Страница 23 из 30
Происходящее в переулке было живым доказательством моей теории. Что бы я не сказала и не предложила взамен, как бы не реагировала, эта троица решила мою учесть с самого начала. Громила прав – никто не поможет!
События развивались слишком стремительно, чтобы я успела запомнить их детально. Кажется,
первым сорвался с места тот, что стоял позади. За весь разговор он не проронил ни единого слова, просто наблюдал. Глядя в его глаза, я видела отражение смерти, не тот образ, который рисует в нашем сознании кинематограф и древние легенды – никакой старухи с косой, только слепая ярость и извращённая жестокость, после которой меня ждёт забвение.
Оттолкнув его руками, я бросилась бежать, что есть мочи. Крик застрял рыбной костью в горле – ни проглотить, ни откашляться. До главной улицы было далеко, поэтому пришлось повернуть обратно к бару, в надежде, что Адам всё ещё там.
А если нет? Что если я собственноручно загоняю себя в ловушку, в тупик из которого не выбраться? Вряд ли кто-то услышит мои вопли на задворках «Роджера». Впрочем, времени на принятие решения всё равно не было.
Раньше я никогда не думала о том, как именно закончится моя жизнь. В какой момент нить, связывающая душу с физическим миром, оборвётся? Что это будет? Старость? Неизлечимая болезнь? Автокатастрофа? Как выясняется, ни первое, ни второе, ни третье. Я обречена испустить свой последний вздох в одном из тёмных закутков маленького городка на севере Виргинии, испытывая отвращение к себе за то, в чём была совершенно невиновата!
Насильники приближались. Паника мешала, она замедляла, сковывала движения, делая каждый шаг неуклюжим. Запнувшись, я упала на выложенный брусчаткой тротуар. Ладони обожгло – ободрала их в кровь. Пытаясь выбраться из-под настигнувшего меня мужчины, не обращая внимания на жжение и ломая об каменную плитку ногти, я силилась ползти вперёд, слыша, как рвётся по швам куртка. Удар между лопаток, придавил к холодному камню. Боль – она гудела в каждой мышце моего тела.
Это конец… Мне не спастись, как бы я не сопротивлялась…
От очередного толчка, я оцарапала щёку о землю. Перед глазами плыло, но где-то внутри всё ещё теплилась слабая надежда. Ведь до поворота в нужный переулок оставалось совсем ничего. Я не успела самую малость. Двадцать ничтожных метров решили мою судьбу…
Чьи-то руки вцепились в лодыжки смертельной хваткой. Я попыталась освободиться, но тут же получила ногой по голове. Что-то тёплое, вязкое, стекало по лбу, заливая правый глаз, искривляя реальность и окрашивая её в алый.
– Давай, переворачивай её! – голоса нападавших смешались, мне было не различить, кто именно из них говорил.
Я брыкалась и извивалась, точно уж на сковороде. Сжимая до скрипа зубы. Снося один за другим удары. Кто-то пнул по рёбрам, послышался хруст. Обжигающая боль пронзила каждую клеточку тела. Я обмякла. Практически сломленную и боюсь, что буквально сломанную, меня потащили за ноги вглубь подворотни.
Треск, кажется, это была молния на джинсах. Постепенно сознание перестало посылать импульсы в мозг. И пусть тело всё ещё содрогалось в жалких попытках отбиться, отрицая происходящее, сознание предпочло отстраниться, увести меня подальше отсюда, в мир снов, фантазий, куда угодно, только бы я не запомнила лицо человека, жадно шарившего своими руками под моей футболкой. Я знала, что если выживу, оно будет преследовать меня вечно. Ни правосудие, если ему вообще суждено свершиться, ни возмездие, ни даже смерть не разлучит нас. Я буду помнить его запах, его прикосновения, его взгляд и победоносную ухмылку.
– Дэрек, давай скорей, – голос справа… или слева… не знаю. Я уже ничего не понимала.
Грубые мужские руки, схватив за ворот футболки, резко дёрнули ткань в разные стороны, оголяя грудь, скрытую под спортивным бельём.
– Ммм, сочная кобылка, – протянул насильник и склонился к моей щеке, проводя шершавым языком по исцарапанной коже. Меня затошнило. Я чувствовала, как плотный ком отвращения поднимается по гортани вверх, мешая дышать.
