Пещерные голуби

– Ах ты сука, сейчас и ты у меня получишь! – с этими словами Усов развернулся к повисшему у него на правой руке Соколову, и капитан ощутил запах водочного перегара вперемешку с запахом лука.

– Спокойно, милиция! – закричал подбегающий Алексей, а Богданов успел перехватить левую руку, занесенную для удара.

Увидев форму Усов замер, но по нему было видно, что от удара по повисшему на руке Соколову он ещё окончательно не отказался.

– Что Вы на меня накинулись! – крикнул Усов, – вон этих любителей покурить лучше держите.

– Совсем что ли охренел, – подал голос поднимавшийся из сугроба Кожухов, – мы с тобой в отделе ещё побеседуем о том, как руки распускать.

– В каком ещё отделе? – растерялся Усов.

– Уголовный розыск, майор Кожухов, – представился вылезший из сугроба, – а это вот на руке у тебя висит капитан Соколов.

– И что теперь? Вы же первые на меня напали, – Усов никак не мог понять, что происходит.

– Усов Андрей Павлович, это ты будешь? – продолжил майор.

– Да, я.

– Ну, тогда у нас к тебе несколько вопросов будет. Но для начала давай пройдём к тебе в квартиру.

На пороге неожиданных гостей встретила женщина лет тридцати. Поняв, что её сожитель пришёл домой в сопровождении целой группы милиционеров, она заволновалась. Квартира была двухкомнатная, но мебель была только в одной большой комнате. Куда все и прошли. Усов в окружении Алексея и Богданова сел на единственный диван, женщина встала напротив них, а Кожухов и Соколов встали на выходе из комнаты.

– А что случилось то, что произошло? – затараторила женщина.

– А Вы кто, собственно будете? – спросил Кожухов.

– Я? – женщина задумалась на несколько секунд. – Я, Старостина Марина Викторовна, – продолжила она уже дрожащим голосом.

– И кем же Вы приходитесь Усову Андрею Павловичу?

– Ребята, это жена моя, – вмешался Усов.

– С ребятами ты во дворе в футбол будешь играть, а сейчас помолчи пока! – повысив голос сказал Кожухов. – Повторяю вопрос, кем Вы приходитесь Усову Андрею Павловичу, – казалось, что майор сейчас просверлит растерявшуюся женщину взглядом на сквозь.

– Ну, я практически его жена, мы скоро поженимся, – отведя взгляд, тихо проговорила женщина.

– Значит, сейчас Вы просто сожительствуете с этим гражданином? – и майор указал на Усова.

– Хорош, командир, осади коней! Что на Маринку наехал? Говорят же тебе, что скоро распишемся, – Усов опять попробовал отвести огонь на себя.

– Ладно, с Вами, Марина Викторовна, мы ещё позже поговорим на эту тему. А теперь ты, наш любовник герой, расскажи-ка, где ты был 17 февраля, в воскресенье?

– А с какой такой радости я должен Вам рассказывать где я был? Сначала Вы мне расскажите, что случилось, и с чего это вы ко мне в квартиру вломились?

– Авария в этот день была, – подхватил разговор Соколов, – грузовая машина с места ДТП скрылась, и по описанию уж очень она похожа на твою рабочую.

– Ну, так бы сразу и сказали бы, – стало заметно, что Усов сразу же повеселел, услышав причину визита милиционеров, – а то руки давай сразу крутить. Моя машина ещё с 14 февраля в гараже на приколе стоит, движок у неё стуканул.

– А ты что делал 17 февраля? – спросил Кожухов.

– Я то, что делал? – Усов задумался, – ну так воскресенье же было, ты сам же сказал, а это значит, что часов до четырёх я дома был, вон ремонт в ванной делаю. А потом к мужикам в гараж пошёл. Там посидели. Ну и потом обратно домой вернулся.

– Кто из мужиков может подтвердить, что ты вечером с ними сидел? – не давая подумать Усову, спросил Кожухов.

– Кто может подтвердить? – переспросил Усов и задумался. – Ну так Санёк был, он у нас нового ЗИЛа получил. По этому поводу то и собирались.

– Ещё кто?

– Механик наш Коль Колич был. Вован был, он на ГАЗоне, как и я ездит. Сторож наш, Петрович, ещё заходил. Что мало разве? Я же сказал, моя машина на приколе стоит.

