Страница 17 из 27
Тем временем Ралина тоже покончила со своим противником – и, вместо того, чтобы помочь Испаране или Белит, тотчас же кинулась прикрывать Конана справа, так что киммериец теперь оказался окружен со всех сторон надежной стражей: каждая из его подруг, похоже, решила во что бы то ни стало держаться поближе к предмету своих воздыханий, цинично предоставив менее удачливым спутницам самим разбираться с врагом.
– Проклятье, вы будете сражаться или нет?! – загремел киммериец. Раина, возьми этого! Валерия – левого! Надо покончить с ними, иначе мы опоздаем, проклятье на ваши головы!
Это возымело действие. Вдвоем Валерия и Белит довольно быстро разделались со своим демоном, попросту поотрубав ему лапы и потом хладнокровно добив; Испарана и Раина напали на противостоявшего им с двух сторон, и два кинжала бывшей телохранительницы волшебницы Иллианы вонзились в глаза чудовищу, после чего то в корчах забилось на полу и тотчас было приколото хладнокровной замбулийкой…
Бой был выигран. Четыре демона полегло; два бежали, и жемчужно-розовый туман быстро поглотил их.
Женщины сбились в кучу вокруг киммерийца. Все тяжело дышали, почти у каждой появились мелкие, неглубокие порезы и царапины; более серьезно ранена была Карела, однако, зажимая рану ладонью, она категорически отказалась остаться в задних рядах. Помог и посланец Крома. Со словами: “Ну, это-то мне не запрещено!”, он проделал несколько пассов ладонями, поколдовал над окровавленным плечом – и Рыжий Ястреб вновь смогла двигать рукой. Хотя резаная рана имела весьма и весьма зловещий вид, Кареле она больше не мешала. Правда, посланец после этого стал как будто бы чуть бледнее и вроде бы даже прозрачнее, но Конан в тот момент не придал этому значения.
Маленький отряд вновь двинулся куда-то в неизвестность сквозь странный розовый туман; посланец Крома указывал направление. Конан же, когда схлынула горячка боя, все больше и больше убеждался в том, что это место как две капли воды смахивает на то, что он видел в видении, где забавлялись непонятной игрой странные, Нездешние Боги…
– Первый барьер мы одолели, – сообщил их провожатый. – Теперь лестница наверх, точнее – пандус. Дальше уже сложнее…
– А почему пандус, а не ступени? – перебил его Конан.
– Да потому что змеям так удобнее ползать, – с некоторым удивлением ответил посланец. – Разве ты не знаешь? Тут ведь правят змеи…
– Это что еще такое? – изумился Конан. – Люди-змеи? Так ведь мы вроде бы покончили с ними в Замке Черепа…
– С теми, кто ушел из родных мест, спасаясь от мести короля Кулла, положившего начало освобождению людского рода от тирании этих тварей – да. А это те, кто никогда никуда не уходил. Тонули и воздвигались континенты, сменяли друг друга дочеловеческие расы, а они ухитрялись выживать, правда, с годами все больше и больше утрачивая сходство с людьми… Впрочем, обо всем этом мы поговорим позже, а сейчас внимание – вон, впереди – вход на пандус!
– А что там? – осведомилась Испарана.
– Там? Твари несколько посильнее и похитрее тех, с которыми вы справились. Уже не демоны, но еще и не сами Забытые Боги. Их ближайшие подручные. Если сломим их – то окажемся у алтаря. Перевидаемся с самими Богами…
– Ты-то сзади останешься, а “перевидываться”-то нам придется! буркнула Карела. – И чем они сражаются?
– Да обычно они молнии предпочитают, – в тон ей ответил посланец. Зазеваешься – спалят со всеми потрохами.
– Ну а хоть на что они похожи? – не унималась Рыжий Ястреб.
– Боги имеют тот вид, какой им благоугодно будет принять, – с некоторой торжественностью объявил посланец Крома. – Я не знаю заранее, в каком они являются обличьи.
– Очень мило! – фыркнула Карела.
Она явно собиралась отпустить какую-то колкость, но тут они добрались до входа на пандус, и Конан поднял руку, призывая к молчанию.
