Страница 26 из 31
Таким образом, финансовая составляющая во взаимоотношениях с лоббистом будет иметь существенное значение для бюрократа лишь в том случае, если принимаемые или отстаиваемые им в политическом поле решения не будут противоречить его базисным интересам. К подобному же выводу пришли американские ученые Дж. Уайт, Р. Стейн и К. Бикерс, изучавшие взаимосвязь финансовых взносов различных групп в избирательные фонды кандидатов в Конгресс США и их поведение по отношению к данным группам-донорам после избрания. Как выяснилось, взносы групп интересов оказывают влияние на поведение законодателей только по вопросам, по которым уже достигнут определенный компромисс. Если же идет политическая борьба, то они являются взаимозамещающими и сами по себе не определяют финальный исход: победы достигает только та группа, которая подключает дополнительные ресурсы и методы (кампании в прессе, личные контакты и т. п.)[171].
В заключение сделаем ряд итоговых выводов.
Первое, многочисленные рассмотренные нами факты подтверждают, что коррупция является существенным элементом во взаимоотношениях между организованными группами (и представляющих их интересы лоббистами) и классом бюрократии и публичных политиков. Данная составляющая характерна для всех стран вне зависимости от формы правления и политического режима. В западных демократиях, в силу развитой политической конкуренции, независимых от одной группы СМИ и прочих факторов, коррупционные механизмы более изощренны и связаны прежде всего с притворными сделками с политическими фондами, комитетами политического действия и пр. В странах, где система сдержек и противовесов не так развита, используется прямой подкуп. В России в данном контексте очевиден переход от второй модели (характерной для 1990-х гг.) к первой, распространенной в западных странах.
Второе, приведенный нами анализ показал, что у критиков лоббизма не существует сколь-либо убедительных доказательств, которые поставили бы под сомнение сам факт существования лоббизма как правовой технологии влияния на власть. Напротив, наличие почти столетнего института профессионального лоббирования в США, детальная отчетность и прозрачность лоббистской деятельности, общественный контроль за доходами и расходами лоббистов, открытость корпоративных бюджетов, выделяемых на политическое влияние, и прочие рассмотренные нами факторы являются наглядным опровержением такого подхода. Однако при этом мы не можем сделать однозначного вывода о соотношении правовых и неправовых форм воздействия на власть. Очевидно, что однозначный ответ на данный вопрос, если и возможен, то требует глубинных эмпирических исследований, проведение которых, по понятным причинам, осложнено из-за деликатности темы и скрытности как лоббистов, так и международной бюрократии и политиков.
Третье, делить лоббизм на части с позиций выделения законных и незаконных методов воздействия на власть, считаем неправомерным. Именно через категорию легальности проходит водораздел между коррупцией и лоббизмом. Коррупция – неправовое, строго наказуемое уголовное деяние, лоббизм – это правовое деяние, вытекающее из конституционных прав граждан и нормативно регулируемое в ряде стран мира. Мастерство лоббиста заключается в том, чтобы, основываясь на законных методах воздействия на власть, создать нужное впечатление у принимающего решение чиновника или депутата по поводу рассматриваемой ситуации, другого лоббизма не существует. Соответственно, лоббизм заканчивается там, где применяется нелегальное воздействие на власть. Попытки ряда ученых[172] делить лоббизм на «цивилизованный» и «нецивилизованный»[173], «теневой», «дикий лоббизм» и т. п. уводят исследователей в сторону, а в результате происходит подмена понятий – институт лоббизма заменяется институтом коррупции[174].
§ 2 ЛОББИЗМ КАК ИНФОРМИРОВАНИЕ
В российской и зарубежной научной среде превалирует мнение, что лоббирование – это находящееся в рамках правового поля влияние на политических стейкхолдеров[175]. Однако в настоящее время нам неизвестны сколь-либо убедительные работы, описывающие содержательный смысл категории «влияние» в контексте лоббистских взаимоотношений. Большинство исследований раскрывают «влияние» через длительное и достаточно хаотичное перечисление всевозможных форм лоббизма, которые систематизируются из практической жизни, например помощь в разработке законопроектов, сбор мнений групп избирателей, личные встречи и убеждения, различные кампании в СМИ и многое другое. Однако данного перечисления явно недостаточно, так как оно не отвечает на главный вопрос – на чем основано влияние лоббистов, что в их деятельности существует такого, что представляет заметную ценность и (или) – возможно – опасность для политических стейкхолдеров. В противном случае лоббизм не занял бы то место, которое он имеет в политических системах ряда стран в настоящее время. Разные концепции по-своему отвечают на данный вопрос. Например, в модели «коррупционного воздействия» утверждается, что данной ценностью являются «деньги», которые, с той или иной спецификой, связанной с особенностями политической культуры в государстве, передаются политическому стейкхолдеру. Соответственно, в странах со слабой системой сдержек и противовесов, финансовый капитал обменивается на политические решения прямым методом – путем непосредственной передачи денег; в странах с развитой системой контроля – путем хитрых приемов финансирования избирательных кампаний, фондов, перевода средств на офшорные счета и т. п. В модели «информационного лоббирования» считается, что главной ценностью лоббистов во взаимоотношениях с политическими стейкхолдерами является «информация». Доказывается гипотеза, что лоббисты обладают неким знанием, благодаря которому они могут быть убедительными, а политические стейкхолдеры в результате имеют возможность лучше и более эффективно выполнять свои обязанности, в большей мере соответствовать общественным интересам, принимать более здравые государственные решения, устраивающие различные группы влияния. Именно информация, согласно данной концепции, делает их влиятельными (о степени чего тоже идет отдельная дискуссия) субъектами политической жизни. Однако недостаточная проработка данной концепции не только не позволяет придать определенности в понимании сущности лоббистской деятельности, но и добавляет аргументов сторонникам гипотезы, что лоббизм – это лишь умелое прикрытие политической коррупции. В рамках данного раздела мы подробно рассмотрим концепцию «информационного лоббирования».
