Страница 2 из 13
Каких-то полчаса и ты свободный человек! Тебя ждёт любимый спорт-бар. Там в кругу друзей под холодное пиво и весёлый трёп можно наконец расслабиться. Домой торопиться не надо. Вечер пятницы по установленному раз и навсегда правилу принадлежит тебе. Как и суббота, за исключением пары часов на поездку в ближайший супер за продуктами на последующие семь дней. А там снова пиво, но уже дома перед телевизором. Только воскресенье приходится посвящать подрастающему поколению. Но и это лишь до тех пор, пока дети не подрастут, и не научатся развлекать и выгуливать себя сами.
И вот, когда ты уже почти ощущаешь на губах пивную пену, когда уже сладко потягиваешься и собираешься отлепить свой зад от офисного стула, твой сотовый оживает. Уже одна мелодия, которую он выводит, заставляет непроизвольно морщиться. Звучит любимая песня тёщи, которую (песню разумеется) ты терпеть не можешь.
Уже предчувствуя, что звонок матери супруги в такой день и в такое время ничего хорошего не предвещает, Олег со вздохом приложил свой смартфон к уху. Тёща ещё с весны жила на даче. Общалась по телефону исключительно с дочерью. Навещать её в эти выходные они с Оксаной и детьми не собирались. Тем более подозрительным и не сулящим ничего хорошего выглядел этот вызов.
– Что-то случилось, Ольга Никифоровна? – всеми силами стараясь, чтобы в голосе не прозвучало раздражение, спросил Олег.
Лица коллег разом обратились к нему. Все физиономии выражали одинаково притворное сочувствие, плохо скрывающее откровенное злорадство. Только человек несведущий может назвать сотрудников отдела продаж единым коллективом. На самом деле это конкурирующие хищники, собранные на ограниченном пространстве. Любой здесь был готов почти на всё, дабы перехватить у соседа выгодный заказ. Но, дабы не вызвать недовольство хозяина, хотя бы внешние приличия приходилось соблюдать. В открытую радоваться чужим неприятностям было не принято.
– Ты ещё на работе? – с подозрением поинтересовалась тёща.
– Где же мне ещё быть?
– Да я и смотрю, тихо как-то. В наше время на заводе даже по ночам тихо не было.
Тёща от всей своей пролетарской души считала (и не безосновательно) всех офисных сидельцев лодырями и бездельниками. В её время целый день сидеть в кабинете и разговаривать по телефону мог только очень важный начальник.
– Двадцать минут до конца работы, – Олег старался быть терпеливым. – Все уже собираются. Выходной завтра.
– Так ты ещё не в баре?
– Говорю же: двадцать минут ещё работать.
Теперь лица коллег понимающе заулыбались. Все знали, что его жена поздний ребёнок. И его тёща уже в летах. Достаточно сказать, что вся её молодость прошла ещё в давно не существующем Советском Союзе.
– Тоже мне работа. Значит, пива ещё не выпил! – обрадованно заключили на том конце связи.
Олег так был выбит из привычной колеи самим фактом этого звонка, что не сразу сообразил, отчего тёща так радуется его трезвости. А ведь мог бы сейчас соврать. Мог сказать, что выпил пару рюмок с коллегами по случаю дня рождения одного из них, или обмыл удачную сделку с клиентом. Но он сказал правду, чем и решил свою судьбу:
– Нет, не пил. Так вы скажете, что у вас?
Вот тут-то досадная неприятность, которой сам по себе являлся звонок бабушки его детей в пятничный вечер, обратился форменной катастрофой.
– Тогда срочно садись за руль и дуй ко мне.
– Зачем это? – насторожился Олег.
– Телевизор сломался, – коротко сообщила Ольга Никифоровна. – Отвезёшь меня домой.
– Только не сегодня! – взмолился Олег, начиная осознавать размеры надвигающегося несчастья.
Ехать в пятницу вечером на дачу по забитой под завязку сумасшедшими любителями уикенда на природе трассе! Это займёт часа четыре. Про нервы, которые из водителя неминуемо высосет стояние в нескончаемой «пробке», даже подумать страшно. А потом ещё отвезти любимую мать жены в её квартиру. Между прочим, это на другом конце города. Он специально покупал им с супругой квартиру подальше от тёщи (теперь и этот, казалось, такой выгодный расклад выходит ему боком). И только глубокой ночью без сил вернуться домой. И то при условии, если в дорожной давке его никто не притрёт, либо не въедет в корму. Тогда и вовсе до утра провозишься.