Маленький отряд остановился. Перед ним раскрылась высокая арка входа; широкий проход залит был приятным молочно-белым светом. Где-то под потолком неспешно перетекали, свиваясь и вновь развиваясь, смутные зеленые нити причудливых, невесть кем отбрасываемых теней. Путь был открыт; но киммериец отчего-то медлил, не спеша двигаться дальше. Обострившиеся чувства, древние и тайные таланты его племени, подсказывали, что впереди затаился невидимый пока враг, который, однако, уже давно сумел учуять их самих и теперь предвкушал сытную трапезу.
А потом Конану на миг показалось, что в волнах легкого, почти прозрачного тумана он видит громадное игровое поле богов и чью-то исполинскую руку, неспешно перемещающую с места на место темные, неразличимые в деталях фигурки… но видение это длилось секунду, не более. Киммериец встряхнул головой, отгоняя нахлынувшее оцепенение – и шагнул вперед, знаком приказав остальным стоять, где стояли.
– Я выманю его на себя, – бросил киммериец, не оборачиваясь. Белит и Карела дернулись было последовать за ним, и воительниц заставили остаться на месте лишь жесткие пальцы посланца Крома, ухватившие их за локти.
Конан медленно крался вдоль плавно уходящего вверх тоннеля. Гладкий пол постепенно повышался; стены по-прежнему скрывал туман, это все меньше и меньше нравилось киммерийцу. Стены как будто бы расходились все дальше, широкий проход превращался в бесконечный зал – а опасность, сперва таившаяся где-то впереди, теперь ощущалась вроде бы по правую руку; мышцы Конана непроизвольно напряглись, готовые в любой момент сорвать тело с места одним решительным броском – и это спасло ему жизнь.
Зверь прыгнул внезапно. Призрачную завесу тумана разорвало мощное львиное тело с гордой орлиной головой и широкими, лоснящимися крыльями. Грифон пронесся над головой киммерийца и мягко опустился на все четыре лапы у него за спиной. Киммериец уже замахнулся было своим необычным мечом, выломанным из лапы поверженного демона, но тут золотистый зверь обратился к нему на чистом хайборийском языке; в алых глазах плясали бесчисленные, крохотные оранжевые искорки.
– Прими мой совет, брат, – поворачивай обратно. Не связывайся с этой безумной игрой; если хочешь, попытаемся вырваться из нее вместе. Я ведь тоже пленник, как и ты. Спорить с Богами бессмысленно; но, чем дольше ты выполняешь их волю, тем труднее отвергнуть их следующее приказание. Я пытаюсь.
Грифон чуть склонил на бок гордую голову, пристально глядя на киммерийца не по-звериному разумными глазами.
– О какой игре ты говоришь? – вырвалось у Конана.
– Как? Ты, Смертный, участвуешь в великой Игре и даже не подозреваешь о ее существовании? – искренне удивился грифон. – Впрочем, что я, ведь вы, Люди, все поголовно такие. Увы, у нас нет времени, а то я мог бы многое порассказать тебе. Лучше бы тебе поверить мне на слово. Итак?
– Там, на жертвеннике – мои люди, – ткнул пальцем вперед Конан. – Я не оставлю их.
– Это западня, – быстро ответил грифон. – Когда ты шел сюда – разве ты не ощущал опасности? Ты решил, что угроза исходит от меня; но это не так. Твои люди – это просто приманка, на которую пытаются поймать тебя, именно тебя и никого другого. Высоким Богам прекрасно известно о твоих приключениях, в том числе и о последнем, на островах, называемых тобою Антилией. Они не стали утруждать себя новыми выдумками, попросту взяли тот же самый случай… – внезапно он осекся. – Все, время вышло! Решай, ты со мной, или?..
– Я иду за своими, – медленно ответил киммериец, чувствуя, что это говорящее, точно ритор, чудовище кое в чем право. – Но, быть может, ты присоединишься ко мне?
– Я? – удивился грифон. – К тебе?
Судя по всему, эта несложная мысль не приходила ему в голову; однако обдумать ее как следует он уже не успел. Жемчужный туман, доселе мирно стлавшийся по стенам, внезапно ринулся на грифона со всех сторон. Мгновенно свившиеся серые пушистые веревки оплели огромные крылья; тугие петли стянули мощные лапы со смертоносными когтями. Из горла существа вырвался сдавленный, предсмертный хрип; и прежде, чем Конан подоспел ему на помощь, бьющийся в путах грифон оказался поглощен разошедшимися на миг и вновь сомкнувшимися над ним каменными плитами. Спустя мгновение уже ничто не напоминало о разыгравшейся только что сцене.