Страница 5 из 7
Кроликов набралось уже десятка три, когда все испортил один папаша, написавший письмо в газету "Правда" о том, что его сыновей-близнецов учительница зоологии выгнала из класса и велела без кроликов на уроки не приходить. Поскольку кролей папаша не разводил, пришлось ему ехать в райцентр, на рынок. А там эти "звери" по пятнадцать рублей за штуку. Тридцатка за пару. А у него зарплата – шестьдесят. Отдай ползарплаты и ни в чем себе не отказывай.
Анна Ивановна и раньше собирала с учеников дань в натуральном виде. Дело в том, что проживала Синицына в райцентре, в многоквартирном доме. Своего сада-огорода не имела. А на работу в сельскую школу ездила на автобусе. Заготовки на зиму предприимчивая учительница начинала с первых дней сентября. На уроки ботаники ученики тащили то по крупной картофелине, то по морковке, то по свекле или луковице. В качестве наглядных пособий.
Не брезговала Анна Ивановна помидорками и огурчиками, кабачками и капусточкой. Да и фрукты изучались охотно. После уроков селяне могли наблюдать педагога на автобусной остановке с двумя огромными хозяйственными сумками, набитыми свежими овощами и фруктами.
Для сельских жителей, имеющих сады и огороды, такой оброк был не в тягость. Но с хрущевских времен в сельской местности строили многоквартирные дома. Таким образом выполнялась установка на сближение города и деревни. Квартиры в этих домах предоставлялись учителям, врачам, агрономам, зоотехникам, а также механизаторам, дояркам и другим специалистам. Их так и называли – "дома специалистов".
В таком доме жила и семья близнецов, которых Анна Ивановна не допустила на уроки зоологии. Годом ранее близнецы исправно таскали на уроки ботаники овощи и фрукты, купленные родителями на рынке. Недовольство действиями педагога нарастало. Кролики стали последней каплей. Вот и черканул папаша письмецо в газету. Школу посетила молодая журналистка "Правды", пообщалась с учениками, учителями и родителями. В результате чего попало учебное заведение в воскресный фельетон, в котором журналистка подробно описала все подвиги Синицыной. А заканчивался фельетон так: "А что, если Анна Ивановна захочет отведать свежей свининки – придется детям тащить в школу поросят? А если педагога, чего доброго, на говядинку потянет?"
Скандал был на весь район. Директора школы уволили, а Анна Ивановна отделалась строгим выговором. Что стало с кроликами – история умалчивает…
Забегая вперёд, отмечу, что маразм компании по развитию подсобных хозяйств предприятий, организаций и учреждений был настолько очевиден, что уже через пару лет ее постарались забыть, как страшный сон. У ЦК и Горбачева появились более серьезные проблемы…
Но в моей судьбе это постановление сыграло поистине судьбоносную роль.
Итак, докатилась компания и до нашего района. В отличие от других руководителей, наш начальник, Борис Петрович Корнеев, отнёсся к выполнению постановления с большим энтузиазмом, что и не удивительно, ведь по образованию он был зоотехником. И верным слугой партии. В результате, на моём участке развернулось строительство объекта: "Молочно-товарная ферма на пятьдесят голов крупного рогатого скота". То бишь – коров.
Денег не пожалели, за счёт средств, выделенных на ремонт дорог, в кратчайшие сроки возвели чудо-ферму. Да и то сказать, кому в нашей глуши нужны хорошие дороги.
Должен отметить, что руководство района уделяло дорожному хозяйству большое внимание. Автотрассы союзного и республиканского значения содержались в полном порядке. Автомобилисты, пересекавшие границы района, отмечали, что наши дороги выгодно отличаются от соседских. А благоустройство районного центра находилось на особом контроле лично первого секретаря райкома.
Но на моем участке союзные и республиканские дороги отсутствовали. Имелась одна областная, да и та соединяла два сельскохозяйственных района. Руководство района и, тем более, области посещало нашу глушь крайне редко. Поэтому и тратить значительные средства на дороги особого смысла не имело.