– Ольга Никифоровна, дорогая! Давайте я приеду, завтра к обеду, – взмолился он. – А хотите, даже с утра пораньше! Выеду часиков в шесть – полседьмого. По пустым дорогам мигом долечу к вам!
Но Ольга Никифоровна уже почувствовала в его голосе панические нотки. Теперь отступать она не собиралась. В коем-то веке появилась возможность воздать зятю по заслугам. За то, что увёз дочь так далеко, что видеть её удаётся лишь несколько раз в год. За то, что при живой бабушке отправляет внуков не к ней на дачу, а в какой-то спортивный лагерь. Будто там, среди чужих людей им лучше, чем с родной душой.
– Давай без разговоров, зять, – не терпящим возражений тоном произнесла она в ответ, – мало того, что я тут одна одинокая, так ещё и все выходные без телевизора? А как пива сейчас нахлебаешься, так утром заявишь, что с перегаром таким тебе за руль садиться никак нельзя. Знаю я твои отмазки. Короче – жду.
Тёща положила трубку. А Олег ещё некоторое время сидел, невидящим взглядом уставившись в выключенный монитор. Сотрудники же отдела резко отвернулись к своим столам. Их пальцы быстро забегали по виртуальным клавиатурам гаджетов. Хищники принялись обмениваться друг с другом мнениями о семейной драме коллеги. Некоторые уже с восторгом предрекали резкое падение его показателей на следующей неделе.
Вот так в половине одиннадцатого вечера Олег Нечаев оказался на лесной дороге, ведущей от трассы до дачного посёлка. От усталости он уже даже перестал злиться на тёщу. Да и что бы его злость изменила? При желании та может превратить в кромешный ад ещё и обратный путь до города.
Сейчас он находился в таком состоянии, когда глаза, руки и ноги управляют автомобилем самостоятельно в отрыве от разума. Он ехал на автопилоте, как говорится в таких случаях. И даже не сразу очнулся, когда радио, сперва нервно прерывисто покрякав, затем окончательно отказалось проигрывать музыку ретро и эфирно зашуршало всеми четырьмя динамиками.
От съезда с трассы до тёщиной дачи приходилось чуть более пятнадцати километров. Места здесь были равнинные. Хотя дорога и шла порой через лес, раньше антенна всегда брала все частоты без помех. Кстати, как и тёщин телевизор. Вот же вспомнился, молоток ему в экран десять раз.
Вдруг впереди что-то промелькнуло. Что-то крупное. Олег ударил по тормозам и всмотрелся в дорогу. Летом темнеет поздно. Хотя лес закрывает лучи заходящего солнца, видимость была ещё вполне приличной. Он не увидел ничего, что могло быть препятствием. Зато он хорошо разглядел саму дорогу.
Он поморщился. Не хватало ещё заблудиться в светлое время, да ещё в таком месте, где проезжал тысячу раз. Спасибо, Ольга Никифоровна, за накрученные нервы. Где-то он свернул не правильно. Правда, свернуть куда-то не туда в этих местах было маловероятно. Разве что с потрясающей воображение внезапностью открыли новый съезд с трассы.
Тут неприятный холодок пробежал по телу. Эту дорогу построили на средства собранные самими садоводами. Она петляла по лесу и вдоль опушки, соединяя три товарищества и упираясь в дачный посёлок тёщи. Никаких других поворотов и развилок на ней не было. Первый приступ лёгкой ещё паники заставил Олега схватиться за телефон. Он съехал с шоссе уже довольно давно, но не мог припомнить, чтобы проезжал хоть мимо одного из посёлков. Дальше дач, где жила Ольга Никифоровна проехать он тоже не мог, там дорога заканчивалась. Однако место, где он сейчас остановился, выглядело абсолютно незнакомым. Олег вышел из машины и рассматривая окружающий его незнакомый пейзаж прошёл немного вперёд.
Особенно поражали обступившие его абсолютные безмолвие и бездвижие. Он словно очутился внутри стоп-кадра. Листья на ветвях, трава на обочине – ни единого шевеления. Обычные лесные звуки: шум ветра в кронах, жужжание насекомых – никаких звуков. Даже собственных шагов он не слышал, будто очутился в вакууме. Молчал и телефон. Индикатор показывал полное отсутствие сигнала. Олег даже глаза протёр. Вышка сотовой связи уродливой фермой торчала буквально в пятистах метрах от уютного домика Ольги Никифоровны.