Вместе

Через два с половиной часа такси привозит ее к неприметной двери, оклеенной самыми разными рекламными объявлениями, в одном из проулков соседнего острова. Лика заходит в помещение, называет пароль, и ее провожают в комнату для переодевания. В залу для сеансов она идет в пеньюаре, и только закрыв за собой дверь и оставшись в освещенной темно-алыми лампами комнате, сбрасывает на пол халатик и остается лишь в маске, закрывающей все лицо. Бросает быстрый взгляд на стоящего у стены с металлическими кольцами мужчину, а потом опускает глаза вниз. Мужчина высокий, одет в широкие кожаные штаны, на нем кожаный шлем, скрывающий голову и изменяющий голос.

– Я пришла, мастер, – говорит тихо и покорно, понемногу входя в роль…

Стоит спокойно, смотрит в пол, размеренно дышит. Тонкая красная веревка обвивается вокруг тела, узлы больно давят, жгуты впиваются в складки – так надо. Мужчина молчит, сосредоточенно плетет свою паутину, его пальцы мягкие, но веревки затягивают с силой – и Лика изгибается в неудобной позе. На ее губах уже кляп – она давала согласие на это…

Мастер отходит в сторону, любуется своим творением. Нет ничего красивее обнаженной связанной женщины. А он умеет с помощью обычной веревки подчеркнуть истинную красоту. Из колонок негромко льется какая-то космическая музыка, мужчина медленно обходит вокруг стола и оказывается у Лики за спиной. Его не слышно. Проходит пара минут и вдруг жаркой волной на женщину накатывает паника, и она начинает дергаться, пытаясь порвать путы, бьется, как рыба в сетях рыбака. Веревки врезаются еще сильнее, стол под ней немного шатается, она в панике вертит головой.

– Тихо, тихо… Расслабься… Я здесь… – мужчина в кожаном шлеме снова оказывается рядом, он гладит ее по голове. – Смирись, все уже случилось, ты больше ничего не можешь сделать… Расслабься… Проживи это…

Лика понемногу затихает, убаюканная его голосом. Ощущения возвращаются: боль в изогнутых костях и натянутых мышцах и невероятный комфорт от связывающих ее веревок. По щекам текут слезы, в маске становится мокро и неудобно, воздуха не хватает. Мужчина замечает, что ее дыхание затрудняется и одним движением снимает маску. Лика благодарно кивает. Ей все равно, что он ее увидел, так легче дышать, и она понемногу впадает в транс.

Но Полночный Пес будто шокирован. Он отворачивается к стене и сжимает кулаки. Будильник на столике в углу подает сигнал – сеанс закончен.

Он возвращается к женщине, медленно расплетает веревки и помогает ей встать. Затем ведет к кушетке и помогает улечься на подушках. Прикрывает пледом. А потом отходит в сторону и снимает свой кожаный шлем.

– Я никому не скажу, – говорит Игорь, тот самый режиссер. – Надеюсь и вы тоже.

Анжелика слабо кивает и закрывает глаза. Внутри пусто и легко. Та тоска, которая и боль и чувство вины, ушла…

Джели

Джели проснулась, но вставать пока не хотелось: голова жутко болела и сушило во рту. Потом с трудом разлепила глаза и испугалась. Это была не ее комната! Очень похожая, но не ее! Дверь в другом месте, странная картина на стене, да даже запах не ее, но очень-очень знакомый. Она в комнате Зара!

Девушка в голос застонала и снова закрыла глаза. Прислушалась к себе. Она лежит на спине посреди кровати – значит, пока одна. Чувствует кожей постельное белье – значит, спала голая. Че-ерт! Что она вчера натворила? Неужели позволила ему… все?

Резко села на кровати, в голове будто сдвинулся тяжелый камень. Откинула легкое одеяло и осмотрела себя. Внутри похолодело при виде красного пятна на простыне и такого же, но смазанного, на внутренней стороне бедра. В панике оглянулась – в комнате было пусто: ни Зара, ни ее одежды, ни даже телефона. Подскочила, замоталась в одеяло и бросилась к себе.

Грязная одежда была брошена на стуле. Джели достала первое попавшееся белье и шорты с майкой, быстро надела и вернулась в комнату Зара. Надо замести следы. Сняла простыню и застирала ее в раковине. Высушила феном и вернула на кровать. Потом вымылась сама, почем свет костеря себя и Зара заодно самыми последними словами, причитая над тем, что же теперь делать и как себя вести.