Информирование в рассматриваемом контексте – процесс донесения лоббистом информации до представителя государственной власти в надежде, что приведенная аргументация заинтересует политического стейкхолдера и найдет свое отражение в готовящихся государственных решениях и документах. Как пишет Э. Галумов, «лоббисты пытаются оказывать влияние на законы и нормативы, в первую очередь, путем информирования»[176]. Экономист Б. Черняков, анализируя роль лоббистов в США, пишет: «Предоставление информации законодателям – это один из основных методов прямого лоббизма»[177]. Исследователь К. Вяткин также согласен с данным тезисом: «Владение уникальной, специфической, почерпнутой из новейшей социальной практики информацией», близость к «важнейшим сферам жизни общества, к реальным профессиональным, экономическим, социальным и иным заботам» членов тех групп, интересы которых они представляют, делает лоббистов «желанными партнерами по переговорам для всех представителей государственной власти»[178].
171
White J. Making Co
172
См., напр.: Бештоева З. Л. Бизнес-лоббирование как функция менеджмента: Автореф. дисс. … канд. экон. наук. М., 2005. С. 14.
173
Обобщая позиции сторонников данного деления, можно сказать, что «цивилизованный лоббизм» – это процесс продвижения интересов в органах государственной власти некоррупционными методами. Считается, что данный вид лоббизма распространен в странах с развитой системой «сдержек и противовесов» и наличием функционирующего гражданского общества (США, Канада, Великобритания, Западная Европа, Австралия). «Нецивилизованный лоббизм» характерен для недемократических стран со слабой правовой культурой и подразумевает воздействие на власть с использованием таких незаконных методов, как подкуп чиновников и депутатов (коррупция), силовое давление, шантаж, всевозможные угрозы насилием и пр.
174
Например, С. Зотов считает, что для современного состояния российского общества свойственен лишь криминальный лоббизм, а среди наиболее распространенных его методов – практика материального вознаграждения от финансирования избирательной кампании до прямого подкупа (Зотов С. В. Лоббизм как институт политического представительства интересов в современной России: Автореф. дисс. … канд. полит. наук. М.: Российская академия государственной службы при Президенте РФ, 1997. С. 8). Т. Масловская, говоря о практике лоббирования, выделяет жесткие методы, которыми, на ее взгляд, являются подкуп, угрозы, шантаж, обман и др. (Масловская Т. С. Теория и практика лоббирования в России и субъектах Российской Федерации. М.: Компания Спутник+, 2008. С. 34). А. Любимов связывает разрастание «теневого», коррупционного лоббизма с ослаблением российского конституционализма, законности и пр. (Любимов А. П. Формирование лоббистских правоотношений в российском обществе: конституционно-правовое исследование: Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. М.: Московская государственная юридическая академия, 2002. С. 8)
175
В рамках данной работы мы будем использовать термин «политический стейкхолдер» – это обобщенное название представителя государственной (муниципальной) власти, в котором заинтересован лоббист, так как от его мнения (позиции, резолюции, заключения, голосования и пр.) зависит судьба интересующего лоббиста вопроса. Иногда, когда это потребуется, мы будем выделять представителей публичной власти, непосредственно избираемых населением (например, парламентариев) и чиновников (бюрократов), назначаемых на свои должности. В процессе коммуникации с лоббистами, каждый из них имеет свой обособленный интерес, который будет рассмотрен отдельно.
176
Галумов Э. А. Основы PR. М.: ИД «Летопись XXI», 2004.
177
Черняков Б. А. О необходимости формирования отечественного аграрного лобби. Опыт США / Б. А. Черняков // Промышленник России. 2007. № 1. С. 26–30.
178
Вяткин К. С. Лоббизм по-немецки // Полис. 1993. № 1. С. 180.