Ангел не хранитель

Я смотрел на эту троицу как загипнотизированный. Так, наверное, кролик на удава пялиться. Стоит, дрожит зенки, выкатив, понимает, что ему сейчас секир башка делать будут, а убежать не может. Очень неприятное чувство. Но вместо того чтобы броситься рвать нас как Тузик грелку – эта троица одинаковых с лица проскакала мимо обогнув забор по дуге и скрылась в лесу на противоположной стороне поляны.

–Я же тебе сказал, что дома мы в полной безопасности. Даже стражам порядка сюда хода нет. – Положил мне свою тяжелую руку на плечо Калья. – Главное нос свой за калитку не высовывай пока – чтобы им некоторое время на глаза не попадаться. А там. Вот окрепнешь слегка. Ума наберешься. Так и в путешествия отправляться можно, коль желание такое появиться.

–Ага. – Мотнул я головой, все еще находясь в некоем подобии прострации.

Мозг опять засбоил и особо не желал приходить в норму. Мало мне убийц завернутых в пеленки и рыскающих по моему следу было – так на поляну стали выезжать еще какие-то люди. Причем много людей. Они рассыпались по всей поляне и чуть ли носом не рыли землю в поисках оставленных нами следов.

–О, пожаловали гости дорогие. Эти точно так просто мимо не пройдут. – Засмеялся, Калья и, взяв мою лошадь под уздцы, повел ее в конюшню, пристроенную к хибаре. – Скоро такой концерт закатят, залюбуешься.

Вот чего он здесь смешного нашел? Нас ведь обложили со всех сторон эти волки позорные. И вообще – это что получается? Я в прошлой жизни от стражей порядка бегал, и ловили меня все кому ни лень и в новой в такое же дерьмо вляпался? Это что у меня – карма такая? Твою дугу об коромысло. Кудрить-пердить твою тещу – гыргыр-мыргыр комсомол тому, кто мне ее навешал.

–А тебе еще чего здесь надо? – Я зло уставился на подошедшего к калитке человека.

Вообще-то забавно. Между ним и мной ничего кроме забора и калитки нет. Никаких там тебе магических куполов и всякой прочей подобной мистической ерунды. А подишь ты – он меня не видит и не слышит. Стоит напротив меня – ручками в стиле а ля Алан Чумак машет, шаманит, значит. Правда в отличие от нашего советского прославленного колдуна делает это не молча, а еще бубнит чего-то.

–Ты чего едрена вошь здеся ручками гребешь. – Стал я копировать его движения. – Намахаешься сейчас и получишь прямо в глаз.

Зачем я это сделал? Да кто его знает? Детство, наверное, в одном месте заиграло. И тут что-то как саданет стоявшего напротив меня колдуна. Бедолага добрых метров пять по воздуху пролетел, прежде чем приземлиться. Люди, находившиеся на поляне, застыли в немом изумлении. Я тоже равнодушным не остался и попятился назад но, запутавшись в собственных ногах, рухнул на землю.

–Эй, охламон. – Услышал я голос за спиной. – Заканчивай развлекаться. Успеешь еще. Они здесь надолго. Подымайся и в дом иди. Ужин стынет.

Я посмотрел себе за спину и потряс головой. Вот вроде и не пил ничего спиртного, а в глазах двоиться. Возле открытой двери в хибару стоял Калья только в другой одежде и без своих колюще-режущих предметов. Он почему-то ласково так мне улыбался и все-бы ничего только в это же самое время из конюшни вышел Калья настоящий.

–Кажется – подвис малец немного. – Кивнув в мою сторону головой, сказал тот Калья, что был возле входа тому – который выходил из конюшни. – Как-бы в дом волоком тащить не пришлось?

–Не придется. На сей раз экземпляр нам неплохой попался. Своенравный, правда, немного, но эту дурь из него мы быстро выбьем.

ГЛАВА 5

Я еле увернулся от удара и в свою очередь сам саданул кулаком в челюсть ту мерзость, что на меня лезла. Мерзость потому как то, что пытается до меня дотянуться, вроде человеком назвать нельзя. Это что-то такое бесформенное и страшное. Ну, знаете ли как в кошмарном сне. Кому они снились, тот меня поймет. Там, в этих снах – ты то от кого-то постоянно убегаешь, причем мучительно долго и очень медленно. То стоишь – затаив дыхание и трясешься от ужаса боясь посмотреть на надвигающуюся, на тебя опасность, и ничего сделать не можешь. А эта опасность – будь она проклята, точно знаешь, что прет на тебя бульдозером. Короче – приятного в таких снах мало.

