Страница 16 из 20
Родители скорей всего что-то знали, поэтому так сильно меня берегли. Но зачем я здесь? Что со мной будут делать?
– Так. – Старик потер руки. – Сегодня, большей частью процесса займешься самостоятельно.
Мальчик нервно сглотнул.
– Учитель, если он настолько ценен, может Вы сами, а?
– Нет. – Отрезал тот. – Большая ответственность заставит тебя собраться, быть серьезным. Будишь четко выполнять то, что я скажу.
– А если…
– А вот "если", не должно быть. – Перебил его старик, сурово на него посмотрев. – Хоть что-то испортишь, я заставлю тебя глотать белых червей.
Мальчик побледнел. Он прижал ручки к груди и испуганно прошептал:
– Учитель не надо, я не смогу. Они же большие, толстые и такие противные, склизкие, мерзкие. Все в каких-то красных прожилках, – его всего передернуло, – еще и отвратительно воняют. – Он сморщился.
– А как же тот мальчик, которому ты их скармливаешь каждый день по одной штучке? – Ласково так поинтересовался старик.
– Ну, так это совсем другое дело. – Оживился тот. – Он же обездвижен. Сидит себе тихонечко, голенький на стуле. Пристегнут к спинке, руки на подлокотниках, такой милашка! Так забавно дрожит, когда я к нему подхожу, открываю ротик, у него такой умоляющий взгляд! – Пацан сложил ручки, приложив ладони друг к другу, поднес к груди и восхищенно вздохнув, покачал годовой.
– Он что, в этот момент у тебя в сознании? – Удивился учитель.
– Конечно. – Довольно ответил тот.
Старик, только всплеснул руками, а пацан, улыбаясь, продолжил делиться впечатлениями.
– Подхожу к бочке, снимаю крышку, достаю червя. А когда несу к нему, у мальчика так расширяются глазки от ужаса, становятся такими большими! Затем медленно вставляю ему в ротик один конец, а дальше он сам в горлышко лезет, я лишь поддерживаю. Все-таки полметра в длину, может и упасть. Хорошо проходит, быстро, склизкий, – и хихикнул. – Правда, руки приходиться долго отмывать, его слизь такая въедливая, трудно избавиться от мерзкого запаха. А мальчик так потешно морщиться от отвращения. С силой жмурит глазки, с ужасом каждый раз наблюдая, как тот в него забирается. Слезки текут, текут, а червячок ползет, ползет. В этот момент он обычно писается, – и вновь захихикал, – у него набивается полный рот этой мерзкой жижи. Я ему потом его закрываю, чтобы глотал, вы же сказали она питательная …
– Хватит, – Рявкнул старик, даже его передернуло от рассказа, тошнота подступила к горлу. – Весело, да? – Пацан тут же сделался серьезным, вытянувшись по струнке.
– Вот и будишь глотать, – зашипел тот на него, – вместо него. Я тебя обездвижу, сам их запихивать стану, а затем, когда они вылезут у тебя через зад, будишь отмывать.
Ученик совсем побледнел, даже руки затряслись.
– Так я и так их потом отмываю, когда они из него вылазят. Там в стуле отверстие, снизу тазик. – Пробурчал он. – А куда тогда мальчика денете?
– Он скоро сам сдохнет. Кишечник уже весь испорчен, червяк проходя, избавляется от токсинов. Причиняет при этом сильное страдание, немного осталось. По-другому их не очистить. Кишки из-за этого быстро разъедает изнутри, они покрываются кровоточащими язвами, надолго не хватает. А черви слишком ценный и постоянно нужный ингредиент, их весьма сложно и дорого доставать в готовом виде. А этих бездомных, полно в городе. Иди сюда, – прикрикнул он на ученика.
– Учитель, если Вы хотите меня умертвить, то зачем в ученики брали? Клятву заставили произнести, магическую связь с собой создали? – И не подумал он приближаться.
– А потому, что все, кого я испытывал до тебя, падали в обморок, видя то, что я делаю. Потом приходилось их…, – он поморщился, – не важно. А ты единственный, кому это безразлично, и можно даже сказать интересно. Да что там, тебе нравиться процесс. Я вот удивляюсь, откуда такая жестокость, цинизм, я бы даже сказал, ты испытаешь извращенное сладострастное удовольствие. Мне самому не по себе становиться от твоих выкрутасов.
– А сами?
