Страница 18 из 30
Я посмотрела туда же и увидела Джастина, держащего за руку всё ещё ревущую Сюзанну.
– Как она? – чувствуя себя совершенно бесполезной, спросила я Стэнфорда одними губами
Он чуть заметно кивнул, как бы отвечая, что всё нормально. Но ничего не нормально! Смерть Люсси, хотим мы этого или нет, изменит нас всех!
Поджав губы, я отвернулась, возвращая своё внимание мистеру Бруни, который неожиданно глубоко и тягостно вздохнул, будто бы собирался сказать мне нечто очень важное.
– Кейт, мы можем поговорить наедине?
– Наедине? Зачем? – не находя в своей голове возможных причин, спросила я.
– Действительно, – тут же осекся преподаватель, сел ровно и начал шарить руками по карманам куртки.
Через некоторое время в его ладони оказался небольшой, бархатный мешочек, перевязанный шнурком. В такие обычно заворачивают ювелирные украшения при покупке.
– Послушай, – спокойным, тихим голосом начал мужчина, – мне очень жаль, что тогда, на дороге, я не сказал тебе правду. Ты вправе злиться на меня и избегать. Но, прошу, пообещать одну вещь… Это медальон, – Бруни протянул руку, вручая мне то, что достал из кармана. – По приезду домой ты должна надеть его и впредь никогда не снимать, даже во сне. Он всегда должен быть на тебе. Всегда!
Я чуть сощурила глаза, нахмурившись. Что за абсурд? Пару часов назад у реки погибла молодая девушка, а Бруни волнует стану ли я носить его подарок? И с какого перепуга он вообще решил мне что-то подарить? Я уже собиралась высказаться на сей счёт, но Алекс, вдруг, сжал мою руку, наклоняясь ближе.
– Обещай мне… – настойчиво повторил он.
Взгляд учителя, печальный и отчасти испуганный, умолял ответить согласием. И, вопреки возмущению, вызванному несвоевременностью данного разговора, я не смогла возразить.
– Ладно.
– Ладно, – эхом повторил Алекс, совсем как в день нашего знакомства, и только теперь отпустил мою руку.
Молчание. Иногда тишина причиняет боль стократ сильнее самых обидных слов. Впрочем, как и равнодушие. Оно способно задушить волю, свести с ума человека, даже когда речь идёт о ненависти. Но пауза, возникшая в нашем разговоре с Александром, не являлась проявлением безразличия. Я чувствовала его заботу и участие. Бруни был искренен в своём сопереживании, действиях, словах. Не знаю, чем я заслужила подобное внимание с его стороны, но в данную минуту была безумно благодарна за него.
– Тебя отвезти домой? – прервав мои мысли, спросил психолог.
– Наверное, – пожала плечами я, но тут, раздался звонкий возглас Сандры.
– Девочка моя!!!
Я инстинктивно подскочила на ноги, пряча подарок Алекса в карман кардигана. Мама неслась по коридору, словно с минуты на минуту закроется рождественская распродажа в «Глобал». Правда, её глаза, преисполненные ужаса, выдавали всю серьёзность ситуации.
В последний раз взглянув на Алекса, я чуть кивнула ему, прощаясь.
– Я пойду, нужно её успокоить. Спасибо за подарок.
– Конечно, – мягко улыбнулся учитель, вставая со своего места.
Сандра уже была рядом. Убирая с моего лица пряди волос, ощупывая предплечья, запястья, словно проверяя их целостность, она как заведённая повторяла одно и то же: «ты в порядке, ты в порядке».
– Всё хорошо, мам. Поехали домой.
– Да, милая, домой. Мы сейчас же поедем домой…
Глава 14
Всю дорогу до дома в салоне такси царила гробовая тишина. Лишь угрюмое бормотание двигателя и шум начавшегося дождя.
Когда автомобиль подъехал к ферме, в свете фар я увидела выбежавшую на крыльцо Мэри. Не обращая внимания на непогоду, бабушка резво спустилась по ступенькам, еще до того, как я успела открыть дверь машины.
– Слава Богу, – выдохнула она и, взяв меня под руку, повела в дом, словно я не могла передвигаться самостоятельно.
Еще в прихожей я услышала чайный свисток, что означало – свидание с постелью откладывается, по меньшей мере, на одну чашку чая.
