Ярость

— А я на папу обидеться не смогу, потому что он слушать не станет, — вздохнула Марина. — Хорошо, уехал далеко…

По просьбе девушек мы заехали в одно молодёжное кафе, где пообедали. Готовили там вкусно, быстро, но вряд ли полезно. Фа Чжэн всегда говорил, если приготовлено быстро, без старания, полезным такую еду называть нельзя. Зато болтать с двоюродными сёстрами на отвлечённые темы, мне понравилось. Сразу чувствуешь, насколько разный у них характер. Татьяна спокойная, старается взвешивать каждое слово. Шутки в адрес двоюродной сестры отпускает едкие. И с чувством юмора у неё полный порядок. Марина же почти полная противоположность. Если разойдётся, что-то рассказывая, не остановить. А увлекаясь, начинает помогать себе, жестикулируя руками. Видно, что с этой привычкой её родные борются, так как она об этом периодически вспоминает, опускает ладони на колени. Но пройдёт пара минут или едва возобладают эмоции, она снова взмахивает руками. Девушки жалели, что родные не взяли их на приём в Александровский дворец. Каждой хотелось там побывать, увидеть нарядного императора, а может и выразить уважение, если он пригласит кого-то из старших на разговор. Они к Ивану Шестому относились с большим уважением и даже трепетом. Послушали бы, что на это говорит мама.

В институт мы приехали часам к трём дня. Думал пойти в комнату клуба, но дежурные на воротах, парочка из дисциплинарного комитета, сказали, что меня искали какие-то иностранцы. И уже довольно давно гости ждут в спортивном зале клуба Лень. Марина хотела увязаться следом, но Таня подхватила её под локоток, улыбнулась мне и потянула в сторону общежития. Я же по пути к спортивному залу заметил, что становлюсь популярным. Меня начали узнавать почти поголовно. Девушки махали ручками, улыбались, парни приветственно кивали. Я сначала подумал, странно, что никто не спешит подходить, но потом вспомнил, что мастеров в институте беспокоить не разрешалось.

В небольшом зале оказалось неожиданно тесно. Моего появления ждали аж девять человек, заняв три свободных угла помещения. В ближайшем от двери углу сидели трое японцев. Парень лет двадцати и мужчина с женщиной. Парня я знал хорошо, а вот его спутников не встречал. Ожидая меня, он читал небольшую книгу комиксов. Парочка же была поглощена сотовыми телефонами.

— Доброго дня, — поздоровался я на английском и продублировал на японском.

Гости оживились, встали. Я сделал жест рукой, показывая, что они могут пока посидеть. Видно, что друг с другом они не знакомы и разговаривать со всеми разом, будет непросто. Поэтому скинув обувь, я прошёл к гостям из Японии.

— Здравствуйте, господин Кузьма, — сказал парень. Невысокий, темноволосый и худощавый.

— Привет Гото, давно не виделись. И Вам, здравствуйте.

— Доброго дня, господин Матчин, — гости вежливо поклонились. Хорошо общаться с японцами, сразу видно, уважают тебя или не очень.

— Присядем, — сказал я, подав пример, усаживаясь на пол. — Рассказывай Гото, какими судьбами оказался здесь.

— Всё ради услуги, — он протянул костяшку домино. Я взял, повертел в руках. С одной из сторон, где остался вдавленный отпечаток пальца, она немного потемнела. Парень кивнул в сторону спутников. — Уважаемые мастера хотели узнать секрет техники защиты. Они изучают кинетическую броню…

— Лу Хань, — уже догадался я. — Денег заплатили?

— Нет, — он замотал головой. — Помогли моей семье. И сестру устроили в хорошую школу, а потом колледж.

В Японии обучение в нормальной школе стоит немалых денег. А престижные учебные заведения для простых работяг вообще недосягаемая мечта. А Гото о сестре печётся. Но парень гордый, денег у меня не взял. Но если честно я не так много предлагал, чтобы расходы на учёбу покрыть. Сейчас-то, конечно, для меня это уже не такая большая сумма. Но деньгами он вряд ли бы взял.

— Если помогли, то я только рад, — кивнул я. Посмотрел на пару. Мужчина выглядел лет на пятьдесят, солидный без особых примет, типичный японец. Да и женщина не могла похвастаться запоминающимися чертами лица. В платье попроще одеть, макияж смыть и будет выглядеть как типичная домохозяйка лет сорока. — Повезло вам, что Гото сестрёнку любит. Чтобы не затягивать, давайте решим эту проблему сразу.