– Я просто делаю свое дело, мне плевать на все остальное. И у меня нет ни каких садистских желаний, и уж тем более я не…
– Ну да, ну да, – послышался скептический голосок пацана.
Учитель просто закипел от возмущения.
– Иди сюда, мерзкое отродье. – Прорычал он, указывая пальцем место возле себя.
Тот обреченно вздохнув, опустив голову, медленно приблизился, шмыгнув носом.
И тут же получил затрещину. Мальчик, не поднимая головы, просто почесал это место, вздыхая.
– Приступим. – Старик повернулся в мою сторону.
Я затрясся мелкой дрожью от страха.
– А вот та жидкость, разового цвета, что он выпил, это что? – Поинтересовался пацан.
– Это экспериментальный эликсир. – Пояснил учитель, бросив на него взгляд. – Пробовал?
– Нет, нет, нет. – Тот замотал головой, даже ручки перед собой выставил. – Только понюхал, очень приятный запах.
– Смотри у меня, – старик погрозил пальцем. – Я сделал немного, чтобы проверить до конца его свойства.
– А какие? – Не унимался ученик.
– Во первых, – стал объяснять он, – блокирует боль у человека, во вторых, кровь из ран не идет, в третьих, поддерживает жизнь, даже если тело абсолютно для этого не пригодно. Любой изъятый орган при этом, остается свежим, живым, длительное время. Только если повредить или изъять мозг, тогда человек умрет.
– Ух ты, какая вещь! – Восторженно произнес пацан.
Старик в ответ лишь хмыкнул и повернулся ко мне.
– Мальчик хоть еще и маленький, всего двенадцать лет, но из-за своей исключительности, уже полностью созрел. Вижу, что его хранилища полны семени, это весьма хорошо.
– Почему? – Юноша наклонил голову чуть вперед, разглядывая мои яички.
– Он еще не опорожнял их. Первое семя, самое ценное. Такого ингредиента вообще не найти. Эликсир, что можно из него получить, стоит весьма больших денег, имеет превосходные свойства.
– Какие? – Тут же поинтересовался малец, протягивая ко мне руку, пытаясь пощупать.
– Не лезь. – Рявкнул старик. Тот мгновенно ее отдернул. – О свойствах тебе еще рано знать. – добавил он, слегка улыбаясь.
– Так, вот медальон, – и протянул круглой формы предмет. Ученик взял, покрутил перед глазами.
– Протяни руку, держи над детородными органами, чуть ниже, и ровно. – Поправил он, видя, как тот выполняет его просьбу.
– Теперь сосредоточься, направь в него небольшой поток энергии, как я тебя учил.
Мальчик закрыл глаза и засопел.
– Не тужься, бездарь, не в туалете, силу направляй. Вот так, все правильно, хватит, просто держи, не отводи руку.
Я тут же почувствовал, как мой половой орган зашевелился, быстро увеличиваясь в размере. Начало нарастать возбуждение.
– Ух ты! – Пацан не отводя взгляда наблюдал за этим процессом.
– Хватит. – Произнес учитель, убедившись рукой в твердости, оголил головку.
Мальчик, убрав руку, продолжая пялиться, причем с каким-то восхищением.
– Чего так смотришь? – Старик глянул на него.
Тот шмыгнул носом.
– Большой. – С придыханием вымолвил он.
Учитель хмыкнул. Взяв склянку, поднес вплотную к головке, прижав ее к ней, наклонил член вниз, в сторону живота.
– Поднеси медальон к яичкам, вплотную.
Ученик протянул руку, прикоснулся.
Прошло пару секунд, я почувствовал как мой орган, еще больше, совсем неимоверно напрягся. А затем увидел, как в склянку брызжет семя. При этом я ничего не испытывал, ни какого экстаза, лишь ощущал, как оно изливается. А та предельная сила возбуждения, что захватило мое тело, еще усилилась и продолжала оставаться таковой. Мои глаза расширились. Наверняка даже зрачки стали большими от нахлынувшего чувства, дыхание перехватило. Тело ждало финальный аккорд, а он все не наступал.
Это оказалось страшно мучительно, я глубоко отрывисто задышал, слезы потекли из глаз.
Старик рукой выдавил из него все до последней капли, и даже постучал им по баночке. Затем поднес к глазам, довольно разглядывая. Ученик убрал руку с медальоном и посмотрел на него.