Земля неведомая

"Вот он и нанёс удар. Как раз по слабому месту… Что ж, я ещё не забыла принципы айкидо… А Этьен молодец, сразу просёк фишку насчёт подстрекателей. Те поняли, чем дело запахло, и уже линяют. Ага, вон Бретонец уже тихонечко посылает двух парней проследить за ними. Значит, есть шанс кое-кого кинуть через бедро по горячим следочкам".

— Это ещё не всё, братва, — заметив, что пираты слегка разочарованы, Галка поспешила их успокоить: мол, спектакль не окончен. — Иметь мужество уважать веру своего товарища — только полдела. Хотя, как я вижу, и это кое-кому ещё не по зубам. Но я хотела поговорить с вами о главном. О том, почему нам сопутствует удача во всех больших делах.

— О чём тут говорить, Воробушек? — загудели пираты. — Ты и есть наша удача!

— Не совсем так, — с холодной усмешкой сказала Галка. — Знаете, почему Морган брал Порто-Белло, Маракайбо? Почему нам удалось взять Панаму, Мериду, Картахену? Почему удалось увести два линкора из-под носа благородных сеньоров? Почему даже этот напыщенный версальский павлин вынужден с нами считаться? Потому что мы — сила. А теперь спросите себя: почему же мы за такое короткое время сделались силой, с которой считаются? Кто из вас ответит?

— Мы не знаем страха! — предположил один пират.

— Потому что у тебя светлая голова, Воробушек! — крикнул другой.

— Нас много, и у нас сильные корабли! — добавил третий.

— Насчёт второго пункта поспорю, но в остальном вы правы, — кивнула Галка. — Мы действительно не знаем страха, у нас мощные корабли, нас много. Но вы не назвали главного — почему на самом деле мы стали силой. А я назову. Силён лишь тот, кто хранит единство. И мы были едины в своей цели, какова бы она ни была. Мы были одной большой слаженной командой, и нам всё удавалось. А теперь, боюсь, этому настал конец… Да, вы не ослышались! — Галка возвысила голос, в котором зазвучали гневные нотки. — Там, где вчерашние братья вдруг начинают вспоминать, что один католик, другой гугенот, третий ещё Бог знает кто, конец любой удаче! И это отлично понимают некоторые господа, которые рады были бы презирать нас, как прежде, да боятся! И по трусости своей стараются сделать всё, лишь бы снова превратить нас в ту кучу дерьма, которой мы были ещё несколько лет назад! Будьте честны, братва: ведь так и было! Но сейчас — сейчас всё изменилось, не так ли? Мы больше не банда отбросов, а настоящая армия! Ещё немного — и нам будет по силам решать такие задачки, о которых раньше приходилось только мечтать! Ну, и мы будем теперь, на пороге настоящего успеха, грызться из-за того, что кто-то молится по-латыни, кто-то по-французски или по-английски, а кто-то вообще крестится справа налево? Или всё-таки покажем этим индюкам, что они не на тех напали?… Разделяй и властвуй — вот их девиз! Ради своей выгоды они меняют веру, как перчатки, а дураки идут за них умирать. Я своими ушами слышала, как рассуждает месье де Шаверни: мол, пусть эти собаки грызутся в грязи за кости с нашего стола. А мы тем временем будем царствовать. Да ещё ставки делать, которая из собак победит… Может быть, мы всё-таки окажемся умнее господ в шёлковых камзольчиках, и делом докажем, что они слегка ошиблись?… Или я ошибаюсь, а "шёлковые камзольчики" всё-таки правы?!!

— Нет! Нет! — загалдели пираты. — Это ты права, Воробушек!

— Вот как? — Галка и сама не заметила, как оказалась на верхней ступеньке лестницы, откуда ей была видна вся площадь и все собравшиеся… Такого душевного подъёма, как сейчас, она не чувствовала уже давно. — Значит, я в вас действительно не ошиблась. Но тогда советую забыть о том, что нас разделяет, и помнить о том, что нас объединяет. Как там в Писании? "Нет пред Богом ни эллина, ни иудея", кажется?… Нет католика, гугенота, пуританина, православного, язычника — есть твой брат! И так должно быть во всём, если вы действительно хотите чего-то в этой жизни добиться! Только вместе мы сила! А порознь — тьфу, и растереть! — это она произнесла с явным презрением. — И запомните раз и навсегда: кто ненавидит своего брата за то, что он иной веры — тот служит "шёлковым камзолам". А слуги "шёлковых камзолов" мне не братья!