Вот интересно, с какого такого перепугу они ко мне вернулись? Вроде я ими как-бы переболел. Я даже не помню, когда в последний раз мне снилось что-либо подобное. Правда и летать во сне я тоже давно уже перестал. Как в армию призвали – так сразу все сны ушли неизвестно куда. Хотя чего удивляться-то, кошмара там и наяву с лихвой хватало. Да и вдоволь отоспаться, как-то не получалось. Когда смерть со своей косой все время рядом бродит мозг сам защиту включает, и в этой защите подобным снам нет места. Там вообще многому места нет, иначе просто свихнешься.

Мне повезло. Мой мозг выставил качественную защиту. Нет. Я ничего не забыл. Я все помню. Да и трудно это забыть – смерть друзей. Забыть тот взгляд, которым на меня смотрела мать Андрея, когда я вернулся домой. Мы ведь стояли рядом и анекдоты травили, когда ему в голову прилетело. Мне с этим пришлось жить дальше. Мне, а не тем великим деятелям, которые нас туда посылали с одной целью, чтобы набить свои карманы очередной пачкой банковских дензнаков. Отличный гешефт. Нам лозунги о патриотизме и интернациональном долге, а им миллионы хрустящих новеньких купюр. Деньги не пахнут, а на остальное…

Да что же это такое? Откуда вас так много набежало? Блин – зажали в каком-то узком проходе и лезут как оглашенные. Только вот это не начало сна, где я был беспомощным словно младенец. Ко мне вернулась вся моя удаль. Ну, или почти вся. Оттого и сила ударов не та, что была раньше, но все-таки огромный опыт, заработанный в уличных драках, и здесь дает о себе знать. Мастерство как говорится, не пропьешь. А на этом своем опыте я из таких передряг выбирался, что не чета этим уродцам. Я прекрасно знаю, куда и как следует бить, и сила удара здесь не столь важна. Так что дорогие мои страшилы вот хрен вам с маслом, а не комиссарское тело.

Что? Уже все? Хм. Как-то быстро и довольно-таки легко я с такой толпой справился. А что тебе не нравится? Если честно, то пока еще не решил, но ведь пятую точку не проведешь, а она у меня сейчас слегка вибрирует. Ладно. Нужно воспользоваться подвернувшейся ситуацией и немного перевести дух. Ха. Как это там, в анекдоте было? Ну, когда старый толстый банковский кошелек со своей молодой супругой в театр поехал? Не доезжая немного до театра, он скомандовал водителю остановиться и сам полез к своей молодой супруге под платье. Та ему говорит.

–Дорогой, не время сейчас. Мы на премьеру опаздываем.

–Театр до этого сто лет стоял и, наверное, еще столько же простоит, – пропыхтел в ответ кошелек, – а здесь пользуйся случаем, раз подвернулся.

Вот черт – как-то быстро моя передышка окончилась да и стою я сейчас не в тесном коридоре, а на какой-то площади. Твою мать. Мозги – вы что, совсем там с катушек съехали? И главное, гадство-то какое, проснуться-то, никак не получается. Вот попадалово так попадалово.

А это что еще за черти? Ах, ты оглоблей по коромыслу. Так вы еще колюще-режущие предметы с собой притащили. Ну что же – видно придется проходить и дальше учебу в этом гребанном университете как Василию Ивановичу с Петькой.

–«Василий Иванович, ты зачем яму роешь?

–Да вот товарищ Фурманов, на занятиях сказали корень квадратный найти.

–А-а. – С умным видом протянул Фурманов. – А Петька где? Почему не помогает?

–Да у него задачка похлеще моей будет. Совсем учителя изверги осатанели. – Вздохнул Василий Иванович. – Сидит в доме плачет, но шашку точит.

–Почему плачет?

–Так ему с одночлена многочлен сделать велели».

Меня сейчас тоже, кажется, на многочлен постругают. Твари. Сон сном, но все-таки больно, когда в тебя железом тычут. Фу. Слава богу, темнота.

–Почему он не пытается выставить защиту? Почему упрямо пытается защищаться при помощи только одной грубой физической силы?

–Наверное, потому что привык так действовать. Он ведь не Ильяс что пришел к нам уже, будучи пусть и плохоньким, но все же магом.