Отравленные воспоминания

– Всё рыдаете? – раздался знакомый голос за их спинами.

Из-за угла вывернула высокая шатенка, Мария Сушкова, и присоединилась к подругам. Хотя все три девушки были некурящими, к бочке с песком они наведывались регулярно, только чтобы лишний раз улизнуть из офиса. Как ни странно, частые перекуры Аллой Игоревной не преследовались, и подружки дружно записались в курильщики.

–Рыдайте громче, – невесело усмехнулась Маша, подходя ближе. – У меня есть новость, которая вас вряд ли обрадует.

–Что случилось? – насторожилась Тамара.

Ольга перестала размазывать тушь по щекам и испуганно уставилась на подругу.

–Ведьма устраивает вечеринку в честь себя, любимой. Только что объявила. – вздохнула Мария. – Все обязаны явиться к ней домой и восхвалять Мадам до образования мозолей на языке…

–Когда устраивает? – озабоченно спросила Тамара.

–В пятницу. Послезавтра, – Маша снова вздохнула.

–Я не могу. У меня родительское собрание.

–Кого это волнует? – Мария пожала плечами. – Все ОБЯЗАНЫ присутствовать. Не прийти можешь только в случае своей смерти. Ты что, Осинскую не знаешь?

–А можно прийти ненадолго и сразу уйти? – с надеждой предложила Ольга.

–Только на это и надеюсь, – сердито ответила Маша. – У меня были планы на эту пятницу, теперь все летит к черту!

Она с ненавистью взглянула в сторону окон их офиса.

–Ух, так бы и стукнула эту гадюку по башке дыроколом!

–И я бы добавила, – подхватила Тамара.

–Надо только большой взять, на три дырки… – добавила Оля, мечтательно закатывая глаза.

–Факсом тоже можно, – быстро вставила Мария. – Он тяжелый.

–А лучше выбросить ее из окна, – вдохновенно воскликнула Ольга.

–Или утопить! – Машины глаза вспыхнули.

–Точно! Ох и кровожадные же вы, барышни, – хихикнула Тамара, руками показывая, как она будет душить ненавистную шефиню.

Подруги переглянулись и громко расхохотались. Воображаемая расправа с Осинской разрядила атмосферу, возвращая хорошее настроение и теплые краски дня, правда ненадолго. Через несколько секунд блеклое осеннее солнце скрылось за углом, напоследок лизнув прощальным лучом пожарный щит, и курительный закуток мигом наполнился мрачноватой холодной тенью, словно предчувствием беды. На забор над головами девушек опустилась толстая черно-серая ворона и сердито каркнула, как судья, требующий тишины в зале. Улыбки на лицах девушек увяли сами собой.

–Мысль материальна… – дрогнувшим голосом пробормотала Ольга, испуганно глядя на ворону.

–Что? – нахмурившись, переспросила Маша.

–Нет, ничего, – торопливо ответила толстушка, отводя глаза, и со вздохом добавила: – Пойдемте. В офис возвращаться пора.

–Пора, – тоже вздохнув, согласилась Тамара, и подруги гуськом поплелись в сторону лифта.

Глава 2. Действующие лица и исполнители

Тамарина машина стояла в пробке. Мучительно медленное движение вперед продолжалось уже сорок минут и девушка безнадежно опаздывала. Обычно ей удавалось проскочить этот участок дороги до начала автомобильных заторов, но сегодня Осинская задержала ее, высказывая совершенно нелепые претензии и поправки к отчету. Тамара поминутно смотрела на часы и нервно кусала губы.

–Бенц! – спереди донесся характерный звук соприкосновения двух металлических поверхностей.

Девушка вытянула шею, пытаясь разглядеть, что произошло и застонала от досады.

–О, нет… Только не это!

Только аварии ей не хватало. Ее дети и так уже томятся лишние полчаса в школе, и Инна Ивановна, заведующая группой продленного дня, опять будет брезгливо поджимать свои тонкие губы, выражая крайнее неодобрение тем, что ей приходится задерживаться из-за безалаберной мамаши Рогозиной.