— К чёрту де Шаверни! Шею этому индюку свернуть!!! — закричали из толпы.

— Придёт время — свернём! — пообещала Галка. Да. Теперь она полностью контролировала ситуацию. — Я лично об этом позабочусь, но пока он нам нужен как прикрытие… Все вопросы решили? Ну, теперь осталась самая малость. Вот эти два джентльмена, — и она с весёлой улыбкой указала на двоих доморощенных богословов, о которых все уже успели подзабыть. — Что делать-то с ними будем?

— Гнать к чёртовой матери! — предложили пираты.

— В первом же порту — долой с корабля!

— На салинг их!

— Гальюн драить!

— Ага, — хохотнула Галка. — Ещё полчаса назад сами были готовы сцепиться, а теперь посылаете этих бедолаг то в гальюн, то на салинг. Вот что я думаю… Вы с какого корабля?

— С «Перуна», кэп, — тихо ответил католик.

— Оба?

— Оба.

— Раньше в одной команде в море не ходили?

— Нет, кэп.

— Скажете Требютору, что я приказала отныне ставить вас на вахты и в бою вместе. Напарниками. Пока не поумнеете, — вынесла свой приговор Галка. — Если один из вас погибнет в бою, второй должен будет разыскать его родных и отдать им его наследство. Так что не стесняйтесь, побазарьте как-нибудь на досуге о родных и близких во Франции… Вопросы есть?

— Нет, кэп, — вздохнул гугенот.

— Тогда брысь на «Перун», исполнять приказание. А всем остальным пусть это послужит уроком, — Галка обвела собравшихся цепким взглядом. — Вольница хороша в мирное время, а мы сейчас сражаемся за право жить по своим законам, а не так, как хочется кому-то в Европе. И я вас уверяю, братва: мы ещё удивим кое-кого по самые уши… Верите мне?!

— Верим! Верим!.. — душевный подъём Галки, кажется, передался и пиратам. Хотя, именно на это она и рассчитывала.

— Ну, раз верите, то тогда и я уверена в нашей победе, — сказала она. — Помните о том, что тут было сказано о розни и единстве. Помните о том, что сейчас — именно сейчас! — нас всеми правдами и неправдами будут сталкивать лбами. Помните о том, кому на руку наша грызня. И вы не проиграете!

"Вот теперь они снова одна большая команда, — думала тяжело дышавшая от волнения Галка, глядя на этих людей, которые ещё несколько минут назад готовы были вцепиться друг в друга. Пираты громогласно приветствовали своего «генерала», как тогда, у острова Мона, и уже невозможно было сказать, где тут католики, где гугеноты. — Теперь им по плечу буквально всё. А то делиться, блин, начали, как инфузории тапочки… Ничего, я кое с кого за это спрошу. По полной программе".

Весть о том, что произошло у церкви, быстро облетела пиратов, и начинавший было тлеть в их душах огонёк недоверия так и не перерос в пожар. Галка "перевела стрелки" на истинных виновников происшествия, а их пираты ненавидели чуть поменьше, чем испанцев. Ведь многие из братвы были дезертирами с королевских флотов, а там царили совсем тюремные порядки. Капитаны и офицерьё — как правило из благородных — никогда не скупились на зуботычины и прочие телесные наказания. Чуть что — кулаком в морду. Чуть что — девятихвосткой по спине. Если не килевание или вообще петля. А за слово поперёк не щадили никого. Галка знала это по горькому опыту мужа, бывшего английского офицера, однажды повздорившего со своим капитаном. Оттого на кораблях королевских флотов регулярно вспыхивали редкие по своей жестокости бунты, а капитаны, знавшие, что ходят в море на плавающих тюрьмах, всё туже закручивали гайки. А потом изволили удивляться, откуда в Мэйне развелось столько пиратов. Потому Галка попала с выбором "козлов отпущения" в самую точку. Служить "шёлковым камзольчикам" не хотелось никому. А если Галка ещё даст кое-кому хороший разгон — так вообще пираты будут в полнейшем восторге. Но разбираться с адмиралом пока рано. Это так легко и просто пообещать братве свернуть кое-чью шею. Воплотить это в реальность куда сложнее.