Античная наркомафия-8

– А остготы? – спросил мой наследник.

– А им-то что? Они уже проиграли, им хоть на севере страны своё королевство сохранить, пускай даже и на правах федератов, как был уже согласен их прежний король, и то счастье. Давай-ка, Велизарий, проводи границу, забирай свой Рим, коронуйся в нём императором и топай-ка в свой Константинополь на трон усаживаться, а мы ещё и войска вспомогательные, и денег на такое доброе дело тебе дадим. И если бы у Юстиниана были реальные причины подозревать Велизария в измене, так и долго ли неугодному человеку хотя бы съесть чего-нибудь не то или выпить? Но вот нервничать у венценосца причины, конечно, были. Случалось в римской истории, что солдаты и против его воли заставляли своего полководца императором себя провозгласить и на столицу их вести. Ну, Велизария – едва ли, но и без того ведь всё равно обидно! Он для чего все эти войны затевал? Чтобы в историю войти восстановителем единой Империи. А получается что? Да тут и в столице каждая собака знает, как зовут настоящего освободителя Рима, а ему, императору, только и остаётся, что щёки надувать – типа, а кто Велизария послал, а кто ему повелел? – весь курс рассмеялся, – Да и мало ли у него таких недоброжелателей, которые сами на трон не метят, но не скормили ему до сих пор чего-нибудь не то или не споили только потому, что замены ему подходящей ещё не подыскали? А тут – такая шикарная замена! У него же и наследника-то законного нет – Феодора евонная бесплодна. Злые языки судачат о ейном весьма нереспектабельном прошлом, после которого бесплодие – не редкость.

– Она была гетерой? – спросила Каллироя.

– Ну, не в нашем с вами понимании. Храмы богов-олимпийцев, как и все прочие кроме храмов Распятого, закрыл ещё Феодосий, а при закрытии храмов Афродиты не мог сохраниться и её храм в Антиохии с его школой гетер. Просто потаскухи, конечно, никуда при этом не исчезли, есть спрос – будет и предложение, и гетерами они себя называли по старой памяти наверняка ещё долго. Ну так и порны же обыкновенные тоже гетерами себя назвать норовят, да только кто же порну с настоящей гетерой спутает? Были, естественно, и элитные высококлассные содержанки, на розничную торговлю своими достоинствами не разменивавшиеся, но им приходилось маскироваться, да и ни о какой выучке хотя бы уж уровня былой Антиохийской школы, не говоря уже о Коринфской, уже не могло быть и речи. Были и талантливые в своём ремесле, но всё равно профессионалками они были по ремеслу, а не по квалификации. Тупые запреты – они ведь всегда только уродуют явление, если оно востребовано и не может быть искоренено полностью.

– Она была из таких?

– Ну, если и была, то не сразу. Была ли Феодора порной, достоверных сведений нет. Порнаем в Константинополе назывался не бордель, которых официально как бы и не было вовсе, а театр при цирке, в котором давались довольно откровенные представления, и вот такая работа за ней водилась, а шли в эту профессию обычно те, кто не возражал и на ложе подработать. Для женитьбы на ней Юстиниану пришлось добиться отмены закона о запрете сенаторам жениться на бывших блудницах, и детей в их браке не было – таковы факты. Сделаться святой ей это, правда, не помешало, а сплетни о царствующих особах – дело опасное, так что языки народ прикусил. Но наследника родить не помогла и святость.

– И что Юстиниан сделал? – спросил Миликон-младший.

– Ну, не смог он с ней расстаться, а те злые языки, которые уверяли, будто она его околдовала, быстро укоротили. Кто же позволит так гнусно клеветать на августейшую особу? – весь курс грохнул от хохота, потому как ясно же, что царёныш имел в виду вовсе не императрицу с подмоченной по молодости репутацией, – К счастью для Велизария, на неавгустейших особ Юстиниан тоже не всякой клевете верил. Всё-таки дураком-то он не был. Поэтому и обвинения Велизарий никакого не схлопотал, и внутрь употреблял только полезные для здоровья продукты. Но в помощь ему Юстиниан направил армию во главе с Нарзесом, которого как бы по рассеянности забыл подчинить Велизарию. Нарзес – тоже не случайный человек, а надёжный и компетентный, да ещё и евнух. На евнухов при дворе ещё поздняя единая Империя подсела, ну и Византия от неё эту привычку унаследовала. А евнух императором быть не может – ну какой же, спрашивается, отец народа из кастрата? – юнкера рассмеялись, – Так что ему и самому хулиганить смысла нет, и другим позволять то, чего не может сам, жаба задавит. Таким манером Юстиниан и подстраховался на хоть и маловероятный, но всё-таки возможный "всякий случай", и кликуш своих придворных угомонил, и собственную жабу унял – теперь Велизарию всю дальнейшую славу делить с Нарзесом придётся. Слава-то – ладно, но ведь и командование же разделилось.