Когда-то, Мэри и её муж Чарльз, даже хотели открыть чайную в Блэкфорте. Бабушкины отвары славились своим вкусом и целебными свойствами на весь городок. В коллекции её фирменных чаев было средство буквально от любого недуга. Бессонница, головные боли, мышечные спазмы, разве, что от разбитого сердца она еще не нашла комбинацию.
– Милая, все хорошо? – появившись в дверях, спросила мама, разглядывая мое замученное лицо.
– Да, мам, – ответила я, усаживаясь за стол, – просто устала.
– Что ж, тогда, если ты не против, я пойду спать.
– Конечно, иди, – вымученно улыбнулась я.
– И вы не сидите долго, уже поздно. Спокойной ночи.
Пока Мэри заканчивала приготовление чая я, вспомнив про подарок Алекса, достала мешочек и развязав тоненькую тесемочку, выложила на стол украшение. Моему взору предстал невероятной красоты медальон. Явно винтажный, состаренный не искусственно. Крупный, правильной, округлой формы, на увесистой цепочке. Кажется, она была сделана из серебра, во всяком случае, имела именно такой цвет. В центре располагалось нечто похожее на выпуклую спираль – геометрически симметричное переплетение металла и, может быть, стекла или прозрачного камня. Неметаллическая часть казалась полой, словно в медальон вмонтировали колбу, заполнив её какой-то вязкой, алой жидкостью. Очень странно… Но, возможно, это был лишь оптический обман – игра света, удачно использованная ювелиром. По краю изделия, обрамляя колбу, начертаны какие-то символы, что-то типа рун. На оборотной стороне надпись, похоже латынь. Ниже текста еще какие-то символы, но их я видела впервые и понятия не имела читабельны ли они. Поднеся подвеску ближе, я попыталась произнести надпись вслух. Бабушка тут же отложила свои дела, оборачиваясь ко мне, с застывшим удивлением на лице.
– Что ты только что сказала? – с недоумением спросила она.
– Надпись на медальоне, – пояснила я, поднимая украшение над столом за цепочку. – На обороте гравировка. Ты знаешь, как это переводится?
Бабушка подошла ближе и протянула руку. Взяв подвеску, она несколько секунд молча изучала её. Затем утвердительно кивнула сама себе и, вернула медальон, спросив очень серьёзно:
– Кейт, откуда он у тебя?
Вопрос (даже не сам вопрос, а тон с которыми он был задан) заставил почувствовать себя неуютно. Сегодня, и правда, вся ночь какая-то странная. Сначала Адам, потом убийство Люси, затем Алекс. Теперь Бабушка туда же! Загадочные взгляды, не имеющие смысла фразы, и напряжение, напряжение, напряжение. Оно так и витает в воздухе, грозясь взорвать по цепной реакции все лампочки, следуя закону жанра фильмов ужасов. Чёртов Хэллоуин!
– Это подарок на праздник от друга. Наверняка купил на какой-нибудь барахолке, – смущённо ответила я, решив не уточнять, что этот самый «друг» по совместительству ещё и мой учитель психологии.
Мэри вновь неоднозначно посмотрела на подвеску, нервно сглотнула и, ничего не говоря, вернулась к своим травам. Да что не так с этим украшением? Что со всеми ними не так?
– Так ты знаешь, что означает надпись? – предполагая положительный ответ, поинтересовалась я.
Бабушка закончила готовить чай, поставила передо мной чашку с ароматным напитком и, чуть заметно кивнув, тихо опустилась на стул напротив.
– В крови твоей, сила моя. Да прибудет с нами вечность.
Вот так номер. И как это понимать? Какая-то религиозная чепуха?
– Понятно, – глухо протянула я, вновь посмотрев на медальон. – Это латынь?
– Нет. Это очень древний и, разумеется, мёртвый язык. Но, отчасти ты права, латынь родилась из него, – улыбнулась бабушка, беря в руки чашку, вдыхая аромат душистого чая.
– А символы после надписи? – повторяя за бабушкой её движения, спросила я.
– Языческие руны. Каждый из них отражает сверхъестественную силу. Объединившись воедино, они останавливают время, наделяя избранных людей бессмертием.
– Мы же сейчас говорим не о криптоните? – скептически усмехнулась я, стараясь разрядить обстановку, потому что, несмотря на размеренную речь и мягкий взгляд, бабушка выглядела слишком озадаченной.