которого Лена всегда знала и обожала.

– Да, – продолжала Лена, – представь себе, как нам было весело! Друзья встретили чужого Деда Мороза на прошлый Новый год! Да!

– Как же здорово! – сказал мальчик, рассмеявшись. – Я люблю играть со взрослыми. Они такие серьёзные! Такие, такие смешные!

– О да, мы такие, – сказал Антон.

– Я с папой играю каждый день.

– И во что же вы играете? – интересовалась Лена.

– В потайную комнату!

– Интересно, никогда не слышал, – признался Антон.

– Да, мы выбираем комнату и заходим в неё так, будто видим в первый раз! Очень весело.

– Совсем как в нашей квартире! – усмехнулась Лена. – Ты же видишь её впервые!

– Да, да, – закивал мальчик. Антон приметил блеск в глазах мальчика. – И там я видел его. Последний из трёх!

Антон слегка подпрыгнул на стуле. Ещё раз посмотрел на Матвея. На лице мальчика красовалась улыбка: она становилась неестественно широкой. Антон встал, стул со скрипом отъехал в сторону.

– Тоша, с тобой всё хорошо? – спросила Лена.

Антон не мог оторвать взгляд от клоунской улыбки мальчика. Брови Матвея поползли вверх, он вопросительно посмотрел на него, совсем как взрослый человек.

– Тоша?

– Тоша? – переспросил Антон. Жена никогда его так не называла. Тошой звала мама.

Антон взглянул на Лену, но вместо неё увидел Светлану. Закинув ногу на ногу, сложив руки замком на коленях,бледнолицая и постаревшая на несколько лет, Света разглядывала сына с неподдельным интересом.

– Тоша, ты не узнаёшь Матвея? Ой, прости, Молоха? Ещё скажи, меня не узнаёшь, а? – прохрипела она голосом дряхлой старухи.

– Кого?

Антон отступал к коридору, переводя взгляд с мальчика на маму. Туда-обратно, туда-обратно, пока не упёрся спиной в косяк.

– Молоха, – повторил зычным голосом Матвей.

Лицо Матвея искривилось, будто его наспех нарисовали и сбрызнули водой, пока краска не высохла. Оно стало расплываться. Сначала расползлось, вытянулось и стало уродливым, с тёмно-коричневой кожей и впалыми глазами. Кожа обтягивала череп и готова была порваться.

– Как же ты не узнал меня? – спросил Молох, вырастая на стуле. Он вытянулся под потолок, глаза сверкнули алым и озарили кухню.

Демон был похож на мальчика и рождался из него, разрывая изнутри. Руки, ноги удлинялись, тело набухало.

Незаметно для себя Антон кричал и не сводил глаз с существа. И в то мгновение, когда голос почти сорвался, он рухнул на пол без сознания.

4

Очнувшись, Антон вскочил, но голова взорвалась невыносимой, давящей на глаза и лоб болью. Он схватил себя за волосы и вскрикнул. Потерпев какое-то время, осмотрелся: стояла ночь или поздний вечер. Рядом, на боку, сложив у лица руки, лежала Лена. Антон коснулся её плеча, и она вздрогнула, повернулась к нему.

– Дорогой, ты? – сонно спросила она.

Антон не ответил, с криком поднялся на ноги и, шаркая ногами, добрался до аптечки в коридоре. Торопливо вывалил на пол содержимое пакета с лекарствами, схватил пачку анальгина и проглотил две таблетки, запив большими глотками воды. Включил свет в комнате и почти не глядя плюхнулся на диван.

Прошёл час. Антон слышал, как Лена суетилась на кухне, гремела посудой, двигала стулья, вздыхала, складывала в пакет лекарства. Антон погружался в сон и просыпался. Проснувшись в очередной раз, он ощутил, как боль отступила. Рядом сидела Лена и гладила мужа по голове.

– Тебе лучше? – нежно спросила она.

– Да, намного. Где Матвей?

– Пропал. Я не помню, что случилось, но от него и след простыл. Сейф за картиной в зале открыт, на дверце выцарапана буква эм.

– Я ни разу в него не заглядывал.

– Конечно, он до сих пор принадлежит твоему отцу.

Антон встал и подошёл к сейфу. Коснулся кончиками пальцев надписи.

– Отец, – прошептал он, – ты всё знал. Нужно спросить его… – Антон замер. Неспешно закрыл сейф и повесил картину Бёклина на место. Он старался не засматриваться на картину, она вселяла в него необъяснимый страх и восторг. Любимое произведение папы.

– Дорогой? – опасливо сказала Лена.

– Папа знал, что Молох придёт.

– Мо-лох?

– Да. Демон, божество. Он собирает ключи для входа в наш мир, – Антон молчал, заметив растерянность в глаза Лены. – Прости, не хочу тебя загружать. Мне нужно идти.

– Куда? На дворе глубокая ночь.

Антон посмотрел на часы в комнате: четверть второго.

5

Уснуть Антон так и не смог. Пролежал на спине рядом с сопящей Леной до рассвета. Первые лучи золотисто-багрового солнца зажгли занавески, стали ползти ниже и перебрались на стены и пол. Антон встал, прикрыл одеялом жену, вошёл на кухню, запихал в себя завтрак и вышел на улицу. Тишина блаженно разгуливала по спящему городу в субботнее утро и приветствовала Антона Бойкова шелестом ветра в листве и клочками мягкого тумана. До библиотеки идти не близко, но время пролетело для Антона так скоро, что он не успел обдумать всё то, что случилось с ним и Леной вчера вечером. Мысли не давали покоя: плясали, скакали и дёргали весь путь до дверей библиотеки. Антон как раз успел к открытию. События мелькали как на старой плёнке: его встретила сонная и скучающая старушка в очках с толстенными линзами, пыльные полки с книгами и журналами, лампы и компьютеры и ни души в помещении. Антон стал изучать всё, что мог найти про Молоха и потусторонний мир. Всё верно, к ним приходило еврейское божество в образе ребёнка. Именно детей приносили в жертву Молоху. “Само божество,” – подумал Антон и сглотнул. О мире мёртвых написано не так много. Больше статей о том, что он и так знал, но одна книга оказалась любопытной. Раскрыв её на оглавлении, Антон ощутил сильный голод. Поднял глаза на часы. Уже перевалило за час дня, но Антон упорно склонился над книгой и стал читать первую главу. В ней говорилось: живой человек не без помощи посторонних сил способен проникнуть в мир мёртвых, но с тем условием, что не будет задерживаться в нём слишком долго. Стоит учитывать – физическое тело ни при каких обстоятельствах не может пройти из одного мира в другой. Лишь дух на время отделяется от тела и чем дольше он отделён от него, тем меньше возможностей вернуться обратно. Если, конечно, нет иных договорённостей с существами из потустороннего мира.