Страница 10 из 12
– Я влюбилась.
– Что? Так влюбилась, что ревёшь? – удивился Володя.
Это было как-то совсем не про меня. Всю свою жизнь я цинично высмеиваю сердечные раны. И тогда была больше как-то всё чтением занята. А тут влюбилась, да еще реву. Дядька напрягся:
– А что не так-то? С твоим молодым человеком?
– Да всё так… просто немного не поняли друг друга.
– Немного? – усомнился Володя.
– Да-да. – я вытерла сопли. Советоваться с дядькой в неполных шестнадцать, спать с парнем или нет, было недопустимо. – Всё нормально, просто чуть-чуть расстроена.
– Ты бы училась лучше. – вздохнул Володя.
Учиться я перестала в пятом классе. Школу старалась не пропускать, до такой степени не наглела. Но уроки не делала вообще. Что-то успевала сделать перед уроком, что-то списать, а иногда просто говорила учителю, глядя прямо в глаза: «Я не знаю». Кстати, я как-то то же самое выдала во ВГИКе принципиальной преподше. Не прокатило. Пришлось учить и пересдавать.
– Да, да… – вяло отмахнулась я от дядькиных нравоучений.
Мне было не до учебы. До завтрашнего дня надо было что-то решить. В принципе, логично было дать. Коль уж сама по глупости спалилась со своей не девственностью. Предварительно я надумала с Гошей переспать, но оставила до утра лазейку. Чтобы передумать. Если что. Мы встретились после уроков около его дома. Кстати, Гоша тоже был уже не девственником. Был у него какой-то там опыт на прежнем месте жительства. На встречу я пришла, ещё не зная ответа. Но, бабы – дуры. Да, да, я именно так и думаю. Даже самые умные женщины в вопросах любви бывают невозможными идиотками. Я посмотрела на Гошу, и мой внутренний маятник определенно качнулся в его сторону. Терять симпатичного парня, самого симпатичного в классе, не хотелось.
– Что ты решила? – сходу спросил Гоша.
– Может «привет», блядь? – психанула я.
– Привет… так что ты решила?
И баба-дура внутри меня дала свое согласие на секс. А лучше бы не давала, и причин тому великое множество. Во-первых, сексом, как я сейчас понимаю, это можно было назвать с большой натяжкой. Даже и тогда ощущение «что-то не то» не покидало меня.
У всех есть представление о том, как мужчины ходят в туалет по-маленькому? Им приходится держать свой аппарат в руках, а иначе они просто обоссут себе все ноги. Я уверена, что Гоша справлял малую нужду точно таким же образом, как все мужики. Потому, что я никогда не видела его с обоссанными ногами. Но во время секса он упорно не прикасался к своему органу – типа в падлу, что ли? Или, дело было в том, чтобы случайно не задеть мой орган? И то, и другое было совершенным идиотизмом. В общем, несколько минут уходило на спортивное попадание. Потом попадание свершалось, происходило каких-то несколько фрикций, потом в программе было спортивное вынимание – и за это я, конечно, Георгию благодарна. Хоть что-то он знал о сексе. В общем, за те раз десять, что мы трахались, я не залетела. Но вот это ощущение «скучно…» – оно преследовало меня каждый недолгий акт. Да, это был мой первый опыт осознанного секса, так сказать. Но я была уверена, что происходит что-то не то. Однако, влиять на это я не была готова. Возможно, на это нельзя было повлиять в одностороннем порядке?
А потом произошло логичное. То ли мне надоел скучный секс, то ли Гоша остыл, добившись своего. Но мы расстались. И достаточно безболезненно. Как и в любом неудачном послевкусии витал вопрос: а стоило ли оно того? Тогда было очевидно, что нет. Сейчас, спустя тридцать с лишним лет, я понимаю: почему бы и нет? Гоша был не самым плохим, что со мной случилось в жизни. И до, и после него, со мной случались гораздо более страшные вещи.