– Как два консула против Спартака? – спросил парень с ускоренного потока.

– Ну, не настолько. Оба не толпой распропагандированной избраны, а по своим заслугам и способностям назначены, у обоих войска регулярные, а не наспех собранное из кого попало ополчение, да и противника оба оценивали по достоинству. До катастрофы у них дело не дошло, но и успехи были совсем не те, которые ожидались. Вандалов меньше, чем за два года, Велизарий один сделал, а тут уже третий год войны на исходе, топчутся уже двое, не считая отдельных небольших операций со своими командирами, а толку-то почти никакого. В конце концов Юстиниан отозвал Нарзеса обратно, и хотя с ним ушла и часть его войск, Велизарий на четвёртый год войны осадил и взял уже Равенну. Там вот что вышло. Король остготов соглашался уже уступить всю Италию к югу от реки По, а в Равенне додумались таки предложить Велизарию вступить в город и короноваться в нём императором Запада. Тот, чтобы взять город меньшей кровью, сделал вид, будто согласен, вступил в Равенну и захватил её. Естественно, для Византии, но ведь вы же представляете, ребята и девчата, в каком свете "доброжелатели" донесли об его притворном согласии в Константинополь? Если бы настоящей причиной отзыва Велизария был страх Юстиниана перед его реальной изменой, на этом бы весь Велизарий и кончился, способов ведь масса, но судя по формальной опале без реальных репрессий, дело тут, скорее всего, не в страхе было, а в ревности к его славе и авторитету. Корону разве предложат кому попало? В том же году на Востоке началась новая война с персами, и уже на второй её год Велизарий – снова главнокомандующий. Назначил бы им Юстиниан того, в ком не был бы уверен? Это же не Запад, престижный по старой имперской памяти, но не особо нужный, это же самое главное направление имперской геополитики!

– Начиная с Красса и парфян, – прокомментировал Волний.

– Ну, амбиции в духе Александра Того Самого только немногим деятелям покоя не давали, но на Армению и Месопотамию имперцы зарились всегда, а парфяне разевали рот на Сирию. Естественно, от них этот конфликт интересов унаследовали Сасаниды, а от Рима – соответственно, Византия. А Сасаниды же ещё и боковая ветвь рода Ахеменидов, и в идеале им всё "наследство" вернуть хотелось бы, а это не только Сирия, но и Египет с Малой Азией. Так что было из-за чего Византии грызться с Ираном.

– И пришлось перебрасывать войска из Италии на Восток? – спросил царёныш.

– Нет, войска оттуда не перебросили, но и полководцев там оставили не самых лучших, и подкрепления все на Восток пошли, и деньги на ведение войны. Снабжение-то и местное налажено, но чем платить, если денег нет? Казна остготская в столицу ушла, с самих варваров много не сдерёшь, да и нерегулярные это поступления, а снабжаться всем необходимым и платить солдатам жалованье регулярно надо. Естественно, мародёрство.

– И все сопутствующие бесчинства, – сообразила Каллироя.

– И не только с остготами, – добавил парень с ускоренного потока.

– Совершенно верно, ребята и девчата. Годные для раскуркуливания на нужды войны варвары кончились быстро, и после них взяли за жабры коллаборационистов – за сотрудничество с проклятыми готскими оккупантами. А кто с ними не сотрудничал за эти полвека? Начали, конечно, с самых явных предателей римского народа, но и их ведь тоже гораздо меньше, чем нужно имперским освободителям для самообеспечения войск. А уже ведь привыкли не беспределом грабежи и кураж свой обставлять, а законной и абсолютно справедливой карой гнусным изменникам, и если таковых не хватает, а разоблачить надо позарез, раскуркуливать же некого, то и приходится разоблачать недостающих. А народ – он ведь как? Если по справедливости – много чего вытерпит, но несправедливых наездов не забудет и не простит. Представляете, человек вынужденно только остготскую власть и терпел, мечтал о приходе освободителей, как пришли – с радостью их встретил, и тут ему вдруг то вынужденное терпение в вину ставят и коллаборационизм ему на ровном месте белыми нитками шьют. И когда таких набралось достаточно – сами понимаете, отношение романского населения "сапога" к означенным освободителям начало меняться. Остготам оно, конечно, друзьями не стало, те ведь тоже случая покарать за измену не упускали, но эйфория от освобождения у него куда-то вдруг резко улетучилась, – юнкера рассмеялись, – Тяготы у обеих сторон уравнялись, дисциплина у имперцев тоже упала, а преимуществ в военно-техническом отношении у них и так особых не было – и у имперцев в их войске такие же варвары в основном, и вооружены одинаково в позднеримском стиле, и тактика у обеих сторон одна и та же, позднеримская. Ну и с чего тут быть особым успехам?