– Это мы ещё проверим, а пока мы осмотрим квартиру. Вы Усов оставайтесь здесь, с нашими сотрудниками, а Марина Викторовна покажет нам, что у Вас есть в квартире, – распорядился Кожухов.

Старостина ещё находилась в стадии испуга, и на слова майора никак не отреагировала.

– Марина Викторовна, Вы слышали, что я сказал? – пришлось погромче сказать Кожухову.

– Да, да! Я сейчас всё Вам покажу. Но у нас тут особо то и смотреть не чего, мебель есть только в этой комнате, другая комната пустая. Мы там ещё даже и ремонт не начинали делать. – С этими словами Старостина вошла в другую комнату, вход в которую был из зала, где сейчас все собрались.

Зайдя в неё, Кожухов и Соколов действительно увидели, что осматривать в ней нечего, комната была пуста, и только с потолка свисала на проводе одинокая лампочка.

– Ну здесь всё понятно, – проговорил Кожухов, – а где можно посмотреть вещи Вашего будущего супруга?

– Вот здесь можно. Чистые вещи я сюда складываю, – и сказав это, Старостина зашла обратно в зал и открыла стоявший там коричневый, лакированный шифоньер. – Вот тут я складываю майки, носки, трусы. А вот здесь я храню рубашки и свитера, – и женщина распахнула двойные дверцы шкафа.

Алексею вспомнились вещи, которые обнаружили при обыске в доме у её прежнего мужа, в каком беспорядке они валялись.

– А грязные вещи Вы где храните?

– Так это на кухне, в бачке лежат. У нас в ванной сейчас ремонт идёт, вот я их и собираю пока на кухне.

– Маринка, подожди! Командир, на хрена тебе в моём грязном белье копаться? – вмешался Усов, сидевший до этого с отрешённым лицом на диване.

– Вы гражданин Усов, посидите пока. Мы уже объяснили всё Вам.

– Да просто я не пойму, при чём здесь моё бельё то грязное?

– Марина Сергеевна, пройдёмте на кухню, покажете нам бак с бельём, – не обращая внимания на вопрос Усова, произнёс Кожухов.

Когда женщина покинула зал в сопровождении двух милиционеров, то Усов, глянув на сидевших по бокам от него Алексея и Богданова, произнёс:

– Что-то мутите Вы? Никак понять только не могу.

– А тебе и не надо ничего понимать, сиди и помалкивай, – ответил ему Михаил.

Через несколько минут, с кухни раздался голос Соколова:

– Семёныч, посмотри, что я тут нашёл.

– Оба! Вот это уже результат – радостно сказал Кожухов. – Так, Усов, пройдите сюда.

Зайдя вместе с Усовым на кухню, Алексей увидел, что все трое стоят около металлического бака, и Соколов достаёт оттуда синюю рубаху. Присмотревшись к ней, Алексей увидел, что она измазана в крови.

– Да тут ещё и штаны есть, – и Соколов достал ещё и зеленоватые брюки, на которых также были видны пятна крови.

– Ну и как ты это нам сможешь объяснить? – спросил Кожухов, внимательно смотря на реакцию Усова.

– А что тут объяснять то? – Усов пожал плечами, – я же говорю, ремонт в ванной делаю, плитку на пол клал, а у меня ещё с детства беда такая есть. Как долго постою с опущенной головой, так кровь носом идти начинает. Врачи говорят сосуды слабые.

– То есть, ты хочешь сказать, что это твоя кровь.

– Нет, Папы Римского, – попробовал пошутить Усов, но увидев, что ни кто из присутствующих не улыбнулся, добавил уже серьёзно, – конечно моя.

– Алексей, иди по соседям, приведи двух понятых. Только долго там у них не рассиживай, – сказал Кожухов.

Понятых Алексей нашёл быстро. Пришла семейная пара лет пятидесяти из квартиры напротив. В их присутствии Соколов начал заполнять протокол. Осмотрели все оставшиеся вещи в баке, но ничего интересного там обнаружено больше не было. После этого осмотр переместился в ванную комнату. Где уже в присутствии понятых, Соколовым был обнаружен измазанный в крови нож.

– Ну что, на нож тоже с носа натекло? – с сарказмом спросил Кожухов.

– Так я же говорил, что кровь сильно шла, вот и ножик измазал.

– Ладно, это мы уже теперь в отделе будем выяснять, откуда она текла. Собирайся, – проговорил довольный Кожухов.

– Что же ты наделал? – глядя на Усова запричитала Старостина, и у неё на глазах показались слёзы.