Прошло лето. Я, как и всегда, не испытывала недостаток внимания от парней. То лето я гуляла в автодоре. Там не было Гоши, не было больше половины наших общих одноклассников, зато были взрослые парни, послеармейского возраста. Например, Олег. Он был в меня влюблен, и вёл себя очень по-джентльменски. Я наивно хлопала глазами, как человек, который понятия не имеет, что может быть надо взрослому парню от девушки. А он верил, и просто ухаживал за мной. Для того времени и нашего совкового менталитета очень даже неплохо ухаживал. Так и прошло моё лето. Терпению Олега можно было смело ставить памятник. Поэтому, чтобы его не огорчать, я продолжала таскаться в автодор и в сентябре. Кстати, кроме маленького роста, у Олега не было недостатков. Я вполне могла бы в него влюбиться. Шестнадцать лет – время любить. Но я знала, чем в итоге всё закончится. Или продолжится – неважно. Когда тебе шестнадцать, ты девушка, и твой сексуальный опыт либо страшен, либо скучен – тебе совершенно не хочется набираться нового опыта. Мне не хотелось. А может и зря.
Придя в школу в сентябре, я узнала, что все в курсе моего грехопадения. Вот тут-то и выяснилось, что в советском союзе десятиклассница, которая спала с парнем – конченая шлюха. Никак иначе обо мне и не думали. Парни. С девчонками у меня было всё нормально. Но я так привыкла быть в приятельских отношениях с парнями. И да простит меня Рома Горбачёв, что я упоминаю именно его. Просто видимо ему больше всего надо было. Не знаю, насколько он помнит ту историю. Возможно, не помнит совсем. Хотя бы даже потому, что это не у него жизнь круто повернула совершенно в другую сторону. Он просто получил знатных пиздюлей в той истории, а вот я выбрала другой путь, и всё стало иначе. Чёрт его знает, хорошо это, или плохо. У меня есть дети. Не всё просто, но мне кажется, я довольна тем, что это именно мои дети. Что они именно такие, а не какие-то другие. Мои многочисленный мужья, любовники и любовницы… ну, что же. Вряд ли я хотела других. Всё было так, как было, и другой жизни я не знаю и не представляю. Да, в детстве я попала в пиздоворот, который негативно сказался и продолжает сказываться на всём. Вот это событие я хотела бы отменить. Потому, что мне часто больно жить. Темно всегда, а ещё бывает больно. Я тогда выпиваю и на время мне легче. А события того сентября я бы, наверное, не хотела отменять. Иначе, кто знает, какой была бы моя жизнь. А вдруг она была бы ещё хуже? Итак, меня считали шлюхой. Кто распиздел? Сам Гоша? Или мой товарищ детства, Лёша? Но ситуация усугублялась тем, что и Гоша не был у меня первым. А значит, репутация не просто лопнула по швам. Она наебнулась в глубокую пропасть, откуда её не представлялось возможным достать. Рома, дай Бог ему здоровья, так и сказал: «Я думал, что ты свой чувак. А ты оказалась шлюхой». Подъёбы меня по этому поводу не прекращались. Я игнорировала, насколько это вообще можно было игнорировать. А потом однажды, на картошке, не выдержала, и сцепилась с Ромой драться. Наверное, не каждый знает, что распределение сил у мальчиков и девочек колеблется, в зависимости от возраста. Например, есть периоды, в которые девочка может легко навалять мальчику. Класса до четвертого-пятого, наверное. Я говорю, что знают не все, потому, что совершенно точно не каждая девочка проверяет свои силы в драках с мальчиками. Я дралась всё детство. Поэтому, когда мне надоели все эти подколы и намёки на тему, что я шалава, я кинулась в бой, не особо думая о силах противника. В драке я быстро поняла, что проигрываю, поэтому схватила ведро из-под картошки, в которое нужно было набирать корнеплоды, и зарядила Роме по голове. Он упал. А когда встал, выписал мне такой хук, что я пролетела над вспаханной землей и приземлилась на спину. В общем, был синяк. Но не так страшен был фонарь на лице, как позор, что я получила пиздюлей. В жизни я получу ещё не раз. И сама научусь раздавать, и даже мужикам. Но в тот момент было стыдно. Боль была не физическая. Больно было на душе.
Вечером, помывшись после картошки, я пошла на автодор. Олег увидел меня, взял локоть и увёл в сторону:
– Что у тебя на лице? – когда-то я уже проходила это. С дядькой. Когда на лице был след от скакалки.
– Да это я об косяк дверной пизданулась. – бодро ответила я.
– Ир, я два года был в армии. Это кто-то тебя стукнул. Я хочу знать, кто?