Пока я объяснял мастерам принцип защиты техники Лу Ханя, думал о том, почему они не обратились через посла Японии. Мама бы им не отказала, может потребовала что-нибудь взамен, но зачем они вспомнили о Гото? Загадка…

Мастера попались толковые и то, что от них требуется поняли быстро. Минут пятнадцать, и они уже свободно создавали двойной слой кинетической брони. Если до этого выглядели немного хмуро, то после освоения женщина позволила себе облегчённо улыбнуться. Когда они уходили, я поймал парня за рукав и тихо сказал.

— Не знаю, как скоро я вернусь в Японию, но если понадобится моя помощь, обращайся.

— Спасибо.

— Ты в городе задержишься? Спешишь?

— У нас вечером обратный рейс. Клановые спешат.

— Ладно, — я хлопнул его по плечу. — Не пропадай.

Он поклонился и поспешил следом за мастерами. Хороший он парень. Рискнул жизнью, спасая Рури, будущую супругу Войтека. Ему тогда сильно досталось, хорошо я вовремя появился.

Следующими на очереди шли гости из Германии. По крайней мере, капитан небольшой баржи по имени Райнер был оттуда. Фамилию помню плохо, вроде бы Ротбауэр или что-то очень похожее. Обменявшись любезностями, я сел рядом с ними. Капитана сопровождали двое мужчин. Старший, как и японец, лет пятьдесят. Второй моложе лет на пятнадцать. Есть в этой парочке какое-то семейное сходство. И Лу Ханем от них разит за километр.

— Райнер, друг, вы уверены, что мамину карту хотите так потратить?

— Абсолютно, — немец сносно говорил на английском языке, но с сильным акцентом. Истинный моряк, лёгкая седая бородка, серо-зелёная водолазка, ему не хватало только белой капитанской фуражки. Именно таким я запомнил его, крепким мужчиной, чуть старше пятидесяти. Райнер протянул тройку бубен, на которой стояла размашистая подпись чёрным маркером. — Я баржу продал полгода назад. Дочка сильно заболела. А господа оплатили и лечение, и лекарства… — он долго подбирал нужное слово, — и время после болезни.

— Вам надо было сразу обратиться к маме, — сказал я. — Всё решилось бы и без продажи корабля.

— Я совсем мало помог вам, — он покачал головой.

— Кто Вам такое сказал? — удивился я. — Вы нам очень помогли. Без Вашей помощи мы бы два дня гребли до берега на маленькой лодке. А, может, и в другую сторону. У мамы особое чувство направления. Она в супермаркете может заблудиться, не говоря уже об открытом море.

— Там в любую сторону два дня до берега было, — улыбнулся он.

Я тоже улыбнулся, не став вспоминать, что лодка, про которую я говорил, имела большую дыру и вода в неё затекала быстрее, чем я успевал черпать. Да, мы тогда знатно опростоволосились. Слетали в отпуск, называется. Посетили Италию, проплыли мимо Сардинии и чуть-чуть не добрались до Корсики. А Райнер нас потом ещё и довёз до нужного порта. Устроил экскурсию, рассказывая о достопримечательностях, мимо которых мы проходили.

— Вы с моей мамой обязательно свяжитесь, — сказал я. — Прошу, не обижайте отказом. Расскажите ей, что и мне сейчас. Я даже знаю, как мы Вам поможем.

Мужчина кивнул. Надо будет узнать, сколько стоит такая же баржа, как у него была. Из своих денег куплю такую и подарю. Надо не забыть маме позвонить.

— Дочка Ваша поправится? Какие прогнозы доктора делают?

— Поправится, — кивнул он. — Уже лучше себя чувствует. Румянец на щеках появился.

— Это хорошо. Что ж, господа, — я посмотрел на немцев. — Повезло Вам, что такого хорошего человека знаете, как Райнер.

С немцами я провозился чуть дольше, почти полчаса. Не потому, что слабые или плохо соображают, просто дотошные до ужаса. Дважды выслушали мои объяснения, затем пересказали, чтобы убедиться, что всё поняли правильно. Несколько раз создали нужную защиту и только после этого успокоились. Сдержанно поблагодарили, пожали руку и удалились.