Страница 2 из 17
Забыл в отношении злого и вредного почерка, но в эту сторону у меня тоже не получается, а вообще, иногда бываю и злым и вредным.
10 часов вечера 11.01.56 г.
Писал под звуки музыки. Передавали хороший эстрадный концерт с аргентинскими и мексиканскими мелодиями. Так и хочется поближе к паркету…
10.04.56 г.
Не хочу молчать всё в том же духе, как ты выразилась в своём письме. Извини, что не ответил сразу, т. к. был в командировке в г. Пушкино, и помимо работы, наслаждался прелестями пушкинских мест.
Особенно хороши Екатерининский и Александровский парки с многочисленными прудами, фонтанами, памятниками и беседками. Говорят, что летом здесь рай. Весьма возможно.
Не обижайся, Ира, что не ответил на твоё письмо. Наверное, у меня было тоже такое настроение, с каким ты писала его мне.
Живу без перемен. Жду весну, которая в этот год у нас здорово задерживается, и снег ещё не начинал таять. А как светит Ореховское солнце? Наверное, потекли ручьи?
Что нового? Как твои успехи и чем занимаешься в сей момент? Я думаю направить свои стопы в Орехово с середины июня. Мечта, которую во что бы то ни стало надо сделать реальностью. А пока работаю, хожу в свободные дни в кино (последние фильмы смотрел – «Мексиканец» и «Борьба в долине»). Первый фильм не понравился – скучновато. Второй понравился. Особенно хорошо музыкальное оформление. И ещё раз жду весну.
Вот, пожалуй, и все новости о себе. Да, на днях встретил Ореховского. Очень неожиданная встреча. Зовут его Володя Пименов, лётчик, приехал сюда из Баку. Он тебя знает по самодеятельности (ваше выступление в «Респираторе» ещё во время моего отпуска). А я знаю его ещё с пятого класса. Вместе гоняли коз, и вместе начали бегать за девчонками. Давно, смешно, но всё – же очень интересно вспоминать первые шаги.
Ну и ещё одна новость, не столь значительная и интересная. Мне присвоили звание старшего лейтенанта.
Ну, наверное, мой запас новостей иссяк. Ещё раз извини, и обязательно пиши. Крепко жму твою руку, и с твоего разрешения, целую (хотелось бы крепко).
Письма были интересные. Но это были всего лишь письма.
А мне нужны были сиюминутные приключения.
Когда Николай приехал в очередной отпуск, он в первый же вечер появился в общежитии. Обрадовался, когда увидел меня. Но вскоре кто-то из благожелателей рассказал ему, что за время его отсутствия я успела «прогуляться» замуж. И, придя к нам в красный уголок вечером, на танцы, он ко мне больше не подошел… Ну, и не надо…
Я занималась в художественной самодеятельности. Сумела даже записаться в драматический кружок в центральном доме культуры Орехово – Зуево.
Кстати, там я не раз ходила на спектакли, которые ставили, приехавшие на гастроли московские театры. Однажды, вскоре выхода на экран картины «Свадьба с приданным», весь первый состав артистов приехал с этим же спектаклем на гастроли. Я сидела в зале на первом ряду, и прямо передо мной на сцене играли – Вера Васильева, Пельцер и другие известные актёры.
Интересно, почему я никогда даже не попробовала поступать в какое-нибудь театральное училище? Но, из меня настоящей артистки всё равно никогда не получилось бы. Способности, конечно, были, но я была внутри слишком скованной. Я не могла расслабиться, раскрыться… На сцене меня всегда преследовала мысль – а как я выгляжу со стороны? А, когда входишь в какую-либо роль, разве можно думать ещё о чём-то?
Но, наверное, что Бог ни делает, всё – к лучшему…
Часть 2
«Сходила» замуж
На фотографии – ТОЛЯ ГЕЙБЕР, перед которым я всю свою жизнь считаю себя виноватой
Кроме самодеятельности, я записалась в литературный кружок. Занятия его были как, наверное, во всех других таких же кружках. Кто-то читал свои стихи, или рассказы. Остальные – критиковали. А на следующем занятии – критиковали их. Там я познакомилась с двумя ребятами – Толиком Гейбер и Владиком Бахревским. Владик сочинял сказки и детские стихи.
