Шербурские улики

– С удовольствием, – сдержанно согласился Арлекин. – Мало того, вы можете указать мне, какую карту взять.

– Вот эту, – сказал Антонио, показав на крайнюю левую карту в верхнем ряду. Арлекин с готовностью выполнил указание партнера, но, к удивлению последнего, снова одержал верх. Потом он с легкостью обыграл Антонио еще четыре раза подряд, хотя неизменно начинал игру первым.

– Кажется, твоя теория первого хода не прошла испытание практикой, – слегка нервничая, сказал Антонио даме. – Будут еще какие-то соображения насчет того, как выиграть? А то у меня деньги начали подтаивать.

– Мне показалось, что синьор Арлекин в своих удачных партиях брал только четное число карт и каждый раз менял ряд, – поделилась своими наблюдениями Коломбина. – А вы уверены, Антонио, что не хотите остановиться?

– Нет, не хочу, – упрямо тряхнув головой, заявил тот. – Я должен отыграться.

– Ну хорошо, – сказала спутница Антонио, вставая со стула. – Пока вы отыгрываетесь, я немного прогуляюсь и, пожалуй, выпью еще шампанского. Желаю удачи.

Однако с уходом Коломбины удача окончательно отвернулась от Антонио. Он наугад пробовал применять то одно правило, то другое, но ничего не помогало – он стремительно проигрывал деньги. Когда Антонио отдавал невозмутимому Арлекину последние десять тысяч, руки его дрожали.

– Если хотите, можете сыграть в долг, – внезапно великодушно предложил Арлекин. – Коли повезет, отыграетесь, в противном случае возвратите деньги в другой раз.

Арлекин сквозь прорези в маске пристально смотрел своими черными глазами в лицо Антонио, и взгляд его был полон благожелательного поощрения. От этого взгляда Антонио почувствовал спокойную уверенность в своих силах и даже некоторое тщеславие оттого, что ему, незнакомцу без лица, оказывают такое доверие.

– Я согласен, – наконец сказал он.

– Отлично, – мягко произнес Арлекин. – Друг мой Пьеро, не затруднит ли вас записывать результаты наших партий, чтобы все было открыто и максимально точно?

По-прежнему не произнося не слова, плачущий Пьеро вынул из кармана несколько белоснежных листов бумаги, а из пышного манжета достал ручку в виде черного гусиного пера. Все это он беззвучно положил на стол и снова застыл в горестной позе, подперев щеку рукой. После каждой новой партии Пьеро на несколько секунд выходил из меланхоличного погружения в себя, скрупулезно записывал проигрыш Антонио и снова замирал в неподвижности.

Словно завороженный, Антонио продолжал эту странную игру, не в силах остановиться. С легкостью потеряв сто тысяч уже несуществующих рублей, он даже не подумал о том, что это сумасшествие следовало бы прекратить. Молодой человек лишь попросил минутную передышку и огляделся в поисках своей элегантной спутницы. Ему хотелось, чтобы она вновь сидела рядом и давала советы, пусть даже они не всегда приводили к выигрышу. Однако он не увидел Коломбины среди веселых гостей. Вместо нее он с неприязнью в душе заметил «Доктора чумы» – тот в одиночестве сидел чуть поодаль и потягивал коктейль. На краткий миг их взгляды пересеклись, но Антонио тут же поспешил отвести глаза и вернуться к игре.

Когда долг обезумевшего молодого человека достиг почти трехсот тысяч, он внезапно выиграл три раза подряд. С радостью в сердце Антонио ощутил, что вот-вот одержит полную победу, и его охватил недобрый азарт. Он совершил последний отчаянный нырок в игру, чтобы в один момент вдруг очнуться и понять: произошло нечто столь же страшное, сколь и нелепое.

– Дорогой синьор Антонио, – бесстрастно произнес Арлекин, мгновенно приводя его в чувство, – желаете еще попытать счастья или хотите завершить игру? Вы проиграли шестьсот восемьдесят тысяч рублей.

– Шестьсот восемьдесят тысяч? – глухим голосом переспросил Антонио. Он почувствовал, как вся кровь отлила от его лица. – Неужели так много?

– Именно столько, – спокойно подтвердил Арлекин, подавая ему записи ходов, которые сделал молчаливый Пьеро. – Извольте ознакомиться.

