Экипировщик

  - Ты с ним, с Матвеем говорил о чем-либо? - не унималась Елена.

  - Я его увидел, когда он меня опасной бритвой хотел по горлу полоснуть. Спросить не успел, зачем и за что. Лен, у нас где коньяк или водка - выпить надо, черт побери!

  Лена принесла бутылку водки и бутылку коньяка.

  Смушкин, не раздумывая, откупорил водку и налил почти полный стакан.

  Выпил. Закусывать не стал.

  Потом налил еще полстакана. Выпил. Пожевал корку хлеба и попросил постелить ему на диване в кабинете - раненый он человек, как-никак.

  Через четверть часа Смушкин спал, как убитый.

  Ближе к одиннадцати позвонили по домашнему телефону из полиции. Попросили позвать потерпевшего. Елена ответила, что он вернулся из больницы и спит.

  Полицейский попросил передать Смушкину, чтобы он зашёл завтра до 19 часов в отделение для дачи показаний. Елена пообещала, что скажет мужу об этом завтра утром. Потом вспомнила, что собака не гулена и не кормлена.

  Вывела Соню ненадолго, потом покормила и, выпив еще солидную порцию валерьянки с пустырником, легла спать тоже.

  Смушкин проснулся рано - не было и семи.

  Плечо почти не болело, а вот порезанная кисть саднила.

  Пальцы шевелились, но когда он попробовал поднять руку, то сразу почувствовал рану.

  Смушкин, морщась, оделся и, захватив паспорт и справку, которую ему выдали давеча, тихонько вышел из дому, цыкнув на Соньку, которая собралась гулять и крутилась у входной двери. Елена ещё спала. На улице подморозило. В травмпункте пришлось подождать - буквально перед ним повели на гипс пожилого мужчину - упал, поскользнулся, очнулся в травме.

  Перевязочная сестра похвалила раны - чистые и начинают затягиваться. Больной поблагодарил добрую женщину за хорошие новости по отправился домой. На подходе к дому ему попались Елена с Соней на поводке. Обе обрадовались мужу и хозяину и все втроём довершили собачью прогулку.

  Елена посетовала, что дублёнку Сергея уже не исправишь.

  - Ерунда, новую купим - хороший повод для обновы! - пошутил Смушкин, - а эту после химчистки отдадим в ремонт и отвезем на дачу - буду в ней зимой снегирей пугать.

  - Ладно, не надо шутить над несчастным случаем. Хорошо, что легко отделался. - ответила жена.

  После завтрака Елена уехала на работу, а Смушкин позвонил Моисеевичу и сообщил о неприятном происшествии, сказав, что подвергся нападению пьяного хулигана и вынужден был обратиться в травму, где ему выдали справку о временной нетрудоспособности.

  Моисеевич довольно равнодушно посочувствовал и благосклонно предложил Смушкину посидеть дома несколько дней.

  Смушкин поблагодарил благородное начальство, доброта которого зиждилась на знании того, что Смушкин фактически уже был не нужен как минимум несколько недель, поскольку главная задача - объявление аукциона была им выполнена и Моисеевич, как и Шутова, уже доложили об этом по своим инстанциям наверх.

  Смушкин позвонил в отделение полиции и поинтересовался, на месте ли следователь по делу о нападении на него, Смушкина. Следователь был на месте и дежурный сообщил, что Смушкин может приходить, когда ему удобно, но лучше всего через час.

  Через час пострадавший сидел на хлипком стуле перед столом следователя капитана Сивкова.

  Сивков был относительно молод, стрижен под ноль, обмундирование на нём было из дорогого материала явно пошитое на заказ. Капитан, судя по южному акценту, родом был либо с юга России, либо вообще с украинского юго-востока.

  Допрос шел довольно долго и формально, совершенно не так, как показывают в милицейско-полицейских сериалах по телевизору, где следователь либо сухарь, либо душка, но всегда пытается вникнуть глубоко в суть дела и, заодно, проникнуть во внутренний мир как пострадавшего, так и подозреваемого.

  У Сивкова всё было не так.

  Сивков работал как робот, по конкретной программе, бездушно, безо всякой эмоции и этим напоминал Смушкину продавщицу из сельмага из какого-то давно виденного старого советского фильма...

  - Ваша фамилия, имя, отчество, год рождения, место рождения, место регистрации, телефон домашний, телефон рабочий, место работы и должность...- и так далее и тому подобное в течение первых десяти минут. Ответы Смушкина Сивков заносил в компьютер. Работал капитан на клавиатуре компьютера двумя указательными пальцами, с сомнением тыкая в отыскиваемые не сразу буквы.

  Часто останавливал пострадавшего, потому что допускал ошибки при записи ответов, словом, лучше бы писал от руки - быстрее бы выходило. Но цифровизация - и в полиции цифровизация, даже если обращению с оргтехникой никто личный состав учить не собирался, а как всегда "сама, Люсь, сама!".

  Смушкин терпеливо отвечал и еще терпеливее ждал, когда капитан зафиксирует его терпеливые ответы.

  "Терпилой становлюсь..." - подумал про себя Смушкин.

  Когда, наконец, проехали формальную сторону и дошли до сути дела, капитана вызвали к начальству и Смушкина выдворили в коридор, где он около получаса ждал следователя с совещания.

  Потом еще минут через двадцать оказалось, что наступил обеденный перерыв и Смушкину предложили зайти через часик-полтора.

  Надо полагать, правоохранители обедали где-нибудь в ближайшем ресторане и делали это со вкусом, с чувством, с толком, с расстановкой.

  За время обеденного перерыва Смушкин сам успел сходить домой, перекусить довольно солидно, поговорить с дамой, подчинённой Булкиной, по фамилии Петько и с другой дамой, из отдела контроля и маркетинга, где начальницей Ильенко Виктория Гавриловна по техническим вопросам, связанным с проведением других закупок уже в будущем году и выполнения текущих договоров поставщиками всякой всячины, в подготовке которых участвовал Смушкин.