Толик работал на стройке прорабом, но мечтал быть журналистом, а пока писал фельетоны в местную газету.
После занятий в кружке, они оба провожали меня до общежития. И ухаживали они за мной оба. Нужно было выбирать. Владик был с меня ростом, симпатичный, какой-то весь пухленький. Толя был более спортивного вида, с чёрными кудрями, красивыми глазами, но не красавец. Мне нравилась его рассудительность, эрудиция, скромность. Впрочем, излишняя скромность мне никогда не нравилась. С такими всегда скучно.
Благодаря Толе, я стала вхожа в редакцию местной газеты. Мне, как «внештатному корреспонденту» стали давать маленькие задания. Я брала интервью у каких-то рабочих. Заметочки в двадцать строчек печатали. И я даже получала маленький гонорар.
Постепенно нас с Толей сближали общие интересы. Он меня стал знакомить со своими близкими друзьями. Помню, однажды в выходные, мы пошли в гости к его друзьям. Это были молодожены – муж с женой. Они жили с родителями в домике на окраине города. У них был свой сад. В честь нашего прихода, они накрыли стол в саду. Самое интересное, что они нам демонстрировали – как делать самогон. На столе стояла установка, и из неё, как из самовара капали капли прозрачного, как вода, напитка. Они пробовали его (наверное, был первачок), хвалили. Я попробовала несколько капель, ничего в этом напитке не поняла. Наверное, было ещё рано для таких знаний.
Возвращаться решили ради прогулки пешком. Причём, если повернуть по дороге налево – пойдёшь в город, направо – узкоколейка вела в лес. Мы пошли направо. Я пробовала идти по одному рельсу. Толя поддерживал меня за руку. Потеряв равновесие, я чуть не упала. Он меня поймал в объятия, и мы поцеловались. Для него, видимо, это очень многое означало, а для меня – ровным счётом ничего. Тем не менее, с занятий литературного кружка, он стал провожать меня уже один. И прощаясь, мы уже целовались каждый раз.
У меня затерялась записная книжка, а, может быть, она где-то и валяется. Но отдельные листочки попадаются среди писем.
Когда мы сидели на занятиях литературного кружка, мы переписывались на страничках этой маленькой книжечки.
Но вот попался в руки маленький листочек из неё. Как видно, с отрывочком из нашего диалога:
И. – Ты выбрал?
Т. – Да здравствует эгоизм!
И. – Я делаю то же, но не признаюсь даже себе (какое противоречие!)…
Т. – Не делай этого. Искореняй эгоизм. Борись с ним. Будь он трижды проклят!
И. – Ты тоже противоречишь сам себе.
Т. – В этом смысл моей настоящей жизни.
И. – Плохо.
Т. – Но не особенно.
А вот ещё листочек…
Т. – За какую свободу? Ты просто анархистка. Что касается наших отношений, то я за любовь, а не за дружбу, ясно?
И. – Ты не ответил на вопрос. Толечек! А не пожалеешь? А к чему обязывает любовь?
Любопытно, что на обратной стороне этой странички написана выдержка:
«В русском языке есть великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, и сверх того богатство и сильная в изображении краткость греческого и латинского языка».
В общем уже из этих отрывочных фраз наших записочек ясно, что отношения из дружеских грозили перерасти во что-то большее.
Толя, наверное, действительно, влюбился в меня. А для меня это была очередная игра. Хотя он мне нравился, но до любви было так далеко. Да и есть ли любовь, и смогу ли я полюбить по – настоящему? А пока я ценила дружбу… А по отношению к Толе – это былп придуманная любовь, вернее – иллюзия любви, которую мне так хотелось пережить на самом деле. А в придуманной любви, как в пьесе – я выбрала роль и должна была её сыграть.