Страница 1 из 2
Ты будешь разбивать свое сердце,
пока не откроешь его.
Руми.
Часть целого огорчается. Хочет общаться, обмениваться.
Но так быстро растёт прогрессия, что слова теснятся.
В узком горлышке бьются, клубятся.
Медлят, осаживаются в буквенное крошево на донышке.
И молчишь, осенённый лунным затмением,
только бровь временами приподнимая.
А люди трактуют твои состояния исходя из рвения,
образования, доступного уровня понимания.
И только близким уже ничего не кажется.
Тем близким, кто стал роднее крови.
Тому, кто однажды всё искренне понял,
объяснения – блажь, ненужная констатация.
Оглядываешься след сверить. Искренне удивляешься.
Как же так? Я ведь помню метания и препятствия.
Стоишь голый, босый среди дороги.
Поле беззвучно вокруг колышется.
Сколько жизней ни трать, кроме Бога
ничего во вселенной не сыщется.
*
Три поросёнка
в бешеной гонке
за корочкой хлеба…
Если откровенно, я испытываю недоумение.
Все эти лица, сведенные воедино, превращаются ли в моё?
Может быть, я остаюсь невнятной, непонятой и непонятной.
Хотя зачем такие сложности и сомнения?
Это стихотворение, если можно его так назвать,
говорит о моем желании написать и одновременно о невозможности выразить.
Я вижу нежные тени вокруг яростных маслин, что бы это ни значило.
Кружево смеется на картофельном поле, шутит о горькой доле.
Граммы дорожной пыли впитываются в подошвы.
Я купила носки из кожи. А ты?
Вечная гонка за вдохновением, за прозрением.
Я просто сплю. Ладони кладу на плечи, в сари обёрнутые.
Смотрю поверх яркой шерсти. Улыбку собственную еле терплю.
Так приросла к лицу маска, что сложно смеяться.
Но смех все равно прорывается.
*
И стинные намерения проверяются временем.
Осторожность не повредит? Сомнений бремя.
Невысказанное саднит. Выкорчевывая прошлое из
будущего, истинное в "сейчас" молчит. Я звуком дышу,
дышу временем. Я почти не одета, но чисто вымыта.
Каверзные вопросы, чувство собственной важности и
плохо скрученные папиросы.
Становись на колени или на цыпочки, вытягивай через
уши цепи страхов. Равнодушие – значит, мы братья по
разуму. Равнодушие значит, что души равные. Чистый
подоконник. На ладони след от падения. Треугольник в
голове, ставшей твоей тенью. Оставьте его, если вы ещё
люди. Оставьте, если не те. Когда мы сражаемся, я жалею
о поражении. Проигравший в любом случае – мое
отражение. Отдай им флаги и стяги, бьющиеся полотна
искренности. Возвысься на поле битвы, никогда не
состоявшейся в действительности. Я сейчас наполняюсь
цветами и благостью. Я сама по себе – чистая сладость.
Верный был спутник или нет?
Этот ответ мы узнаем в финале.
*
Шесть утра – лучшее время выплескивать радость, даже
если она слегка подморожена. Воспротивишься радости -
станешь столпом соляным от нерешительности.
Воспротивишься нерешительности – что с тобой станется?
Расскажи друзьям, что с тобой делается. Как живое
сердце с другими соприкасается. А будешь в глаголах
сомневаться, высчитывать унции – быстро поймёшь, что
не получается.
Сортовые кубки: первого сорта, второго, третьего. Кто
согласится взять подарок с отметиной?
Течение текста – течение жизни. Мои внутренности
обиделись на сжигание рукописи. Форма тетради не имеет
значения, если не станет достоянием общественности.
Штампы на лицах, на фотографиях, на чековых листиках,
на страницах паспорта. Оставь бутылочку штемпельной
краски на тумбочке возле ксерокса в офисе.
И возвращайся к действительности.
*
Далекий гул планеты. Роса на мокасинах. Дышит
древностью мандир*. Меч не разрубит это. Индиго и
кармин.
Истина за пределами форм. Маленький треугольник,
звенящий в темноте.
Синева чёрной шкуры. Микрокосмос.
Немыслимая сладость наполняет.
Божественная дихотомия. Белая линия делит пополам.
Золото на голубом. Хруст веточки. Дискретное движение.
Сила слабости. Доброта огня. Иней на крыльях. Диалоги с
богом. Сердце твоей девочки. Мягкие недра. Закон
всепрощения.
Провернётся, скрипя, как ключ.
Ласковая поверхность мозаики.
Багровые лепестки рододендрона сходят лавиной
в беззвучное тёплое море тумана.
Отполированные столетиями гарды.
Жизнь, бурлящая среди знакомых стен, никогда не
повторяется.
*
Длинна жемчужная цепь лиц. Глаза, осветленные покоем,
сладковатый блеск потаенных струй. Не место определяет
восприятие, но люди.
И в эти дни.
Профиль, обрисованный дымом.
Это место – трансформация, это место – инъекция антимира.
Поющий город. Быстрые шаги вниз по улице в темноте.
Скрипящие чистотой тела . Первозданность мгновения.
Увитые золотистыми гирляндами безупречные формы
богов.
Чтобы помнить любовь.
*
М орской прибой. Давление гравитации. Тревожащие
симптомы денудации. Коррозия, обструкция, инфляция.
Исчезновение рек. Плохая репутация. Мусорные мешки,
мусорная ДНК. Промоина в скользком туловище ледника.
Уносящий пальмы морской прибой. Бесконечное
любование самим собой. Гниение мыши, гниение сапога.
Подтачивающая гору подземная река. Свист металла,
складывающий крылья сокол.
Хруст закопанных в землю стекол.
Иссушение основания языка.
Пушки, стреляющие по облакам.
Разобщенность общего, непрощение прошлого -
симптомы, не предвещающие ничего хорошего.
Ранняя дефлорация. Исчезновение наций, военная авиация.
Летящие хлопья сажи. Танцующий Натараджа*.
Лисята, привязанные к бамперам машин. Женщины,