И стоило столько дней заставлять себя держать дистанцию, чтобы потом в одночасье отдаться случайному парню по пьяной лавочке? Ну ладно, пусть не случайному и Захар ей нравится, но это все равно недопустимое поведение! И хуже всего то, что она совсем ничего не помнит еще с яхты. Помнит только драку и как после спустилась на нижнюю палубу к своему защитнику и убедилась, что с ним все нормально, и выпила за это, кажется. Она никогда еще так не пьянела, все друзья знали, что она пьет только очень-очень слабый алкоголь, и она полностью доверяла их выбору. И коктейли вчера ей только Зар приносил… Получается, он специально ее напоил, чтобы потом в свою койку положить?

Джели в ужасе замотала головой, не желая верить в такое. Прямо в одежде спряталась под одеяло, свернулась в комочек и сложила ладони лодочкой между ног. Прислушалась к себе. ТАМ, вроде бы, ничего не поменялось, но она слышала, что после первого раза должно немного поболеть. Болела лишь голова. И хотелось плакать, горько-горько. Но слезы, такие нужные сейчас, почему-то бежать отказывались. Помаявшись так минут пятнадцать, Джели встала.

Восемь утра. Зар так и не пришел. В комнате Дэна и Вики тихо, да и раньше одиннадцати они точно не встанут, явно ведь вернулись из баров поздно.

Девушка вышла из номера и направилась на завтрак. Путь проходил мимо одного из бассейнов, и выйдя из дверей холла, Джели встала как вкопанная. На шезлонге под пальмой полулежал Захар, а на нем сидела какая-то загорелая черноволосая девка в полупрозрачном, задранном до талии платье, и они целовались! Широко раскрыв рты, будто собираясь съесть друга друга, абсолютно не стесняясь пусть немногих, но проходящих мимо людей. Рядом с шезлонгом валялась рубашка парня и пара пустых бутылок.

В глазах вдруг потемнело, и к горлу подкатила тошнота, девушка зажала рот рукой и попятилась обратно. Упала на диванчик в холле и спрятала лицо в руках. В голове совершенно не укладывалось, как он мог, проведя ночь с ней, буквально тут же, утром, подцепить какую-то шалаву и так бессовестно с ней сосаться на виду у всех? Что случилось ночью? Он обесчестил ее и не удовлетворился? Она разочаровала его как девушка, и он тут же бросился к другой, более сексуальной и опытной? Так, что ли, получается? Да как он посмел вообще!

Мимолетно мелькнувшая обида резко сменилась яростью. Джели подскочила и пулей рванула в ресторан. Схватив поднос, набрала на него все, что попалось под руку: омлет, тушеные и свежие нарезанные овощи, хлопья с молоком, колбасную и сырную нарезку, йогурт, сок… Яростно наполняла поднос, сваливая все в кучу, посыпая хлопьями яйца и поливая йогуртом оливки. Люди вокруг в шоке смотрели на нее, но на лице этой симпатичной девушки была написана такая ярость и отчаянье, что они боялись вмешаться. Заметив наконец испуганные взгляды вокруг, Джели перевела взгляд на свой поднос, удовлетворенно кивнула и пошла к выходу. Почти не видя ничего перед глазами, дошла до той пальмы. Страстная парочка продолжала сосаться, и руки парня что-то делали под юбкой девушки.

– Эй, вы! – громко крикнула Джели

Девушка неохотно оторвалась от Зара и приподнялась, оборачиваясь. И тут же завизжала, когда Джели опрокинула на них свой поднос. Метила она в Зара, но этой шалаве тоже неплохо досталось. Джели с удовлетворением отметила испуганно-шокированный взгляд парня и прошипела сквозь зубы:

– Какая же ты сволочь!

Развернулась и ушла в отель.

Попросила себе отдельный номер, любой на другом этаже, а лучше даже в другом корпусе. Ей пошли навстречу, и уже спустя час Джели перенесла свои вещи в маленький одноместный номер на втором этаже дальнего корпуса.

И только тут, заперев двери и упав на кровать, она громко зарыдала.

Часть II. Место ненужных встреч

Режиссер

Первый день съемок всегда похож на кошмар. Сколько бы времени ни занимал предпродакшн, как бы подробно ни были расписаны экспликации, режиссерский сценарий и раскадровка, как бы тщательно ни был подготовлен реквизит, когда вся команда собирается вместе – в дело вступает человеческий фактор. Каждый из их съемочной группы – профессионал в своем деле, у каждого есть свои привычки, методы работы и свое видение того, как нужно снимать сериал для ТВ. Основная задача Игоря – в первый же день показать, кто тут главный. Не истеря и не сквернословя, как делают некоторые известные деятели, а спокойно и уверенно донося свою позицию, с уважением относясь к каждому члену группы. Режиссер для кино – как дирижер для оркестра: каждый музыкант знает свою партию, у каждого перед глазами партитура, но без грамотного махания палочкой хорошего концерта не получится.