Моя

Самочка еще какое-то время погрызла свой хвост, потом встала и, путаясь в ногах, направилась на выход из спальни. Я ей не мешал и не лез со своей помощью, когда она еще несколько раз падала. Приходилось каждый раз подавлять в себе инстинкты защитника. Она должна справиться сама, здесь я бессилен.

Потыкавшись по углам и обнюхав все, что находилось в спальне, самочка вышла из комнаты. Уже собирался пойти за ней, как из гостиной послышался грохот, звон, громкий возмущенный мявк и тихий рык. Меня наконец-то затопили чувства Рииты по нашей связи. Прислушался и лег обратно на кровать, если бы самочка причинила себе вред, то были бы слышны поскуливания. Даже по нашей связи я чувствовал лишь недоумение, стыд и вину.

Мягкие, практически бесшумные шаги раздались совсем близко, и в дверях спальни появилась виноватая мордочка самочки.

— Что, разбойница, пришла в себя? — мягко улыбнулся своей паре.

Несколько мяфов с различной интонацией были мне ответом, а потом самочка обернулась к гостиной, и ее передняя лапа неуклюже дернулась. Риита едва не упала и бросила укоряющий взгляд на свою конечность.

Ей сейчас еще труднее, чембыло мне. Я учился управлять пятой конечностью и чувствовал хвост как третью руку. Риите же предстояло привыкнуть к тому, что в зверином обличии у нее четыре ноги, и рук нет вообще.

— Иди ко мне, будем возвращать тебе привычный облик, — сказал и хотел уже похлопать по кровати, но вовремя себя сдержал.

Уже не зверь. С черно-золотой мордочки на меня смотрели глаза Рииты, поэтому протянул к ней руку, перевернув вверх ладонью.

Мягко сжал пальцы, когда мягкая массивная лапа коснулась моей руки. И так вдруг захотелось назад мою звездочку, мою хрупкую пару. Обнять бы ее сейчас крепко-крепко, вдохнуть запах черных, растрепанных волос.

Поймал ее темный взгляд и целенаправленно послал по нашей связи все свои чувства. Глаза Рииты расширились, сбилось дыхание, а по гибкой спине прошла едва ощутимая дрожь, которую я бы и не заметил, если бы не сжимал в своей ладони ее лапу.

— Давай же, возвращайся, — тихо шептал раз за разом.

Видел, как ей тяжело. Смятение то и дело сменялось расстройством и неуверенностью в ее глазах. И я впервые испугался того, что она не захочет возвращаться. Слишком многое пережила, слишком дорого ей далась жизнь и свобода.

Расстроенный мяф прервал мои душевные метания. Черно-золотой лоб уперся в мое бедро, и послышался тяжелый вздох.

— Не получается? — погладил ее мягкую шерсть между ушек.

Еще один вздох и еле заметный кивок.

— Я могу помочь, будет не больно, но очень неприятно. Или мы можем подождать, и ты попробуешь снова, — замолчал. давая ей время обдумать мои предложения, а когда снова взглянул на самочку, увидел в ее глазах укор и возмущение.

— Я помню, что ты не можешь мне ответить, — улыбнулся и, пока она ничего не поняла, поцеловал ее в нос.

Самочка, как и в прошлый раз, чихнула и потерла нос лапой, после чего так на меня посмотрела! В ее глазах разве что молнии не сверкали, а я понял, что каждый раз, когда она будет оборачиваться, буду целовать ее в нос.

— Мя-яф! — послышалось недовольное от моей звездочки, и снова взгляд. Говорящий такой. И в данный момент он говорит о том, что мои коварные планы на ее нос раскрыты.

— Хочешь, чтобы я помог?

Прикрытые на секунду глаза и едва заметный кивок.

Я не хотел этого делать. В принципе, не хотел показывать ей, какой силой обладаю, но единственное, что я понял — с моей звездочкой лучше быть откровенным. Раз уж она не испугалась моей боевой формы, то и в этот раз не отвернется.

Не давая себе времени на раздумья, выпустил свою силу, что коконом окутала самочку. Теперь я видел их обоих: большого зверя, у которого в груди, свернувшись в комочек, спала Риита.

Потянулся силой к груди зверя, обхватил спящее тело своей самочки и выдернул его на поверхность. Моя звездочка ничего, кроме рывка, не почувствует, а вот ее зверю будет какое-то время больно, только Риита об этом не узнает, я позабочусь.