– Да, все верно, – прошептал молодой человек, отказываясь поверить в то, что собственноручно загнал себя в ловушку. – Но у меня нет таких денег.

– Ну разумеется, – с готовностью сказал Арлекин. – Мы же договорились, что вы вернете долг позже. Когда вам будет удобно передать нам сумму?

– Я… я не знаю… для меня это огромные деньги, – заикаясь от ужаса, пролепетал Антонио. – Я столько и за год не заработаю.

– Ну же, дорогой Антонио, не будьте ребенком, – сказал Арлекин. Голос его мгновенно стал металлическим, а лукавая улыбка на маске, казалось, превратилась в презрительную усмешку. – Мы не намерены столько ждать. Максимальный срок, который мы можем вам дать на поиски денег – четыре месяца. Тридцать первого октября вы передадите мне в руки ровно шестьсот восемьдесят тысяч рублей. В противном случае мы будем вынуждены положить вас на операцию по удалению почки. На ваш выбор – правой или левой. Мой друг Пьеро срочно нуждается в пересадке почки и не может ждать бесконечно. Ведь правда, мой друг?

Вместо ответа печальный Пьеро извлек из-под пышной блузы черный кожаный футляр, вытащил из него ослепительный нож для разделки мяса и флегматично положил на стол поверх разбросанных карт.

– Дорогой синьор Антонио, – мягко сказал Арлекин онемевшему от страха игроку, – сейчас вы напишете расписку, что обязуетесь вернуть в срок проигранные деньги или в качестве эквивалента передать свой внутренний орган в пользу страждущих. И не заставляйте нас самих делать операцию. Поверьте, у нас это получится намного хуже.

Будто во сне, Антонио неровным почерком написал на листе бумаге текст, который методично продиктовал ему Арлекин, поставил подпись и трясущимися руками передал расписку Пьеро. Тот свернул ее в несколько раз, аккуратно убрал в футляр вместе с ножом, и все это снова исчезло в складках его белоснежной одежды.

– Ну а теперь – веселиться! – воскликнул Арлекин. – Карнавал в разгаре!

5

Столик с парочкой персонажей остался в глубине площади. Стараясь сохранять внешнюю невозмутимость, незадачливый игрок двигался вдоль «береговой линии». Он то и дело натыкался на веселых участников вечеринки. Ноги Антонио были словно набиты ватой, его в самом деле нешуточно «штормило», однако он отчаянно пытался не терять твердость походки.

Внезапно Антонио ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Он обернулся и с содроганием увидел, что за ним на некотором расстоянии следует «Доктор чумы» со своей неприятной тростью в руках. Стараясь не поддаться панике и не броситься наутек, Антонио незаметно прибавил шаг. «Только бы добраться до лестницы, – думал он, – а там уже можно и деру дать – к черту условности!»

Дойдя до лестничного пролета, синьор Антонио еще раз огляделся. Человек с птичьим носом все так же настойчиво следовал за ним. Уверенно лавируя среди людей в маскарадных костюмах, он тоже набирал скорость и определенно намеревался его догнать.

Не в силах больше сдерживать себя, Антонио ринулся по ступеням вниз. Ему было необходимо опередить «доктора», чтобы успеть затеряться в лабиринте комнат и коридоров палаццо. Ступив на мраморный пол нижнего этажа, он рванулся к первой двери, что вела во дворец, но это оказалась обманка. Антонио бросил испуганный взгляд назад – «доктор» был на середине лестницы, всего в десятке метров от него.

В отчаянии Антонио попытался открыть следующую дверь – к счастью, ему это удалось. Он проник в комнату, где на экране демонстрировали фрагмент из фильма «Семь». Герои картины как раз обнаружили на месте убийства фотографию с изображением весов, на одной чаше которых лежал окровавленный кусок человеческого мяса. «Черт возьми, какой идиот решил это сейчас показывать?!» – со злобой подумал Антонио.

В два прыжка беглец очутился у противоположной двери и изо всех сил дернул ее. Дверь открылась. Он выскочил в мрачно освещенный коридор, что разбегался в разные стороны. «Главное, не попасть в тупик», – мелькнула лихорадочная мысль. Он свернул налево. Ему снова повезло: дверь в конце сумрачного ответвления вела в пустую комнату – ее пространство образовывали четыре экрана. Больше дверей здесь не было, поэтому либо помещение было тупиковым, либо через один из экранов можно было проскочить.