Тамара опустила стекло и высунула голову на улицу. Водители двух столкнувшихся впереди автомобилей уже вылезли со своих кресел и с озабоченным видом сгрудились у места аварии, обмениваясь все более громкими и раздраженными замечаниями. Девушка лихорадочно пошарила взглядом по сторонам. Слева – два плотных ряда других авто, справа – тротуар, сзади – длинная колбаса из жаждущих выбраться отсюда железных коней. Ее машина надежно заперта с четырех сторон. В этот момент черный джип, стоявший перед столкнувшимися машинами, сдвинулся на полметра вперед, давая надежду на продвижение.

–Ребята, может, поедем, а потом договоритесь?… – призывно крикнула Тамара в сторону хозяев пострадавших автомобилей, яростно обменивавшихся комментариями по поводу манеры вождения каждого.

–Без тебя разберемся! – хором рявкнули мужики, дружно повернув к ней головы и едва не столкнувшись лбами.

Тамара опустилась на сиденье и со злостью стукнула кулаком по рулю. Было ясно, что эти двое не договорятся, будут ждать гаишников, а значит не сдвинутся с места. Может, левый ряд ее пропустит? Девушка скосила глаза и умильно улыбнулась пожилому водителю в белых Жигулях слева. Тот невесело улыбнулся ей в ответ и развел руками: дескать, я бы и рад, но мы стоим. Два ряда слева и впрямь стояли мертво. Если Тамарина полоса до аварии еще худо-бедно ползла вперед, то этим повезло гораздо меньше.

Внезапно сзади раздался рев двигателя, и грязная, видавшая виды Тойота, стоявшая сразу за Тамариным Фольксвагеном, рванула вправо и, нагло выехав на тротуар, умчалась вперед. Девушка проводила ее напряженным взглядом. Она была очень дисциплинированным водителем – за четыре года вождения совершила всего два нарушения, да и те мелкие.

“Если сейчас выехать на тротуар, то можно будет свернуть вон в ту арку и через двор выехать на параллельную улицу, а там до школы – рукой подать,” – мелькнула в голове соблазнительная мысль.

“Нельзя ездить по тротуару,” – тут же возразил внутренний голос.

“Но там сейчас никого нет,” – глаза быстро пробежали по совершенно свободной и такой заманчивой дорожке.

–Р-р-р-р… – еще один водитель сзади не выдержал искушения и повторил маневр Тойоты, быстро скрывшись за поворотом.

Тамара с тоской посмотрела через лобовое стекло, нервно барабаня пальцами по рулю. Впереди хозяева столкнувшихся машин самозабвенно ругались, энергично размахивая руками и призывая в свидетели окружающих.

“Чтобы это было в последний раз!” – всплыл в памяти девушки сердитый голос Инны Ивановны, отчитывающей ее за опоздание в прошлую среду. – “Я не обязана здесь сидеть допоздна. Мне за это не платят.”

“А что если она и вправду не станет с ними сидеть?” – отчаянно подумала она. – “Уйдет и закроет кабинет, а Танюшку с Павликом на улицу выгонит, на школьное крыльцо? А там холодно…”

Это соображение определило исход дела. Тамара сурово сдвинула брови и, вывернув руль вправо, решительно вдавила в пол педаль скорости. Маленький Фольксваген зарычал и резво прыгнул на бордюр. Безлюдный тротуар быстро прошелестел под колесами, и вот уже до заветной арки рукой подать, как вдруг из ниоткуда материализовался гаишник. Он кинулся навстречу Тамариному автомобилю, размахивая полосатой палкой и грозно свистя.

“Ну, вот…” – при виде блюстителя порядка сердце девушки тяжело упало куда-то вниз. – “Все. Теперь я везде опоздала…”

Она остановилась и безвольно уронила руки на колени. Ею внезапно овладела апатия. Даже мысленное видение мерзнущих на крыльце детей больше не вызывало лихорадочного желания бежать, торопиться, спасать… День, не задавшийся с самого утра и мучительно продиравшийся сквозь рабочие часы, полные досадных недоразумений и конфликтов, неминуемо перерастал в такой же гадкий, отвратительный вечер.

Молоденький гаишник с чрезвычайно суровым лицом подошел вплотную к машине и требовательно постучал по стеклу. Тамара подняла на него безжизненный взгляд и нажала кнопку стеклоподъемника.

–Лейтенант Горобко, – сердито козырнул служитель порядка. – Ваши документы. Почему нарушаем?

Девушка молча протянула ему кожаную книжечку с правами и техпаспортом. Юный гаишник внимательно их изучил и повторил свой вопрос, строго хмуря брови.

–Так почему нарушаем?