Главное сейчас— показать зверю, что его неповиновение даром не пройдет.

Конечно, и его можно понять. Слишком долго он спал и сейчас хочет нагуляться, но это не повод показывать свой характер.

«Она без тебя проживет, а ты без нее погибнешь», — бросил напоследок зверю, прижимая к себе обнаженную Рииту.

Она мелко дрожала и, обвив руками мою шею, нежно потиралась щекой о плечо. А я искренне надеялся, что со зверем Рииты больше проблем не будет. Слишком уж он силен, хитер и своенравен.

— Испугалась? — страшно представить, что я буду делать, если сейчас она ответит утвердительно. — Я только хотел помочь, и никогда не применю свою силу во вред тебе, — добавил поспешно, пожалуй, даже слишком поспешно. Звучит как оправдание, хотя перед Риитой я готов не только оправдываться, но при необходимости и просить прощения. Но только перед ней одной.

— Нет, — подняла она на меня свои глаза. — Было даже приятно, — мягкая улыбка осветила ее темные глаза. — Сначала стало тепло, будто одеялом укрыли, а потом я просто открыла глаза и увидела руки вместо лап.

Постарался выдохнуть так, чтобы Риита не поняла, насколько я был все это время морально напряжен. Я надеялся на свою силу, очень верил, что она смягчит свое воздействие, ведь Риита ей приглянулась с самого начала, но даже в своих смелых надеждах не мог и подумать, что моя сила будет относиться к самочке так же, как я сам.

— У меня получилось, — задумчиво пробормотала звездочка и тут же поморщилась. — Ощущения не из приятных. Так будет всегда? — откинулась она на мои руки и посмотрела прямо в глаза. — Как ты мне помог? Почему я не смогла сама вернуться в свое тело? И откуда ты знал, что надо делать?

А я ей ответить не мог, мозги совсем в другом месте находились. Как не смотреть, если вот она, рядом, обнаженная и совсем этого не стесняется?

Хотя с последним я погорячился. Наверное, не стоило так пристально смотреть, тогда бы и она не заметила. Теперь вот смотрю грустным взглядом на складки белой простыни, за которыми скрылись ее потрясающие изгибы.

За всем происходящим самочка совсем забыла о своей наготе и теперь сидела рядом со мной на кровати, укутанная по подбородок, и с ярко пылающими щеками.

Попробовать ее убедить не стесняться? Рассказать, каким прекрасным вижу ее тело? Сказать, что для меня это все равно, что награда?

Нет. Думаю, сейчас она меня не поймет. Да и как иначе, если в ее жизни совсем не было мужчин. Радоваться надо, а не думать, как избавиться от ее смущения. Оно само пройдет, со временем. Как только приедем на ЛарИну. Уж я постараюсь.

— Я есть хочу, — тихий настороженный голосок выдернул меня из раздумий… мечтаний?

Подхватил поднос с края тумбочки и опустил перед Риитой. Сердце тут же отозвалось болью. Прежде чем неуверенно протянуть руку к еде, моя звездочка бросила на меня настороженный взгляд.

— Не надо, — прошептал, перехватив ее пальчики, и коснулся их губами. — Не надо так на меня смотреть. Ты можешь есть, когда хочешь и сколько хочешь. Я буду только рад.

— Я… — было видно, как ей тяжело, а по связи еще и ее стыд ощутил.

— Ешь, — подтолкнул поднос к ней поближе. — После первого изменения всегда очень сильно хочется есть. Иногда эта особенность не проходит со временем, и это нормально, — заговорил немного торопливо, только чтобы отвлечь Рииту от ее терзаний. — Обретение зверя очень похоже на то, как Айджи обретают силу, поэтому я и понимал, что мне надо делать. Кстати, ты бесподобна в обеих формах. Только зверь тебе достался слишком сильный и своенравный. Он не хотел уходить, и, несмотря на то, что ты уже полностью себя осознавала, не могла из-за его нежелания принять свой привычный облик, но больше этого не повторится.

— Ты с ним что-то сделал? — несмотря на кажущееся спокойствие, Риита очень волновалась, и я убедился в правильности своего решения. Она боец, я это признаю, но также в ней слишком много сострадания. Это не плохо, даже хорошо, но слишком хлопотно в мире, где все решается силой.