Вдруг, прижимающий мои запястья к земле подонок, ослабил хватку. Какой-то шум отвлёк всех троих мужчин. Сил практически не осталось, но нужно было попытаться сделать хоть что-то.
Выгнув спину, я вырвала левую руку из чужих пальцев и вцепилась в лицо, сидящему поверх меня, ублюдку. Кровь с ошмётками глаза прыснула прямо на меня, попадая в рот. Я начала кашлять, рвотный рефлекс свёл спазмами горло. Истошный вопль насильника, пробудил спящую улицу. Где-то вдалеке послышался лай собак, а в окнах верхнего этажа зажегся свет.
Это победа, теперь нужно закричать, позвать на помощь… Ну же, Кейт, кричи!
И я бы закричала, непременно закричала, если бы мужчина, болезненно сжав плечи руками, не тряхнул меня точно тряпичную куклу, с неимоверной силой ударив затылком об асфальт.
Голову словно пронзило раскалёнными пиками, перед глазами замерцали искры, я ощутила металлический привкус во рту и погрузилась в темноту…
Как же приятно ничего не видеть, не слышать, не чувствовать… Я будто бы провалилась в забытье, безмятежное, спокойное, спасительное. Там не было страха, горя и сожалений. Лишь мягкая тьма, обволакивающая тело и разум. Меня уронило в воздушные облака, как в тёплые перины, мягкие, уютные, похожие на зефир. Их нельзя увидеть, но можно было почувствовать просто протянув руку. Я касалась ватной поверхности ладонями, ощущала сладковатый аромат, нежный сандаловый запах. А затем, кто-то обнял меня, крепко-крепко и в то же время очень бережно…
На мгновение я вспомнила, что было там, за пределами этих волшебных облаков. Ужас вновь ворвался в сознание, заставляя тело содрогнуться. С губ сорвался стон.
– Всё хорошо! Кейт, всё будет хорошо! Ты должна это выпить… Слышишь меня?..
Я слышала голос, знакомый голос, любимый голос, но не могла ответить. Не могла заставить себя вернуться в тот грязный переулок!
Больше в моих воспоминаниях ничего не осталось. Разве, что странным образом, появившийся в воздухе горьковатый привкус тлеющей шерсти и искры от огня, поднимающие ввысь, к тем самым окнам, из которых так никто и не выглянул.
Глава 19
2 ноября.
Я проснулась уже несколько минут назад и просто лежала зажмурившись, понимая, что не знаю, где нахожусь. Обрывки воспоминаний прошлой ночи мелькали за закрытыми веками вспышками, точно слайд-шоу на испорченном проекторе, заставляя сжиматься от страха. Я чувствовала под собой мягкий шёлк простыней и слишком удобный, чтобы быть моим, матрац. Слышала настойчивый аромат хвойного леса, проникающий в комнату через открытое окно (совсем, как на ферме Мэри), который, всё-таки, был чужим… Он не имел специфической нотки, въедающейся в память на подсознательном уровне, благодаря которой, даже после длительного отсутствия, понимаешь, что дома. Щебетание птиц и полное отсутствие городского шума вгоняли в ещё больший ужас, ведь последнее, что я помнила переулок почти в самом центре Блэкфорта. Я не могла набраться сил, чтобы стряхнуть с ресниц остатки дремоты и открыть глаза. Мне казалось, чем дольше я пребываю на границе забытья и реальности, тем более вероятно, что события, произошедшие накануне, окажутся всего лишь страшным сном.
Спустя долгие минуты, изводящего разум отрицания, я вдруг осознала, что более не испытываю физической боли. Точно помню, как под ботинками насильников трещали рёбра, но теперь… теперь всё было как раньше, разве что голова немного гудела.
Нерешительно прогнувшись в спине, очень осторожно, чтобы не тревожить повреждённые кости, я расправила плечи. Ничего. Никаких неприятных ощущений, даже напротив, захотелось как следует потянуться.
Чертовщина какая-то, может, я схожу с ума?
В последнее время мне всё чаще снились кошмары, яркие, запоминающиеся, и неважно в какое время суток разум погружался в царство Морфея. Разрозненные события, пугающие, холодящие кровь, чаще всего приводили к чьей-либо смерти. Обычно моей собственной, но иногда и других людей, когда знакомых, когда нет. Стараясь не акцентировать внимание на жутких видениях, я убеждала себя, что они всего лишь последствия стресса. Но нападение в переулке было слишком реальным, чтобы быть сном…