А вот ферма сразу стала местной достопримечательностью. Все процессы от дойки, раздачи кормов, до уборки навоза – механизированы, кормушки покрашены серебрянкой. Красили каждый месяц. Стены фермы снаружи облицевали мраморными плитами, а внутри местный художник разукрасил их идиллическими картинами пасущихся на зелёной лужайке коровок. Помещение фермы оборудовали собственной котельной и, соответственно, системой отопления и горячего водоснабжения.
Коровы ежедневно принимали теплый душ.
Кроме того, подрядчики устроили систему вентиляции и кондиционирования воздуха.
Для работников фермы оборудовали комнату отдыха, кухню-столовую и душевую с сауной.
В общем – красота.
Коров завезли издалека – голштинской породы.
Для достижения устойчиво высоких надоев, кроме качественной кормёжки, фирма, у которой купили буренок, рекомендовала баловать их слух приятной музыкой, лучше классической. Поэтому в помещении фермы вывесили колонки, из которых целый день лилась тихая, приятная музыка, типа "Лунной сонаты" Бетховена, или "Времен года" Вивальди.
Мои работники, все семеро, переквалифицировались в доярки и скотники. Хотя зарплату продолжали получать, как дорожные рабочие.
И повалили к нам паломники.
Чаще других нас навещал первый секретарь райкома Иван Иванович. Сначала он приезжал вдвоем с Борисом Петровичем. Позже стал собирать целые делегации из работников районного агропрома, руководителей и специалистов колхозов и совхозов района. Всем было велено перенимать наш передовой опыт.
Со временем к нам стали приезжать делегации из соседних районов и из областного центра. Наконец, слухи о чудо-ферме дошли даже до Москвы и нас посетила делегация депутатов Верховного Совета СССР. Один из народных избранников, под впечатлением от посещения, с восторгом произнес:
– Это, товарищи не ферма, это коровий рай какой-то. Я бы сам не прочь оказаться на месте этих буренок.
Мне во всей этой истории шеф отвел почетную роль гида. Я встречал очередную делегацию "хлебом-солью" и рассказывал, как, во исполнение мудрого решения ЦК КПСС и Советского правительства, наша организация построила современную ферму со всеми удобствами, для обеспечения работников предприятия и жителей района свежей и вкусной молочной продукцией.
Щебетал я как по писаному и это отмечали все почетные гости. В результате, в один прекрасный день, отправил меня Борис Петрович на прием к Ивану Ивановичу, сопроводив словами:
– Первый тебя приметил. Сказал, что такому политически грамотному молодому специалисту нечего ямки на дорогах латать. Станешь большим начальником – нас не забывай.
Это была шутка, поскольку Корнеев состоял на короткой ноге со всем районным руководством. Сам Иван Иванович относился к Борису Петровичу с большим уважением. Они даже семьями дружили…
Первый секретарь райкома предложил мне занять должность заведующего организационным отделом райисполкома. Я робко выразил сомнения в своей готовности к чиновничьей работе, на что получил ответ:
– Не боги горшки обжигают. Чиновниками не рождаются, чиновниками становятся.
Вот так в один момент ваш покорный слуга поднялся по карьерной лестнице…
Вы спросите, а что произошло в дальнейшем с элитной фермой?
До конца советской эпохи она функционировала вполне успешно. Молоко поступало в столовую дорожников, а также, по льготным ценам, продавалось работникам предприятия. Кроме того, завозили молочко с чудо-фермы в райкомовский буфет, через который отоваривалась вся районная номенклатура.
Вот только делегации на экскурсию не приезжали – волна по развитию подсобных хозяйств предприятий тихо схлынула. Музыку буренкам больше не крутили, кормушки красить перестали. В целях экономии, отключили отопление и горячую воду.
А после развала Союза коровок пустили под нож. Ферму забросили – денег на ремонт дорог выделялось все меньше, а других источников для дотирования молочного производства не нашлось…